По последней информации, уже 27 стран выдворяют 144 российских сотрудника разведки, которые выдавали себя за дипломатов, в связи с отравлением в Солсбери бывшего российского разведчика Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Это беспрецедентный шаг в истории мировой дипломатии, который свидетельствует о консолидации Запада перед российскими агрессивными действиями. Возможно, Украине, которая уже четыре года на себе чувствует «российский сапог», хотелось бы, чтобы реакция западных стран, среди которых подписанты Будапештского меморандума, была в свое время более жесткой. Ведь Кремль захватил наши территории, убил тысячи украинцев и нарушил международные договоры — такие вещи должны мобилизовать не только Украину, но и все цивилизованные страны мира. Однако реакция международного сообщества была и есть такой, какой она есть. Украина должна за это поблагодарить, требуя, разумеется, в дальнейшем все-таки выполнения будапештских гарантий. Но самое главное — мы должны проводить свою внутреннюю работу. Например, недавно в украинском парламенте были зарегистрированы два законопроекта «О национальной безопасности Украины», которые имеют большое значение для страны, тем более воюющей. Насколько качественно подготовлены эти документы? Говорим с председателем Службы безопасности Украины (2003—2005 гг.) Игорем СМЕШКО. Начали мы наше интервью с темы дипломатов.
«БРИТАНЦЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ДАЛЬНЕЙШАЯ НЕРЕАКЦИЯ НА ПОЛИТИКУ РОССИИ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ЭСКАЛАЦИИ»
— Что означает массовая высылка российских дипломатов из многих стран мира в ответ на отравление бывшего шпиона Сергея Скрипаля и его дочери в британском Солсбери?
— По окончании холодной войны в 1991 году Запад решил, что он победил в холодной войне и что в России начались необратимые демократические перемены. Но несколько лет назад Палате лордов британского парламента все-таки пришлось проводить исследование, чтобы выяснить, как так получилось, что Запад оказался абсолютно не готов к агрессивным действиям РФ в Крыму, к нарушению Будапештского меморандума, к нарушению Большого договора между Украиной и Россией и вообще к нарушению ею целого ряда международных обязательств как члена Совета безопасности ООН?
Британские парламентарии задали вопрос: почему Запад практически не отреагировал на агрессивные действия России ни по одному из четырех элементов государственной силы (экономическому, дипломатическому, военному, информационному)? Потому что, как помните, начальная реакция была только на дипломатическом фронте, и начали думать по поводу введения экономических санкций, а военная и информационная составляющие даже не рассматривались. Поэтому Палата лордов в результате признала, в первую очередь, относительно Великобритании, что анализ и прогнозирование России со стороны британских правительственных инстанций оказались ошибочными. Они проглядели, что Россия способна на такие вещи и что процесс строительства демократии там давно остановился. Безусловно, это касалось не только Британии. Лучшие специалисты в сфере разведки, внешних отношений по Советскому Союзу до 2014 года были уволены из соответствующих структур почти всего Евроатлантического альянса.
В начале войны России против Украины мы с группой украинских экспертов как раз были в НАТО на ланче с послами натовских стран. Во время общения я выразил тезис, что это война не между Украиной и Россией, а между двумя цивилизациями — евроатлантической, демократической и евразийской, авторитарной, которая делает все, чтобы остановить процесс распространения демократии в Европе, в первую очередь в Украине, и атакует демократические ценности на территории ЕС, чтобы разъединить европейское сообщество. Цель — сделать Россию мировым государством, которое имеет решающее влияние в Европе, отодвинув США от европейских дел. Но даже сегодня, когда уже четыре года идет война в центре Европы, Запад все равно не хочет воевать и не собирается с Россией. Россия это прекрасно чувствует. Западные страны не объединены, потому что каждая из них прежде всего заботится о собственном социально-экономическом благосостоянии и стабильности. В частности, и из-за того, что у них объективно много своих проблем: эмигранты, изменения политической культуры среднего класса, рост популизма, когда правые и левые играют все большую роль в политической системе тех или иных стран.
