99 лет назад, 14 декабря 1918 года, гетман Павло Скоропадский был вынужден отречься от власти, объявив об этом в грамоте-манифесте к украинскому народу, и покинул Украину. Как впоследствии оказалось, навсегда. Он отрекся от власти, но не от гетманата. С течением лет политические взгляды гетмана безусловно и заметно эволюционировали (как известно, он ушел из жизни в 1945 году в Баварии), он не раз заявлял, что никогда уже не согласился бы на такой отчаянный шаг, как согласие на федерацию Украинского государства с будущей «не большевистской Россией» (что было им заявлено в грамоте от 14 ноября 1918 года, фактически под беспощадным давлением западных государств после капитуляции Германии — главного военно-политического союзника гетмана). Так что в эмиграции Скоропадский испытал существенную эволюцию своих взглядов, что особенно заметно в его «Спогадах» — книге поразительно самокритичной и мудрой.
Но мы сейчас ведем речь не столько о самом факте истории — 14 декабря 1918 года, — сколько о его осмыслении и понимании с современных позиций. Не ошибкой, а, наоборот, заслугой гетмана было то, что в исключительно нечеловечески сложных условиях того времени (мировая война; постоянная подрывная работа большевиков; непримиримая, враждебная пропаганда социалистических партий, на поддержку хотя бы умеренной части которых гетман, похоже, искренне, но наивно надеялся; откровенное вмешательство в дела гетманского правительства немецкой администрации в лице генерала Гренера) — вот в этих условиях Скоропадский сознательно (!) поставил цель совершить консервативную перестройку в охваченной революцией (причем революцией необратимой!) стране. Это означало четкие и прозрачные лозунги: «неприкосновенность частной собственности», «порядок и законность», «спокойствие и творческий труд». Откровенно говоря, этот его бесстрашный поступок (без малейшей иронии) был, похоже, следованием призыву великих французов, еще от Вольтера: «Будьте реалистами — требуйте невозможного!».
Скоропадскому не удалось осуществить задуманное. Прежде всего из-за глубокого двойного раскола в украинском социуме — раскол среди крестьянства, на поддержку которого так рассчитывал гетман (интересы крупных, средних и рядовых землевладельцев оказались решительно несовместимыми), и раскол среди интеллигенции, преимущественно-таки «левой», которая не оказала поддержки гетману, — хотя имена Василенко, Лизогуба, Вернадского говорят сами за себя. Все это имело поистине фатальные последствия. Альтернативой оказались большевики, а не национал-демократы. Но сделанное гетманом за семь с половиной месяцев — поражает.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА МИНИСТРОВ ФЕДОР ЛИЗОГУБ И ГЕТМАН ПАВЕЛ СКОРОПАДСКИЙ СО СВОЕЙ СВИТОЙ. КИЕВ, 1918 Г. / ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ КНИГИ «СКОРОПАДСЬКІ. РОДИННИЙ АЛЬБОМ»
«ГОСУДАРСТВО КРЕПКО ЛИШЬ ТОГДА, КОГДА ЕСТЬ ВЗАИМНАЯ СВЯЗЬ МЕЖДУ ВЛАСТЬЮ, ОТДЕЛЬНЫМ ИНДИВИДУУМОМ И ОБЩЕСТВОМ»
Владислав ВЕРСТЮК, профессор, доктор исторических наук, заведующий отделом истории Украинской революции 1917—1921 гг. Института истории Украины НАН Украины:
— Гетманат как система власти не имел широкой общественной поддержки. Он был создан с помощью немецкого командования и держался на оккупационной армии. Это сыграло печальную роль, потому что Скоропадский был при власти лишь семь месяцев. Казалось, что внешне в стране существует порядок, созданы государственные институты, но связи с обществом не было. А государство крепко лишь тогда, когда есть крепкая связь между властью, отдельным индивидуумом и обществом. Когда в этом треугольнике есть взаимная согласованность интересов, тогда эта власть может успешно существовать.
И, конечно, внешние обстоятельства тоже играют большую роль. В этом случае получилось так, что Украина вынуждена была действовать в условиях Брестского мирного договора. Это досталось Скоропадскому «в наследство», но страна сделала ставку на Четвертной союз, который проиграл Первую мировую войну. В связи с этим победители, страны Антанты, смотрели на Украину достаточно скептически, и она была лишена внешнеполитической поддержки. Это тоже была большая проблема того времени.
