Ведь ныне ремесло историка в этой стране — дело огромной государственной важности, а историк выступает не как независимый исследователь, а как обязанный отвечать всем стандартам лояльности государственный служащий. Позаботились у соседей и о реальных, и о возможных исторических диссидентах. Министр чрезвычайных ситуаций генерал-полковник Сергей Шойгу предложил Государственной Думе принять закон об уголовной ответственности «за отрицание победы советского народа в Великой Отечественной войне». Предложение, конечно, изначально глупое, высшее проявление солдафонского интеллекта. Во-первых, ну кто же отрицает, что в мае 1945 года именно советские войска стояли в Берлине, а не немецкие в Москве? Во-вторых, речь идет о победе не только «советского народа» (какового не было в природе, поскольку речь шла о конгломерате самых разных в этническом, расовом, культурном, лингвистическом и историческом отношении народов, согнанных железом и кровью в одну государственную кошару), но и сталинского режима, вследствие этой победы тоталитаризм в СССР значительно усилился и укрепился. Запрещая критическое исследование всех этих обстоятельств, нынешняя власть РФ после принятия закона, предложенного С. Шойгу, де-юре и де-факто объявит себя идеологической правопреемницей тоталитарного режима. Излишне говорить, что подобный закон перечеркнет любые возможности непредвзятого изучения и преподавания истории Второй мировой (и Великой Отечественной как ее части), превратив эту эпоху в чисто пропагандистский феномен в сознании общества. Какие «перлы» продиктует политическая власть российским историкам, сегодня можно только догадываться. Не зря же Уинстон Черчилль называл Россию «страной с непредсказуемой историей». Кстати, за 70 лет существования СССР историческая парадигма менялась по меньшей мере два раза. В 20—30-е годы ХХ столетия кавказцы Шамиль и шейх Мансур, казах Амангельды и другие объявлялись героями национально-освободительного движения народов против царизма, а в конце 30-х, в 40-е, 50-е и позже они же трактовались как зловредные националисты и агенты проклятого Запада или Турции. Известно, как поздняя советская историография любила Богдана Хмельницкого за его переяславский «подвиг». А вот что писали о нем в Большой советской энциклопедии, изданной в Москве в 1935 году. Открываем том 59-й, находим статью «Хмельницкий», читаем: «Хмельницкий, Богдан Зиновий Михайлович (род. в конце XVI в., умер 1657), политический деятель середины XVII в. в Польше и на Украине, имя которого связано с крупнейшей крестьянской войной на Украине, именуемой в дворянско-буржуазной историографии «хмельничиной» (см. Крестьянская война на Украине); предатель и ярый враг восставшего укр. крестьянства». И далее: «В 1651 Х. отправил послов в Москву для переговоров о союзе с Московским государством, о протекторате последнего над Украиной, признав еще раньше протекторат с Турцией. Переговоры с Москвой тянулись три года и завершились в 1654 известным Переяславским договором, который знаменовал собою союз украинских феодалов с русскими и по существу юридически оформил начало колониального господства России над Украиной».
А в статье «Хмельниччина» говорится следующее: «...Термин произведен от имени Богдана Хмельницкого, который на самом деле не был и не мог быть вождем революции и сыграл в ней роль предателя восставших казацко-селянских масс, способствуя закреплению колониального владычества России над Украиной и крепостного гнета».
Пройдет совсем немного лет — и формулировки из БСЭ станут трактоваться как самый отъявленный украинский национализм, как основание для обвинения и самого сурового приговора. Советско-российская историография сделает очередной крутой поворот. Именно перед необходимостью такового она стоит и сегодня. После распада СССР возникло немало вопросов, на которые сложно дать ответ, находясь в рамках традиционной имперской исторической схемы, которая утверждала, что единый русский народ (с его тремя ответвлениями) сформировался изначально на Днепре, в Киеве, а затем «тремя потоками» под давлением степных кочевников «перетек» на земли Центральной России и Киевская Русь превратилась в Русь Московскую. В советские времена была придумана еще и «трехспальная колыбель», в которой якобы родились три «младенца», три «братских народа», один из которых (мы знаем, какой) немедленно оказался «старшим». Эти схемы могли сработать, пока на их защите стоял царский околоточный надзиратель или советский чекист. Но после 1991 года, после краха империи и возникновения новых независимых государств претензии Москвы на великое наследие древнего Киева становятся все менее убедительными. Появилась масса публикаций, которые мало что оставляют от «единого русского народа» от Карпат до Суздаля, от «общей колыбели» и других устоявшихся имперских исторических мифов.