Вместе с тем Палате лордов Великобритании нужно отдать должное, ведь изо всех подписантов Будапештского меморандума и гарантов территориальной целостности нашей страны, неприменения к нам со стороны подписантов военного, экономического, политического давления, она единственная сделала заявление, в котором раскритиковала британское правительство, которое приняло, по ее оценке, недостаточные меры как страна-подписант. Хотя Британия единственная, кто с начала аннексии Крыма сразу на уровне послов предложила провести встречу в Париже в формате именно Будапештского меморандума. Россия, разумеется, такую инициативу проигнорировала.
Следовательно, когда произошли последние события в Солсбери, а до этого мы знаем, что уже были и другие подобные смерти, Британия начала жестко реагировать имеющимися у нее средствами. Не следует забывать, что она уже выходит из ЕС, но все равно остается активным членом НАТО и большим союзником Штатов. Британские консерваторы поняли, что дальнейшая нереакция на агрессивную политику России, которая активно нарушает международный порядок, может привести к эскалации. Великобритания первой поняла, что бездеятельность евроатлантического сообщества по поводу агрессии в Грузии в 2008 году, мягкое реагирование на прямую военную агрессию в Украине полностью вписывается в древнеримское высказывание: «Сила предостерегает, а слабость провоцирует». В результате мы, наконец, увидели достаточно консолидированную реакцию на дипломатическом уровне и всего Запада. Это позитивный сигнал. Негативный — не все 28 членов Альянса отреагировали, а некоторые страны символично выслали по одному дипломату.
— В этом контексте мы часто слышим, что высылаются российские разведчики. Что это значит?
— Представители разведывательных структур большинства сильных стран используют дипломатическое прикрытие. Есть даже так называемые офицеры связи между спецслужбами, то есть легально аккредитованные представители разведывательных ведомств в стране пребывания. Это, как правило, офицеры безопасности и атташе по вопросам обороны при посольствах. Кстати, если вы обратили внимание, то некоторые страны, как, например, Литва, сразу выслала военного атташе, то есть официального представителя разведывательного ведомства Министерства обороны РФ.
Есть и недекларированные разведчики при посольствах. Они используют штатные дипломатические должности как прикрытие и занимаются негласной разведывательной деятельностью. Но поверьте мне, что контрразведки серьезных стран, а страны евроатлантического сообщества наиболее развиты в этом плане, безусловно, следят за подобными людьми. Россия официально провозглашает НАТО своим основным оппонентом, соответственно — контрразведывательные службы западных стран отслеживают деятельность российского дипломатического представительства. Соответственно, у них накапливается оперативная информация, которую они анализируют, выясняя вопрос: это чистый дипломат или он работает под прикрытием. Так вот, сейчас, очевидно, высылаются как раз те, кто работает под прикрытием, то есть те, кто очевидно обоснованно, по совокупной информации подозреваются, что они являются представителями разведывательных служб Российской Федерации.
— Украина также выслала 13 российских дипломатов, но в ответ власть упрекают, что у нас уже четыре года длится война, а она, мол, дождалась, когда такое случилось в Британии, и только теперь реагирует.
— Во-первых, если бы мы сейчас не отреагировали, то как бы мы выглядели в глазах евроатлантического сообщества, которое нам помогает. Во-вторых, многие страны ввели санкции против России, от которых сами страдают. Следовательно, с нашей стороны, конечно, это правильное решение. Другой вопрос — почему не сделали раньше? А это вопрос к политическому руководству нашей страны, которое руководит нашими спецслужбами.
— Как Россия может отреагировать на такой «дипломатический шаг»?
— Думаю, реакция будет зеркальной. У них старая дипломатическая школа, еще со времен Российской империи. Россия всегда жестко реагировала на такие вещи. Здесь работает еще высказывание российского императора Александра ІІІ: «Во всем мире у нас только два союзника — наша армия и флот».
«ПРОЕКТ ЗАКОНА О НАЦБЕЗОПАСНОСТИ ВЫЗЫВАЕТ У МЕНЯ ОГРОМНУЮ ГРУСТЬ И ТРЕВОГУ»
— Сейчас в парламенте зарегистрированы два законопроекта «О национальной безопасности Украины»: один — президентский, второй — депутатский (фракция «Самопоміч»). Ознакомились ли вы с ними? Как можете оценить?
