С начала российской войны против Украины в СМИ не раз появлялись данные относительно продолжающихся отечественных поставок продукции военного и двойного применения стране-агрессору. Да и в самом Госконцерне «Укроборонпром» подтверждают информацию о своем участии в контракте для Минобороны РФ — одно из предприятий концерна поставляет комплектующие для самолетов, которые строятся по заказу российских военных. В «Укроборонпроме» считают, что Украина должна выполнять обязательства перед российскими партнерами по контракту, заключенному до захвата Россией Крыма и начала войны против Украины в Донбассе. Потому ГП «Антонов» продолжает поставки комплектующих (машинокомплектов) для самолетов Ан-148. Якобы Воронежское акционерное самолетостроительное общество (ВАСО) — не входит в перечень российских предприятий, которые попали под украинские санкции. Хотя известно, что именно ВАСО строит военные версии этих машин для Министерства обороны России.
Кроме того, в контракте с российскими военными также принимает участие и «Мотор Сич», поставляя в Россию авиационные двигатели. А также до недавнего времени со страной-агрессором сотрудничало и ПО «Южмаш» с поставками шасси. Не исключено, что и это неполный список, потому что в ряде публикаций проскальзывало и Николаевское предприятие «Зоря» — «Машпроект», которое поставляет газовые турбины для военных кораблей. И хотя, скорее всего, речь идет о поставках для третьих стран (Индии, например), Россия как непредсказуемый игрок на международном рынке вооружений вполне может воспользоваться продукцией для собственных военных нужд.
А отчет Стокгольмского международного института исследования мира (SIPRI) прямо указывает, что на фоне снижения экспорта оружия в два раза — до $323 млн в 2015 году с $657 млн в 2014 году Украина в 2015 году поставила России товаров военного назначения на $72 млн (против $155 млн в 2014 году). Согласно СИПРИ, в тройку крупнейших покупателей украинского оружия, помимо России, вошли Китай и Таиланд, которые импортировали из Украины оружия на $98 млн и $37 млн соответственно.
Что происходит, почему возможны поставки врагу критической продукции, да еще во время войны?!
Существует несколько предпосылок для таких сделок, и связаны они преимущественно с осознанным продолжением нынешней властью традиций двойных стандартов, заведенных еще апологетом балансирования Украины Леонидом Кучмой.
Чтобы разобраться в деталях, для начала стоит вспомнить, что традиционная отечественная система была построена с исключительной акцентуацией на оружейный бизнес. Не на перевооружение национальной армии, как в подавляющем большинстве государств, а именно на получение валютных прибылей. При этом армия вообще в расчет не принималась, а ОПК служил дойной коровой — инициативы по созданию новых вооружений приветствовались, но никто им помогать не брался. Любопытно не это, а то, что с началом войны Президент Петр Порошенко поставил «Укроборонпрому» задачу улучшить показатели оружейного экспорта. Другими словами, пирамида, построенная наоборот, «вершиной вниз», так и осталась перевернутой, а система — деформированной. Несмотря на некоторые усилия в области перевооружения ВСУ.
Нельзя сказать, что оружейный бизнес потерял значение для страны. Напротив, в условиях тотальной зависимости от внешних финансовых ресурсов (и порой невозможности полноценного финансирования проектов перевооружения в рамках гособоронзаказа, что подтверждает и гигантский сфецфонд в 2016 году) вопрос поступления валюты крайне важен. За счет него, в частности, предприятия способны решить задачу модернизации основных фондов и приобретения новых высокоточных станков, обеспечить беспрерывность выполнения проектов. Иногда в самом деле есть смысл реализовывать экспортные проекты вместо поставок в ВСУ — как, скажем в случае с танками «Оплот» для Таиланда. Кроме валютной выручки тут речь идет и о сохранении традиционных рынков, с которых РФ пытается вытеснить Украину, в том числе используя войну (как известно, уже появились противоречивые сообщения о том, что Таиланд ищет альтернативу «Оплотам»). Что касается оперативных поставок в ВСУ, то специалисты сходятся на том, что десяток привычных «Булатов» (модернизированных Т-64) для армии лучше одного «Оплота». Ведь переход на новую высокотехнологическую технику требует времени, поставок тренажерных комплексов, ЗИП и непосредственно подготовки.
