В статье «Аллергия на «свободу» («День» № 225) Маша Томак с сожалением констатировала, что в Украине телевидение используется для провоцирования скандалов и антигосударственной пропаганды, но при этом не слышно протестующего голоса общественности.
Права личности и общества должны находиться в определенной гармонии — это едва ли кто отважится опровергать сейчас в Украине. Но абсолютная гармония интересов недостижима. Общество, даже считающееся свободным, не может существовать без той или иной меры принуждения. Проблема осложняется тем, что индивидуальная свобода во многом предполагает возможность проявления групповых интересов (этнических, религиозных, профессиональных, социально-классовых и т.д.). Сбалансированное общество — это общество более или менее уравновешенных индивидуальных, групповых и общественных интересов.
Законодательство не может предусмотреть все случаи жизни для охранения общественной морали, да и не всюду достигает нарушителей его карающая рука, которая, к тому же, и сама бывает не очень чистоплотной. Кроме того, представители власти почти всегда считают, что для наведения порядка им не хватает только власти, и эта тенденция представляет для демократического общества значительную опасность. Из-за этого часть охранительных задач общество берет на себя. Общественное мнение по различным вопросам морали постепенно складывается в неписаный свод этических правил данного сообщества и систему мер общественного воздействия, закрепленных в нравах, обычаях и традициях. При этом групповая мораль отдельных сообществ может в определенной мере отличаться как друг от друга, так и от публично провозглашаемой морали всего общества. В СССР за общественное мнение власти выдавали навязанные резолюции производственных собраний.
Неформальные этические предписания и наказания за их нарушения образуют в сформировавшихся сообществах настолько сильно действующую систему, что иногда вызывают бунт как отдельных личностей, так и целых групп, описывать который всегда было модной темой художественной литературы.
Многие предписания довольно просты, но полезны (и для политиков тоже). Например, в различных публичных дискуссиях участвуют только примерно равные по рангу. Это правило имеет практическое значение: второстепенный политик может использовать дискуссию в целях собственной рекламы — зачем же крупному политику помогать в этом всякой политической «мелюзге»?
Следует учитывать: неформальное общение с людьми (в том числе и с политиками), чье поведение ты считаешь антидемократическим и вообще крайне предосудительным, уравнивает тебя с ними. Степан Хмара и другие депутаты, узнав, что в телепередаче принимает участие Леонид Грач (тем более в качестве ведущего!), должны были категорически отказаться от участия в ней. Трудно себе представить, чтобы какой-нибудь уважаемый французский депутат-демократ принял участие в телешоу, которое вел бы радикал Ле Пэн, хотя на фоне Леонида Грача и его единомышленников этот правый радикал выглядит либералом и утонченным интеллектуалом.
Существуют и другие неофициальные нормы поведения, принятые в современных развитых демократических странах, многие из которых нам стоило бы усвоить.
Какие же меры общественного воздействия предпринимаются по отношению к членам общества, нарушившим его моральные установки?
Прежде всего, это устное или письменное выражение своего недовольства. Это осуждение представляется лично тому, кто нарушает общественную мораль. Возможно и публичное обвинение, если только оно не послужит рекламой для самого нарушителя общественной морали. Провоцирование скандала для рекламы применяется уже давно во многих сферах общественной жизни разных стран. «Интеру» нужен был скандал — а демократы и украинские патриоты помогли его создать. Вероятно, они и сами были не прочь показать себя на телевидении бесплатно. Шумная кампания по осуждению допустима лишь тогда, когда она касается очень значительной и уважаемой персоны или организации и уже сама по себе является суровым наказанием.
Следующим наказанием является лишение общения. Каждый человек, который считает себя порядочным, предпочитает общаться в неформальной обстановке только с порядочными людьми. Как уже упоминалось выше, депутаты от демократических украинских партий, узнав, что в передаче на телевидении будут участвовать политики сомнительного «спектра», просто обязаны были отказаться от участия. Тогда в этой программе были бы задействованы лишь личности, подобные Грачу, и к ней быстро потеряли бы интерес очень многие зрители.