— Действующий Закон Украины «Об основах национальной безопасности и обороны» 2003 года, как по мне, достаточно взвешен и сбалансирован. Он был принят во времена, когда секретарем Совета национальной безопасности и обороны был генерал Евгений Марчук, а я был его первым заместителем, а следовательно — принимал непосредственное участие в подготовке закона. Так вот, меня удивляет, что нас как экспертов никогда не приглашали, чтобы узнать нашу точку зрения по поводу нового законопроекта. Он, как известно, предполагает отмену трех действующих законов, включая вышеупомянутый.
Насколько я ознакомился с тем, что предлагается, то это фактически сборник политических лозунгов, которые не раскрывают суть, задекларированную в названии, и намного ухудшают возможность управления в сфере обороны и национальной безопасности, чем те три закона, которые планируется упразднить. Кроме того, есть письмо четырех послов — США, Великобритании, Франции и ЕС, которые выразили удивление, что в этом законопроекте не решаются базовые вопросы, которые группа консультантов со стороны наших партнеров из НАТО уже столько лет выражала, а именно: вопрос распределения полномочий между сферой безопасности и сферой обороны; проблемы гражданского контроля — не просто как декларации, а с формированием глубины, параметров и субъектов и объектов этого контроля (кто будет контролировать, кого будет контролировать, каким образом и каковы процедуры этого контроля?). Просто сказать, что Верховная Рада осуществляет контроль над Министерством обороны или над Службой безопасности — это значит сделать политический лозунг и оставить старую ситуацию бесконтрольности.
Кроме того, в этом письме обращается внимание на то, что непрозрачность использования государственного бюджета на оборону и сектор безопасности до этого времени является такой, которая никак не соотносится с принципами евроатлантического сообщества. Известно, что, например в США только 1,5% бюджета Пентагона является закрытыми. Вся остальная часть бюджета открыта. Заходи на сайт Конгресса США и смотри по статьям, куда идут эти деньги. Даже если Пентагон закупает иностранную технику для исследования, то там все расписано до самолета и до ракеты, которые они собираются купить и какие средства на это выделяются. У нас же все скрыто и, кроме этого, скрыта монополия «Укрборонпрома» еще и на использование этих бюджетных средств, без прозрачной программы вооружения. Поэтому по поводу этого концерна видим только громкие коррупционные скандалы и критику наших западных партнеров.
Вообще то, что я увидел в проекте данного закона, у меня как профессионального военного вызывает огромную грусть и тревогу. Особенно, когда наши политики занимаются постоянными спекуляциями. Помните, когда только зарегистрировали этот законопроект, то анонсировалось, что он отвечает лучшим стандартам евроатлантического сообщества. Даже министр обороны США во время визита украинского коллеги в Штаты призвал скорее принять данный закон. То есть наши политики вводят в заблуждение всех. Министр обороны США, я уверен, не читал этот закон, да он и не обязан это делать. Джеймс Мэттис, скорее, обрадовался, что у нас хотят принять закон, который имеет точно такое название, как аналогичный закон в США от 1947 года. Так, данный закон США на 142 страницах, со всеми дополнениями до 2017 года, до технических деталей разграничивает функции между сектором безопасности и сектором обороны, разведкой и контрразведкой, органами их государственного управления и контроля над ними и делает кристально определенной и понятной модель и алгоритмы их управления, контроля над кадровыми назначениями, их подготовкой и финансовыми расходами как в мирное, так и в военное время. Там раскрыты даже правовые отношения с разведывательной агентурой и обязательства правительства США по ее защите.
По этому закону, к примеру, определено что наивысшее правительственное руководство США в сфере обороны — президент и министр обороны. У нас же с проектом данного закона ответственность в секторе обороны еще больше размывается. В законопроекте это по меньшей мере пять человек, процедура взаимодействия которых четко не прописана, это Верховный Главнокомандующий Вооруженных сил (ВС), Главнокомандующий ВС, министр обороны, начальник Генштаба ВСУ, премьер-министр...