Ныне российским историкам не так просто объяснить российскому школьнику, почему история его народа и страны начинается за границей, в иностранном государстве. Когда Украина была частью России/СССР, то и ее историю можно было объявлять частью истории России/СССР по принципу: если Украина наша, значит все ее прошлое — это наше прошлое. Теперь, когда Украина — суверенное государство, этот принцип не работает, ибо история Украины принадлежит самой Украине. Есть еще один каверзный момент: подавляющее большинство выдающихся памятников древнерусской литературы было создано в центре Руси, в пределах современной Украины, а не на далекой периферии Киевской державы. Именно из Киева распространялось христианство, образование, наука, правовые нормы и т.д. Сегодня этот факт вызывает у российских историков некоторый комплекс неполноценности, поскольку надо признать свою историческую отстраненность от Киева и тот простой факт, что территория от Карпат до черниговских лесов, от Полесья и до Черного моря — это родина украинцев, а исторической родиной великороссов является междуречье Оки и верхней Волги. Да и неприлично великой России вести ныне свою историю от столицы иностранного государства. Поэтому российские «государевы» историки активно принялись отыскивать новый центр Древней Руси — конечно же, на территории Российской Федерации. Они его, безусловно, найдут, попутно разжаловав Киев и лишив его статуса «матери городов русских», «мама», вопреки Нестору и Карамзину, будет другая. Эта псевдоисторическая возня очень напоминает забавный случай, имевший место в 30-е годы ХХ ст. в верхушке политического руководства ВКП(б). Тогда, после конфликта «кремлевского горца» с супругой Ленина, Сталин сказал Крупской: «Товарищ Крупская! Если вы будете себя неправильно вести, ЦК назначит Ильичу другую вдову». Между прочим, в этом контексте обсуждалась кандидатура товарища Стасовой, которой Ленин оказывал некоторые знаки внимания после смерти Инессы Арманд. А вот теперь, за «плохое поведение» Украины, Древней Руси вместо Киева московский «ЦК» назначит другую «мать городов». И не спасут нас от этого «наказания» никакие протесты известных киевский академиков-москвофилов... Кандидаты на «мать» уже есть. Это Новгород и Старая Ладога. С Новгородом, правда, тоже имеют место быть деликатные обстоятельства. Дело в том, что почти все коренное население Господина Великого Новгорода было в XV—XVI веках полностью истреблено московскими князьями. Это был классический геноцид. По своему социально-политическому устройству новгородская республика не имела ничего общего с азиатско-ордынскими порядками контролируемой Сараем (столицей Орды) Московии. Тут неизбежно возникнут недоуменные вопросы, как исторические, так и этические. Очень уж экзотическое желание наследника палача объявить себя наследником жертвы во всем этом ощущается. А вот со Старой Ладогой дела обстоят лучше. Это ведь сравнительно небольшой варяжский опорный пункт в этнически финских землях, которые еще А.С. Пушкин называл «приютом убогого чухонца». Наиболее яркой иллюстрацией, доходящей подчас до гротеска, до карикатуры, подобных «исторических» маневров, диктуемых геополитической надобностью, выступает книга профессора Санкт-Петербургского университета Андрея Буровского «Отец городов русских» с симптоматическим подзаголовком — «Настоящая столица Древней Руси». Киев, как мы поняли, нынешней России на эту роль уже не подходит.
А. Буровский интересен именно как один из наиболее репрезентативных авторов, символизирующих новый крутой поворот, новое переиначивание российской истории. Работает г-н профессор в жанре псевдоисторического «фэнтэзи», а стиль очень напоминает нашего печально-популярного Олеся Бузину. Но интересен А. Буровский также своей беспредельной откровенностью, вследствие чего охотно проговаривается и выбалтывает то, что другие предпочли бы скрыть. В деле лишения древнего Киева его статуса столицы Руси Буровский сразу же берет «быка за рога».