Понятно, что в служебных делах мы не должны исключать кого-то из общения по своему усмотрению. Успех всей команды не должен страдать из-за внеслужебных отношений. Если нет иного выхода, то нужно найти другое место работы.
Для эффективности наказания необходимо соблюдать принцип солидарного осуждения и действия. Хотя тебя лично этот человек не оскорбляет, но он незаслуженно поносил твоего друга или отца, другого порядочного человека, твой народ, твою страну — этим самым он оскорбил и тебя. Поэтому ты ведешь себя по отношению к нему так, как будто он оскорбил тебя лично.
Осуждаются и лишаются общения также те персоны и группы (или организации), от имени которых было сделано оскорбление или которые благосклонно восприняли эти действия. Если президент чужой страны высказался неуважительно о твоей демократической стране или твоем демократически избранном президенте, то ты не пойдешь на прием в посольство этой страны, какую бы дорогую икру, рыбу и водку не велел выставить на столы посол (и даже если ты сам относишься с антипатией к своему президенту).
Следующая очень действенная мера исключения из общения — это исключение из числа своих деловых партнеров. Ведение дел с оскандалившимся человеком вредит репутации, поэтому имеется моральное право прервать с ним партнерские отношение в бизнесе. Это очень действенная мера для поддержания общественной морали. Один германский производитель мясных изделий, после того, как был пойман с поличным на манипуляциях с некачественными продуктами, покончил жизнь самоубийством (об этом сообщали и наши СМИ). Он, скорее всего, просто не смог вынести строгого общественного осуждения, в том числе и со стороны деловых партнеров. Конечно, жаль беднягу, но общественные нравы бывают суровы.
Очень действенный способ поддержания морали — это способ умолчания. Проштрафившийся — после выражения общественного осуждения — как бы умирает для общества. О нем не пишут газеты, ему невозможно попасть на телевидение и вообще в приличное общество. Само упоминание его имени считается неприличным. Это уберегает от злоупотребления скандалами в целях пиара и рекламирования самого проступка. Громогласно осуждая «Интер» на всех перекрестках, мы, возможно, идем у него на поводу. Что касается меня лично, то я уже давно не смотрю этот канал, хотя после выхода на пенсию появилось больше свободного времени. И если еще кто-нибудь им недоволен, то первое, что следует сделать — это его не включать. Это будет совсем маленьким, но очень необходимым наказанием. Это правило, конечно, не относится к телекритикам.
Есть и другие действенные меры общественного воздействия. Не позавидуешь той «звезде», которая поедет, скажем, в Италию или Грецию и, выйдя на сцену, начнет глумиться над местными жителями и их государством. Срыв выступления будет очень благоприятным исходом для гостя. Различные стихийные и организованные групповые действия: пикеты, митинги и демонстрации, сборы писем под петициями — это типичные примеры выражения общественного недовольства в демократических странах. Существуют и общественные организации, задачей которых является формирование гуманного и демократического общественного мнения по различным проблемам.
Но имеются еще более крутые меры выражения группового и общественного недовольства. Мы их иногда видим на экранах телевизоров (во Франции, а недавно и в Греции). Таким выражениям недовольства подражать не следует — если, конечно, людей не выводят безобразиями за границы терпения.
В Украине система общественного поддержания морали действует исключительно слабо. Это происходит в значительной мере потому, что декларируемые у нас публично и соответствующие развитому демократическому обществу нормы морали не стали в действительности моральным кодексом для большинства населения и не стали частью нашей национальной культуры.
Для изменения ситуации необходимо, чтобы большинство членов общества являлось личностями, обладающими человеческим (гражданским, национальным, профессионально-групповым и пр.) достоинством. Такой личности небезразлично отношение остальной части сообщества к ней, даже если это отношение часто и не сказывается на материальном достатке. Человеческое достоинство неразрывно связано с совестью и честью как внутренними этическими регуляторами поведения. Тот, кто не обладает в достаточной мере человеческим достоинством, не может быть и по-настоящему совестливым и честным. Соблюдать правила морали он станет не из-за страха потерять уважение к самому себе и не из-за боязни утратить уважение своего окружения или всего общества, а только из-за страха материальных потерь или уголовного наказания. А официальные законы у нас действуют плохо.