И что касается земельного вопроса. Если бы гетман, восстанавливая частную собственность, сохранил статус-кво в земельных отношениях, которое стихийно сложилось к весне 1918 года, то есть когда значительная часть помещичьих земель была уже взята крестьянами в свои руки. Если бы тогда государство пообещало помещикам денежное возмещение земельной собственности, условно говоря, за каких-то 20 лет. А крестьяне бы получили землю, за которую, успокоив страну, наладив жизнь, можно было с крестьян потом понемногу брать какой-то налог и из этого налога выплачивать помещикам за землю. Наверное, мы бы и достигли упомянутой согласованности интересов между государством, властью и отдельным крестьянским хозяйством, индивидуумом. К сожалению, гетман этого не сделал. Просто формально было восстановлено право собственности на землю. А это привело к тому, что помещики начали требовать от крестьян сатисфакции, возвращения не только земельной собственности, но и того, что забрали из имений. Начались фактически беспорядки в стране, которые закончились Звенигородско-таращанским восстанием, потом были «взрывы» и в других местах, а с осени началось антигетманское повстанческое движение, которое завершилось приходом Директории к власти.
«ЛЮБОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ СОБЫТИЕ ТРЕБУЕТ ПОДГОТОВЛЕННОГО К НЕМУ ЧЕЛОВЕКА»
Игорь ГИРИЧ, доктор исторических наук, заведующий отделом Института украинской археографии и источниковедения им. М. Грушевского НАНУ:
— Урок для нас должен быть прежде всего в том, что любое историческое событие требует подготовленного к нему человека. Желательно, чтобы человек в своих деяниях руководствовался определенным уровнем культурных, политических знаний и тому подобное. Скоропадский стал украинцем, к сожалению, не во время, когда он имел гетманскую власть, а когда попал в эмиграцию, когда его «переосознали» такие люди, как Вячеслав Липинский. Для нас сегодняшний Скоропадский — это уже человек, «сделанный» в послевоенный период нашим выдающимся мыслителем, консерватором Липинским, который дал Скоропадскому понимание, каким нужно быть украинским правителем. К сожалению, во времена, когда он находился у власти, Скоропадский таким не был. И это была одна из причин того, что он не смог эту власть удержать. Он огласил федеральную грамоту, которая означала конец строительства Украинского государства. А произошло это потому, что он все время находился «меж двух стульев», колебался. Это напоминает ситуацию в украинской политике 1990—2000-х — сидеть на двух стульях: немножко быть в Евразии, немножко — в Европе. А всегда нужно делать определенный выбор. Даже если он сложный и не несет прямых дивидендов. Иногда нужно делать непопулярные шаги. От этого зависит значение исторического деятеля. Скоропадского можно обвинить в том, что он оказался не на уровне того государственного деятеля, которого Украина ждала. С другой стороны, мы не можем предъявлять ему большие претензии, потому что Скоропадский был человеком эпохи. И об украинском движении он узнал слишком поздно — окончательно лишь тогда, когда к нему подошли люди предложить стать гетманом. Ему нужно было из русского человека стать украинским человеком. На это необходимо было время. И время достаточно большое. Если бы он сразу был таким, каким стал после поражения, — это было бы хорошо. Но он таким стал, к сожалению, позже. Думаю, это наша наибольшая проблема. Потому что она касается не только Скоропадского, но и других государственных деятелей. И во времени революции, и в сегодняшнее время.
«ГОСУДАРСТВО ТРЕБУЕТ НАЦИОНАЛЬНОГО ЕДИНСТВА»
Юрий ТЕРЕЩЕНКО, историк, профессор, доктор исторических наук:
— 14 декабря 1918 года Павел Скоропадский отрекся от власти, но не отрекся от гетманства. А отрекся он от власти потому, что не хотел кровопролития, которое могло произойти в результате восстания, которое украинские социалистические и частично либеральные партии готовили еще с лета 1918 года, задолго до появления федеральной грамоты, на которую они ссылались. Здесь проблема не в федерации, которая вспоминалась в этой грамоте и якобы вызвала восстание. Распространение грамоты и начало восстания, управляемого Национальным Союзом, состоялось почти в один день. Связывать восстание с грамотой абсолютно неоправданно. Этот шаг гетмана был вынужденным, совершенным под давлением внешнеполитических обстоятельств, когда страны Антанты пытались создать антибольшевистский фронт. И именно тем, чтобы не вызвать трения с Антантой, и было вызвано появление этой грамоты. А восстание готовилось параллельно еще с лета Национальным Союзом. Особую активность в этом плане проявили Никита Шаповал и Владимир Винниченко. Это было связано с их партийными убеждениями — абсолютная негация так называемых украинских эксплуататорских классов, к которым они причисляли и социум, который поддерживал Скоропадского. Вот это разжигание классовой вражды Скоропадский стремился максимально ослабить и наладить совместные действия всего украинского политикума в интересах посторения украинского государства. Но все эти шаги Скоропадского наталкивались на решительное сопротивление украинских социалистов, для которых, по словам Винниченко, главная позиция была следующей: или Украина социалистическая, или никакой Украины. А политикум, который шел за Скоропадским, считал, что необходимо поддерживать национальное единство. Где в государстве, которое начало строиться, могли найти себе место и социалистические политические течения, и либеральные, и консервативные. Просто взаимоотношения всех этих политических сил направлялись в легитимное и правовое русло, и это было одной из политических задач украинского государства Павла Скоропадского.