«Специалистам прекрасно известно (назвал бы этих «специалистов», что ли... — Авт.), что Киев — вовсе не самый древний из городов Руси и даже не самый большой и славный среди них. Чернигов, Новгород, Менск, Плесков, Ладога, Тмутаракань, Переяславль, Тверь — все это города не менее древние и знаменитые». Естественно, особенно Плесков, Ладога и Тмутаракань... И тут же А. Буровский честно объясняет, почему возникла настоятельная политическая необходимость «разжаловать» древний Киев: «А тут и еще одна проблема... Еще в XIX — начале ХХ века возникла политическая идея «самостийной Украины». Во время гражданской войны 1918—1922 годов ее даже пытались воплотить в жизнь... Как именно — неплохо описал Михаил Булгаков в «Белой гвардии». Судя по всему, это единственный для г-на Буровского и множества его российских коллег «исторический» источник, которым исчерпываются их познания в истории УНР, ЗУНР, Центральной Рады, Директории и т.д.
А вот следующий тезис: «В конце ХХ века идея воплотилась в историческую реальность. С декабря 1991 года, после соглашения глав Украины, Белоруссии, Казахстана и Российской Федерации в Беловежской пуще, на свете существует Республика Украина». Надо сразу же предупредить читателя, что фактографическое невежество есть фирменный стиль г-на Буровского. А ведь 1991 г. — это не какие-то «мохнатые времена», дело ведь было совсем недавно, есть масса свидетельств и живых свидетелей. Не было в Беловежской пуще лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева, Казахстан и республики Средней Азии присоединились к «похоронам» СССР позже. И еще — ни в каких официальных документах нашей страны не встречается словосочетание «Республика Украина». Впрочем, это еще самые невинные «ляпсусы». А. Буровский рассказывает нам об истории Украины следующее: «Древняя Русь была государством всех восточных славян, общим предком для всех славянских народов (снова «трехспальная колыбель». — Авт.). Но Киев находится на территории Украины и является ее столицей. Значительная часть истории Древней Руси протекала на территории этого государства. Уже в XIX веке, в работах первых теоретиков украинского национализма — Антоновича, Житецкого, Драгоманова, Чубинского, Костяковского (так у А. Буровского. — Авт.), Чекаленко и других обосновывалась идея: Древняя Русь — эта и есть Украина». А мы по наивности думали, что первыми теоретиками украинского национализма были Микола Михновский и Дмитро Донцов... Даже автономиста и федералиста Драгоманова Буровский записал в «украинские националисты». Странно, что так возмущает Буровского в том, что история Древней Руси в рамках территории современной Украины является естественной частью украинской истории? Ни у кого ведь нет сомнений, что история Лондона XII века — это часть истории Англии. Почему же Киев XII века не должен иметь никакого отношения к Украине? В то же время Буровского абсолютно не возмущают издания вроде книги Л.А. Кацвы и А.А. Юрганова «История России VIII—XV вв.» (Москва: МИРОС, 1995). Оказывается, Россия была уже в VIII веке, а Украины не наблюдалось даже в XII... Хотелось бы мне посмотреть, что представляла собой «Россия» VIII века от Рождества Христова, особенно на территории нынешних Московской, Ивановской, Костромской и Вологодской областей... Буровский устраивает настоящую истерику: «Современная Украина пытается присвоить историю Древней Руси как собственную историю. На государственном уровне! На денежных единицах Республики Украина (! — Авт.) — гривнах, есть даже изображения древнерусских («украиньских») — (! Так у потомка польских ссыльных в Сибирь А. Буровского, все на польский манер — «Республика Украина» по образцу Республики Польши, и «украиньских», вместо «украинських». — Авт.) — князей Ярослава и Владимира...