Я подозреваю, что этот законопроект, скорее, является политической акцией, которая должна, во-первых, показать на Западе, что мы что-то таки делаем в плане реформ согласно евроатлантическим стандартам. Хотя послы ведущих стран НАТО сразу поняли, что это не так, и даже пошли на беспрецедентный шаг: они обнародовали свое письмо. Во-вторых, это направлено для внутреннего использования, ведь мне кажется, политическое руководство побаивается, что по действительным законам, которые теперь отменяются, к ним при смене политической власти могут быть вопросы, почему они эти законы не применяли. А если новый закон будет принят в нынешнем виде, тогда размывается политическая и уголовная ответственность за бездеятельность при невыполнении предыдущих законов, а потому нынешнюю политическую власть сложнее будет привлечь к ответственности.
— Вместе с тем, это не означает, что не нужно модернизировать действующее законодательство, тем более этого требуют западные партнеры.
— Любое законодательство любой страны требует корректив в связи с новым временем с новыми внешними и внутренними вызовами. Но стабильные государства наподобие США как раз и отличаются тем, что за двести лет там сделано всего около десяти поправок к Конституции, а базовые законы не меняются десятками лет. Тот же закон «О национальной безопасности США» был принят после Второй мировой войны. Он установил, чем занимается разведка, Министерство обороны, ФБР, Госдепартамент, Совет нацбезопасности, профильные комитеты Конгресса — развел и раскрыл их функции, сферы ответственности и определил процедуры контроля над ними. У нас, например, много органов, которые борются с коррупцией, но не поняло, кто за что конкретно отвечает. Поэтому изменять и корректировать законы необходимо, но это должны делать настоящие и признанные специалисты с учетом лучшего отечественного и мирового опыта.
«К СТРОИТЕЛЬСТВУ НАСТОЯЩИХ ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ В УКРАИНЕ ЕЩЕ НИКТО И НЕ ПРИСТУПАЛ»
— Знакомились ли вы со вторым законопроектом, который предложила группа депутатов?
— Он тоже имеет существенные недостатки. А разве депутаты, которые его готовили, являются признанными авторитетами в сфере национальной безопасности и обороны? Что, в его разработке принимали участие генерал Марчук, генерал Радецкий, адмирал Кабаненко, генералы Скибинецкий, Прокофьев? Кто автор этих законопроектов? Если оценивать профессиональность нашего депутатского корпуса, то вы бы, наверное, не хотели попасть в госпиталь, где были бы такие специалисты-медики, как они законотворцы. Неужели они думают, что достаточно быть физически молодым человеком, знать украинский язык и носить вышиванку, чтобы прийти и писать лучшие законы о медицине, реформировать сферу национальной безопасности и обороны? В чем наша огромная беда? А в том, что нынешние руководители государства абсолютно не отвечают по профессиональным и морально-деловым качествам задачам, стоящим перед государством. После двух Майданов и того, что сейчас происходит в стране, часть нашего общества начинает думать, что причиной наших бед и беспорядков являются демократии. Но, у нас, скорее анархия и де-профессионализация «внизу» и скрытая партийно-кланово-олигархическая диктатура «наверху». К строительству настоящих демократических институтов власти в Украине еще никто и не приступал.
— В президентском законопроекте прописывается парламентский контроль над деятельностью Службы безопасности Украины, которую характеризуют как «государственный орган специального назначения с правоохранительными функциями, который обеспечивает государственную безопасность Украины».
— В письме четырех западных послов подчеркнуто, что проект данного закона не устанавливает парламентский контроль над СБУ. Я задаю вопрос — почему, если в законодательстве о СБУ уже и так, еще с 1992 года, есть такой же политический лозунг о парламентском контроле? Для его же практической реализации достаточно разработать соответствующие нормативно-правовые акты от Администрации Президента, Верховной Рады, СБУ, которые бы устанавливали просто параметры, глубину этого контроля, а также его объекты и субъекты. Нечего и говорить, что у нас Комитет Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны имеет функции пяти соответствующих комитетов в Конгрессе США. Я уже не говорю о его профессиональном составе. Назовите мне в его составе, как это практикуется почти во всех подобных комитетах Запада, бывших кадровых офицеров Вооруженных сил, спецслужб с 20—30-летним опытом работы и управления, которые знают технологию работы тех структур, для того, чтобы профессионально потом их контролировать.