Многие поколения украинцев жили в системе восточной деспотии. Власть (и прочность) такой общественной системы укрепляется за счет абсолютного бесправия нижестоящего перед вышестоящим. Каждый может быть унижен тем, кто выше по иерархии, а фрустрацию из-за унижения своего достоинства он компенсирует унижением более слабого. Постепенно формируется извращенное понятие достоинства как возможности проявления жестокости или хамства по отношению к более слабому. В таком обществе считается, что нет достоинства у того, кому не на ком отыграться. Эта система отношений очень проста в пользовании и для многих удобна. В сообществе более или менее равных по правам людей нужно обдумывать каждый свой шаг и каждое слово, чтобы ненароком не обидеть или не оскорбить другого человека. В деспотически устроенном сообществе прав тот, кто выше по положению или у кого более сильный покровитель (крыша). Любовница диктатора может быть влиятельнее умного министра.
Подчинение на всех уровнях происходит в деспотии не на основе рационального осознания необходимости дисциплины как важного средства для совместной успешной деятельности, а исключительно из-за страха перед наказанием за неподчинение. Такая система отношений способствует массовому проявлению самодурства. Александр Пушкин изобразил типичного русского самодура в хрестоматийном образе Троекурова.
Никита Михалков, заявив, что Путин вернул ему достоинство, пытался выдать за человеческое достоинство обыкновенную возможность покуражиться над более слабыми (к примеру, над «гнилыми либералами», над «инородцами» и т.д.). Или даже над теми, кто явно выше и сильнее, но от кого в случае осложнений защитит барин. Вспомним, с каким «достоинством» и удовольствием псарь Троекурова поддел дворянина Дубровского. Он получил на это право у своего владыки — Троекурова. Вот пока только это «достоинство» Троекурова и его псаря вернул Никите Михалкову и другим россиянам их «национальный лидер».
Царизм (как и разнузданное всевластие польских магнатов в Западной Украине) всемерно разрушал человеческое достоинство своих подданных, и особенно «инородцев», советская же власть практически его уничтожила. Ничто не разрушает так быстро достоинство, как наказание по бесчеловечным законам, а также насилие и наказание в беззаконии, то есть произвол. Когда насилие или унижение может настичь в любой момент — невесть откуда и не известно за что — люди чувствуют себя абсолютно беспомощными и лишенными какой-либо ценности, т.е. человеческого достоинства.
Постепенно деформирует человеческое достоинство и постоянная острая материальная нужда. Извращает достоинство и лакейская сытость от подачек «с барского стола» или в наши дни — сытость даровыми «продуктовыми наборами» от благодетеля тем, кто честным трудом заслужил право быть сытым.
После Второй мировой войны и особенно после смерти Сталина, когда КПСС стала представлять созданного ей уродца как «общенародное гуманное государство», методы лишения человеческого достоинства были несколько обновлены. Именно в это время в Советской армии стала процветать дедовщина и были введены обязательные политзанятия по месту работы как средство принуждения ко лжи и лицемерию.
ВКП(б) — КПСС жестоко преследовала за любые несанкционированные действия — особенно за организованные групповые действия. Многие украинцы до сих пор боятся принимать активное участие в групповых акциях и делают это лишь по приказанию непосредственного начальства или за деньги из-за нужды. Как уже часто писалось в прессе, утрачен «социальный капитал» (способность к солидарным действиям). Иногда причина пассивности — обычная лень. Кроме того, для организации коллективных акций нужно определенное умение. В Украине же пока явно не хватает хороших организаторов демократического типа. Вследствие всего этого можно предсказать, что, вероятно, не скоро в Украине будет слышаться громкий и дружный хор общественности, осуждающей нарушения общественной морали, в том числе среди политиков и в СМИ. Очевидно, что крайне важно пробуждать у украинцев чувство собственного достоинства, и этим самым — будить совесть и честь. И очень хорошо, что в газете «День» слово «достоинство» встречается так же часто, как и слово «свобода».