Самые крупные купюры выходят с изображением деятелей поздних времен, уже определенно украинских: купюра в 100 гривен украшена портретом Ивана Франко (на самом деле — Тараса Шевченко, но, видимо, этих классиков А. Буровский не различает, что ярко свидетельствует о его собственной «украиноведческой» эрудиции. — Авт.), 50 гривен — Вадима Гетмана (ну где уж Буровскому отличить Михаила Грушевского от Вадима Гетмана! — Авт.), 10 гривен — Ивана Мазепы, пять гривен — Богдана Хмельницкого». И вот с подобными «познаниями» российские «специалисты» берутся высокомерно и с апломбом (в свойственной им манере) высказываться на темы украинской истории и культуры, по поводу которой им абсолютно не стыдно нести самую дикую чушь, путать имена и фамилии (в одной из своих публикаций А. Буровский называл Бандеру... Семеном, очевидно, перепутав с Симоном Петлюрой), проповедовать нелепые теории... По отношению к другим странам, очевидно, постыдились бы, а об Украине можно все... Уж очень привыкли в Москве к украинской безответности и толерантности, которыми так долго злоупотребляют. А вот еще один перл «украиноведа» из альма-матер Владимира Путина и Дмитрия Медведева: «Естественно, в работах украинских националистов Новгород не может иметь никакого отношения к «украинской» — то есть к древнерусской государственности. Желание украинских историков любой ценой «отгородиться» от новгородской прародины Древней Руси принимает просто отталкивающие формы. Классик украинской исторической науки, профессор Львовского, а потом Киевского университета, многоуважаемый пан Михаил Сергеевич Грушевский ухитряется написать историю Древнерусского государства, ни разу (!!!) не упомянув Новгорода. Ни разу». Тут г-н Буровский опустился до мелкого жульничества, сделав далеко идущие выводы на основании написанной Грушевским книги для чтения по истории, рассчитанной на детей младшего и среднего возраста. Видимо, только этой популярной книжкой знакомство Буровского с научным наследием М.С. Грушевского и исчерпывается. Если бы российский «знаток», этот всезнающий дилетант потрудился бы взять и пролистать I том «Истории Украины-Руси», то нашел бы десятки упоминаний о Новгороде и даже целые параграфы, специально Новгороду посвященные. Но когда речь идет об Украине и украинских ученых, российские оппоненты никакой научной и бытовой этики могут не придерживаться. Так, например, об ученом с мировым именем только потому, что он украинец, можно писать в таком стиле: «Писал М.С. Грушевский давно, в конце XIX — начале ХХ века. Тогда «самостийность» Украины была лишь голубой мечтой самых упертых украинских националистов. Сейчас эта мечта превратилась в политическую реальность, и писания в духе приведенных перестали быть безобидным бредом выжившего из ума академика». Под «писаниями в духе приведенных» Буровский имеет в виду утверждения М.С. Грушевского о том, что понятие «Русь» первоначально охватывало небольшую территорию вокруг Киева. То же самое утверждал известный российский историк XIX ст. Сергей Соловьев: «В XI столетии Русью называли только Киев с околицами». Но тезисы С. Соловьева не вызывают у Буровского приступа ярости, а на украинского академика он набрасывается с хамством и оскорблениями, что, к сожалению, очень типично для отношения к Украине и украинцам нынешнего российского образованного (как раньше было принято говорить) общества...
А далее Буровский выбалтывает, зачем понадобилось лишать Киев статуса столицы Древней Руси: «До отделения Украины от СССР на бредни националистов можно было и не обращать внимания. ПОСЛЕ того, как единое государство распалось, получилось так — матерь городов русских вдруг оказалась за границей, а история Древнерусского государства начала «прихватизироваться» страной одного из восточнославянских народов. Можно спорить о том, кто такие современные русские — какой-то новый народ, начавший складываться после 1991 года, или прямые наследники русских, создавших Российскую империю. Обе версии имеют своих сторонников и свои достаточно веские аргументы. Во всяком случае, сейчас этот народ ищет свою национальную идею — идею, адекватную его нынешнему государству, его территории, его судьбе.
До 1991 года вопрос о роли других столиц Древней Руси, Новгорода и Ладоги, не стоял так актуально. Сегодня это вопрос, исключительно важный для современной России».