— Парламентский контроль — старое требование общественности и западных партнеров. И это правильно. Но, действительно, с каким составом парламента?
— В социологических опросах народ Украины четко высказывается относительно доверия к нынешнему парламенту. Оно мизерное. На сегодняшний день украинцы доверяют волонтерам, церкви и армии. Но вы видите лишь небольшое количество офицеров запаса низового звена в парламенте. Я с большим уважением отношусь к комвзводов, ротным командирам, но простите, по опыту и профессионализму — это не командиры бригад и дивизий. Нечто подобное мы переживали и сто лет назад. Почему был убит один из наилучших украинских полководцев времен УНР Петр Болбочан? Он — полковник императорской армии, его считали «украинским Наполеоном», он создал самую боеспособную часть украинской армии «Запорізький курінь», который перерос в самую боеспособную в армии УНР дивизию. Он освободил восток Украины, а затем и Крым, фактически впервые захватив полуостров в те времена. Но когда мятеж против гетмана Павла Скоропадского заставил его покинуть Украину, Симон Петлюра начал назначать на командные должности в армии и дивизиях бывших прапорщиков, в лучшем случае ротных командиров. Это привело к очередной потере востока Украины. Тогда Болбочан обратился с открытым письмом к Петлюре: «Бедная Украина, мы боремся с большевизмом, весь культурный мир поднимается на борьбу с ним, а новое украинское правительство УНР идет на встречу большевизму и большевикам!.. Вы не можете разобраться в самих простых жизненных вопросах, а лезете в министры, атаманы, лезете в руководители крупного государства, лезете в законодатели вместо того, чтобы быть самим обычными чиновниками и писарями». Неужели за сто лет мы так и ничему и не научились из нашей собственной истории? Не пора ли нашему обществу уже научиться отличать белое от черного в политике, болтунов популистов от настоящих профессионалов.
«СТОИТ СОЗДАТЬ КОНСЕРВАТИВНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ ПАРТИЮ»
— Как вернуть сегодня профессионалов во власть, в частности в силовые структуры?
— Прежде всего, всем высококультурным, высокопрофессиональным и патриотическим силам время уже объединиться. Очевидно, стоит создать консервативно-демократическую партию, где 10% ее состава будут составлять профессионалы-силовики, а 90% — творческая и научная интеллигенция, представители среднего и малого бизнеса, местные и региональные моральные лидеры и активное студенчество. Нужно, наконец, основать хоть одну настоящую партию, которая будет базироваться на идеологии построения демократии, а не на вождизме. СМИ, в свою очередь, должны учить общество политической культуре. По поводу любого политика, который планирует баллотироваться на выборах, стоит знать, какой у него бекграунд — образование, где работал, что полезного профессионального сделал в жизни и вообще, какие у него основания иметь определенные политические амбиции. Политик — это, прежде всего, человек способный на политическое прогнозирование и предвидение, умение подбирать соответствующие кадры на должности среди настоящих профессионалов. Из истории, кстати, известно, что демократию во всем мире чаще всего строили как раз бывшие военные, иногда даже недемократическими средствами. А затем, когда они создавали архитектуру распределения трех ветвей власти, способствовали созданию гражданского общества с определенным уровнем благосостояния и политической культурой, то передавали эту власть гражданским администрациям.
— До следующих президентских и парламентских выборов остался год. Насколько объединение, о котором вы говорите, реально, учитывая нехватку времени и сложные условия?
— Времени, действительно, мало. Но за годы независимости, я думаю, мы все же накопили политический опыт. После двух Майданов критическая масса избирателей поняла, что она больше не хочет популистов и бизнесменов сомнительного происхождения. Бизнес — это не политика.
— Вы лично будете принимать участие в выборах?
— Безусловно, я буду принимать участие в политической деятельности страны, потому что не имею никаких симпатий к действующей так называемой политической элите. Я четко понимаю, что если профессионалы не будут заниматься политикой, эта так называемая элита разрушит государство. А это уже вопрос будущего моих детей, моей страны. А следовательно, я буду принимать участие и в выборах.
— Президентских, парламентских?