Никогда нельзя подменять национальные лозунги социальными наподобие: «Земля — крестьянам!», «Фабрики, заводы — рабочим!» и тому подобное, а государство требует национального единства. Вячеслав Липинский, сравнивая процесс построения государства в странах Балтии с тем, что происходило в Украине, задает вопрос: а почему там удержались государственные институты и сохранилась национальная государственность? А потому, что народы Балтии не поднимали восстаний против так называемых остзейских баронов, против аристократического слоя, а создавали единый национальный фронт и не дали возможности большевикам свергнуть эту государственность. А в Украине социалисты, руководствуясь своими партийными лозунгами, разбивали этот фронт единства. Они видели в Скоропадском не созидателя, а представителя эксплуататорских слоев, абсолютно перечеркивая те государственные достижения, которые, вне сомнения, были у Скоропадского и которых не было у этих традиционных украинских партий, когда они находились у власти. И как только они свергли власть Скоропадского, то сразу за ними пришли большевики. Директория появилась, а уже 5 февраля ее «выперели» из Киева. И они «слонялись» по всей Украине, не создав стабильных государственных институтов.
«СКОРОПАДСКИЙ БЫЛ КОНСЕРВАТИВНОЙ АЛЬТЕРНАТИВОЙ»
Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом Института истории Украины НАН Украины:
- Разумеется, Скоропадский был очень ограничен в своих действиях. Например, он хотел создать трёхсоттысячную армию, немцы этого не позволили. В любые проблемы они вмешивались - в том числе и в состав правительства. Практически это была оккупационная армия, и она действовала в своих интересах. А поскольку эти интересы заключались в том, чтобы забрать продовольствие, то, разумеется, крестьяне поднимались и против государственной охраны Скоропадского, то есть полиции, и против немцев. И практически со второй половины года это уже была крестьянская война. Скоропадскому немцы позволили какие-то движения только в области культуры. Поэтому мы видим, что он основал Академию наук, национальную библиотеку и многие другие очень полезные вещи, которые сохранились от его времен и по сей день. Но ничего не поделаешь, это была оккупация. Причем оккупация вызвана была, собственно говоря, самими действиями Центральной Рады, которая хотела избежать российской оккупации. Уже Киев был сдан практически, когда подписывался Брестский мир. Значит, пригласили немцев и ничего тут не поделаешь. Грушевского тоже нельзя винить. Украина попала в 1917 году в такую ситуацию, когда вынуждена была рассчитывать на немцев, австрийцев. А это была сторона, которая проигрывала Первую мировую войну. И поэтому падение Скоропадского повлекло за собой падение украинской государственности. Хотя тоже нельзя назвать ту государственность, которую создавал Скоропадский, вполне реальной. Вместо нее была другая альтернатива - советская фейковая государственность. Потому что Украинская Народная Республика была вынуждена проигрывать эту войну.
С другой стороны, Скоропадский был консервативной альтернативой, так как и Грушевский, и украинские эсеры, и украинские социал-демократы Винниченко и Петлюры - это были все-таки социалистические партии (подчеркиваю - не коммунистические). Они были левыми и пробовали опираться на народные массы, были популистскими, собственно говоря. Популизм оказался пригодным для захвата власти, но не для ее удержания. Консервативное течение в украинском национальном движении была подавлено, и здесь уже тоже ничего не поделаешь, потому что шел последний год мировой войны, и народ был очень возбужден тем, что военные лишения обострились до чрезвычайной степени.