Настолько важный (пусть призадумаются те, кто считает, что история и культура, гуманитарная сфера — это такие себе пустячки для национально-озабоченных интеллигентов), что в июле 2003 года президент Российской Федерации В. Путин собственной персоной посетил раскопки в Старой Ладоге и принял участие в праздновании 1100-летия этого населенного пункта, претендента на роль новой, вместо Киева, «матери городов», теперь уже российских... Плохо это или хорошо для Украины? Думаю, что хорошо. Россияне наконец-то перестанут жить чужой историей и вернутся к собственным истокам. А ведь еще в 20-е годы прошлого столетия, видимо, неизвестные феноменально невежественному Буровскому русские историки Пресняков, Любавский, не говоря уже о знаменитом академике Покровском, писали о том, что россияне, выводя свою историю из Киева, запустили, забыли начала собственной государственности, теряющиеся во Владимиро-Суздальской земле. Кстати, эта проблема является одной из наиболее болезненных в российской историографии. Если отвлечься от древнего Киева и нескончаемых «мантр» о «славянах», если вернуться на действительно родную для россиян историческую почву, то придется говорить об их подлинном этногенезе, связанном всеми артериями и капиллярами с коренным финно-угорским населением центра России. Сергей Есенин, уроженец Мещерского края (финский народ мещера) на Рязанщине, описал этот этногенез одной, но гениальной фразой: «Затерялась Русь в мордве и чуди». Затерялась, растворилась... А в знаменитом есенинском «Письме к матери» есть слова: «...ты одна выходишь на дорогу в старомодном, ветхом шушуне». «Шушун» — это верхняя одежда финноязычного народа эрзя. Но россияне почему-то очень стыдятся своих финских предков, как сделавший в городе карьеру сын стыдится своей деревенской матери. А чего тут стыдиться? Ни одна славянская страна по уровню благополучия и цивилизованности не может сравниться с нынешней Финляндией. А есть еще вполне европейская Венгрия и не менее европейская Эстония. Это финно-угорские народы, которые когда-то заселяли всю европейскую Россию аж до Урала и Зауралья. Древнерусские летописи сохранили их имена: чудь, меря, водь, весь, мещера, мурома, эрзя, мокша, мари, ижора и т.д. Сохранились тысячи финских названий рек, озер и местностей: Москва, Сылва, Протва, даже Ока — это искаженное финское Йокки, что означает просто река, любая река. Кстати, сам А. Буровский приводит интересный факт: «Есть, впрочем, и еще одна концепция — ученый из Плеса Николай Михайлович Травкин пришел к невероятному (это почему же? — Авт.) выводу — по его мнению, в Великороссии сменилось не население, а культура.
— Вот слой финского поселения XIV века... Вот его сменяет слой Руси XV века... Но нет ведь никаких следов переселения славян!
— Так получается, Русь — это ословяненные финны?!
— А что я могу поделать? Вот один слой, вот другой... Научная общественность, дорогие коллеги тут же заявили, что Травкин попросту «офинел» и что его теорию нельзя принимать всерьез. Пытались даже делать «оргвыводы» — например, прижимать с деньгами на раскопки». Ну, то что деньги не стали давать на «подрывные» раскопки, это ничего, главное, что не посадили «за отрицание славянского происхождения русского народа».
Разумеется, сами по себе «фэнтэзи» Буровского, изобилующие нелепостями, грубыми искажениями фактов, выдумками и банальным бытовым хамством, малоинтересны. Но они чрезвычайно любопытны как зеркало нынешней российской политической историографии. В этом смысле А. Буровского можно сравнить с В. Жириновским: последний выбалтывает многие заветные политические мечты обитателей Кремля, а первый проговаривается на предмет того, какой истории они жаждут. Действительно, распад тоталитарной империи вызвал замешательство в среде профессиональных исторических мифотворцев, от которого они не могут оправиться до сих пор. Положительным является уже то, что даже в их среде очень медленно, робко, неуверенно начинает восприниматься идея о том, что история Украины и история России — это две разные, отдельные истории двух разных народов. Хотя и ныне даже от формально образованных россиян можно услышать немало дремучих глупостей по «украинскому вопросу». Буквально только что по каналу RTVI некий московский профессор брякнул: «У нас с Украиной одна культура». То есть, из сказанного им следует, что Тарас Шевченко, Леся Украинка, Иван Франко — это российские писатели, а Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Иван Тургенев — соответственно, украинские. Если такое «несет» столичная профессура, то что же ожидать от обывателей?
И все-таки, как говорил один бородатый и кудлатый исследователь прибавочной стоимости: «Крот истории делает свое дело». Поворот российских геополитических начальников исторической науки от Киева к Старой Ладоге знаменует собой сдвиг совершенно тектонический. А если еще россияне глубже изучат своих реальных, хоть и «непрестижных» (по их ошибочным представлениям) предков, им вряд ли захочется и дальше выводить свою историю из таки ж украинского Киева, потому что только в действительно «своїй хаті своя правда, і сила, і воля»...