— Я с удовольствием стал бы рядом с человеком, который бы имел сформированную национальную идею Украины в современных условиях, стратегический план строительства демократии в Украине, при конкретных внешних и внутренних условиях, который бы имел виденье своей профессиональной команды, в частности нового Кабинета министров двумя-тремя профессиональными кандидатами по каждой должности. И все это должно быть до выборов, чтобы этот человек показал своих кандидатов, которых бы признало общество и которые должны быть специалистами-практиками с соответствующими знаниями, практическим опытом и желанием и умением выполнять этот стратегический план.
«МИНОБОРОНЫ ДОЛЖНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННУЮ КОНТРРАЗВЕДКУ»
— Как прокомментируете события вокруг Надежды Савченко? Здесь явное наложение многих проблем.
— Историю с Савченко и Рубаном нужно разделить на две части. Первая — профессиональная, а вторая — политическая реализация результатов оперативной работы СБУ. Если говорить о профессиональной составляющей, то у меня нет вопросов к действиям контрразведки СБУ. Слава богу, что у нас есть контрразведка, которая так работает. Но любая правоохранительная структура, в частности СБУ имеет политическое руководство, от которого зависит длина рук Службы безопасности. Следовательно, реализация политической составляющей со стороны Генпрокуратуры меня очень удивила. Делать такие политические заявления с трибуны парламента без подтверждения в судебном процессе обвинений по отношению к человеку, которого мы еще несколько лет назад сделали национальным кумиром, Героем Украины, является опасным для политической стабильности в стране. В моей практике были очень серьезные резонансные дела, которые мы раскрывали, некоторые из них приходили до суда с соответствующими приговорами. Но даже после этого не было никакого политического пиара, потому что это могло нанести вред национальной безопасности, ведь дискредитация высших органов государственной власти и высших должностных лиц является дискредитацией государства в глазах общества и внешнего мира.
Следовательно, в данном случае это было, к сожалению, явно заполитизировано, что создает в государстве дополнительную мину замедленного действия. Если сейчас в суде предъявленные обвинения начнут рассыпаться и не будут подкреплены дополнительными доказательствами, то выигрывает от этого только наш враг. В этой ситуации очень важным является следующий момент. Когда правоохранительный орган проводит операцию, то решение о ее реализации должно проводиться с учетом других силовых структур, даже делается прогноз по линии разведки — как это может повлиять в политической плоскости не только внутри страны, но и за рубежом. Этим в частности должен заниматься аппарат СНБО и Комитет по вопросам разведки.
— Как должны работать наши спецслужбы с теми, кто возвращается из плена?
— Это также большая проблема. В 2004 году, когда мы подготовили план реформирования Службы безопасности, он состоял из нескольких пунктов. Первое — отделение разведки и превращение ее в отдельную структуру. Это было сделано — создали Службу внешней разведки. Второе — передача контрразведки в Министерство обороны. Тем более, когда идут боевые действия, Минобороны должно иметь собственную контрразведку, чтобы фильтровать: пленных, зону боевых действий, добровольческие батальоны, куда в частности брали людей с судимостью, и так далее. Третье — мы собирались отделить от СБУ главное управление «К» и департамент контрразведывательной защиты экономики, чтобы образовать отдельную структуру — Национальное бюро расследований. Эта реформа была подготовлена и согласована еще в 2004 году, но президент Ющенко ее, начиная с 2005 года, так и не реализовал.
Военная контрразведка есть в составе «тайной государственной полиции» — гражданских спецслужбах только в авторитарных странах, например, сейчас в России, Беларуси. Во время Второй мировой войны военная контрразведка «Смерш» находилась в Наркомате обороны СССР. После войны Сталин забрал ее и передал в систему КГБ, чтобы следить за популярным в народе «маршалом победы», то есть за армией, которой он боялся. Он боялся «феномена Эйзенхауэра», который стал президентом в США. Соответственно, потом КГБ оперативно проследил за маршалами Жуковым, Рокоссовским. Но, такая современная практика у нас — военная контрразведка в составе СБУ — объективно не имеет аналогов у наших партнеров в демократическом мире и, прежде всего, в странах НАТО.