Валентин БАДРАК: В Украине ни один закон, регламентирующий правила игры в этой сфере, не принят (о военно-техническом сотрудничестве, о создании вооружений и военной техники, об офсетных соглашениях и т.д.). Программа развития вооружений и военной техники, появившаяся в начале 2016 года, засекречена, — то есть судить о ее достоинствах и недостатках могут лишь ее разработчики. Исполнительная власть отсечена от управления оборонной промышленностью. Парламентский контроль равен нулю, а гражданский общественный контроль при названных выше показателях условен. Ручное управление сектором безопасности вполне позволяет, чтобы на фоне войны между Украиной и Россией оставался «договорной» бизнес, причем во всех сферах. В таких условиях вся оборонка становится как бы президентской вотчиной. Да, в рамках Конституции правильно, чтобы ключевые задачи ВТС, включая оружейный бизнес, регулировал именно глава государства. Но это вовсе не означает, что управление предприятиями — субъектами хозяйствования — осуществлялось группой ставленников президента. Это — управленческий перекос, дающий в руки такой группы возможности для злоупотреблений. Воспользуются ими или нет, другой вопрос
Но все аргументы в пользу развития оружейного экспорта расплываются, когда анализируется его существующий формат. Во-первых, оружейный экспорт в странах с дальновидными стратегиями (например, ЮАР, Турция, отчасти Польша) призван увеличить приток новых технологий и потому является частью военно-технического сотрудничества (ВТС). В Украине же критическая торговля существует сама по себе, как бизнес, не предусматривающий развития даже самого оборонно-промышленного сектора, дающего прибыли. Во-вторых, глава государства и одновременно Верховный Главнокомандующий зачем-то сохранил структуру, созданную командой предшественника для обирания оборонных предприятий. Оборонные заводы и КБ откровенно (хотя и непублично) жалуются, что политика «Укроборонпрома» ничуть не уступает в циничности временам Виктора Януковича. Агентские и комиссионные (по некоторым данным, в суммарном исчислении они могут составлять 15%, а то и приближаться к 20%) жестоко бьют по перспективам предприятий, порой делая коммерческое предложение неконкурентоспособным на рынке — ведь стоимость продукции искусственно завышается в пользу «Укроборонпрома». Кстати, никто бы из руководителей оборонных предприятий и не заметил исчезновение «Укроборонпрома», если бы паразитирующая менеджерская надстройка была бы ликвидирована. Более того, не нужна группа командиров и «Укрспецэкспорту» с дочерними фирмами. Да и вообще никому не нужна структура, осуществляющая надзор, и взимающая не только за экспортные сделки, но и за операции по приобретению военным ведомством оборонной продукции. Не говоря уже о том, что отечественному налогоплательщику покупка иностранного оружия (комплектующих) для армии обходится на 20—40 % дороже.
Однако двойной стандарт, сформированный Леонидом Даниловичем, и доработанный до совершенства Виктором Федоровичем, остался. Легко догадаться, почему. Создание системы должно закрепляться соответствующими законами и программами. В Украине ни один закон, регламентирующий правила игры в этой сфере, не принят (о военно-техническом сотрудничестве, о создании вооружений и военной техники, об офсетных соглашениях и т.д.). Программа развития вооружений и военной техники, появившаяся в начале 2016 года, засекречена, — то есть судить о ее достоинствах и недостатках могут лишь ее разработчики. Исполнительная власть отсечена от управления оборонной промышленностью. Парламентский контроль равен нулю, а гражданский общественный контроль при названных выше показателях условен. Ручное управление сектором безопасности вполне позволяет, чтобы на фоне войны между Украиной и Россией оставался «договорной» бизнес, причем во всех сферах. В таких условиях вся оборонка становится как бы президентской вотчиной. Да, в рамках Конституции правильно, чтобы ключевые задачи ВТС, включая оружейный бизнес, регулировал именно глава государства. Но это вовсе не означает, что управление предприятиями — субъектами хозяйствования — осуществлялось группой ставленников президента. Это — управленческий перекос, дающий в руки такой группы возможности для злоупотреблений. Воспользуются ими или нет, другой вопрос.
Вернемся к сотрудничеству с Россией. Оно как часть реализации политики двойных стандартов существенно подрывает патриотизм народа в противостоянии агрессору. Даже существующий бизнес через ряд российских банков, финансирующих ОПК РФ, а значит, и саму агрессию против Украины. Так, например, Москва давно рассматривала идею переманивания кадров — прежде всего в авиастроительной и ракетно-космической отраслях. Украина сегодня имеет все возможности влиять на программы военного авиастроения, кораблестроения и космоса России, но, несмотря на войну, до сих пор не использует такой механизм. Что касается частных предприятий («Мотор Сич»), то потерю трети рынка (вследствие прекращения поставок России) можно было бы компенсировать развитием национальной программы вертолетостроения.
К написанному можно лишь добавить, что сохранение Киевом принципов ВТС времен начала миллениума очень даже на руку вражескому Кремлю, слуги которого в Европе громко называют войну против Украины... гражданской — «потому что бизнес, даже оружейный, есть, дипломатические отношения имеются». А наши торговцы даже не тратят сил на опровержения СИПРИ — неоднозначного института со специфическими функциями. Эта структура, когда нет необходимости, занижает уровень экспорта, ссылаясь на то, что не учитывает поставки услуг и комплектующих (в Украине эта позиция составляет добрую четверть). Более того, эксперты СИПРИ открыто подыгрывают России, прикрываясь авторитетом международного института. Так, Саймон Веземан, будучи аналитиком СИПРИ по оружейным сделкам (но не по применению систем ПВО) ответственно заявил, что малазийский Боинг МН-17 был сбит украинцами.
Во всей этой истории очевидно одно: в сектор безопасности должна внедряться система европейского типа. Потому что невозможно строить европейское государство, пользуясь азиатскими принципами.
