Исторический процесс не сводится только к перечислению событий, связанных с политическими коллизиями и конфликтами, сменами правительств, перераспределением собственности, развитием материального производства. Это все, безусловно, важно, но это — скорее всего, «внешняя», родная история, история фактов. Кроме нее существует еще (и является, как минимум, не менее весомой) история «внутренняя» — это эволюция сознания общества, его ценностей и приоритетов, и, возможно, состояние и эволюция исторической памяти как краеугольного камня совокупного опыта нации.
Эта историческая память, как убедительно свидетельствует трагическое наследие всего ХХ века, не является чем-то материальным, однако часто очень существенным образом влияет на дальнейшее развитие больших и малых народов, да даже целых континентов. Особенно это касается памяти о годах огромных, глобальных катастроф (для Украины это прежде всего период Голодомора и Второй мировой войны). Ведь давайте вдумаемся: если, на уровне индивидуального сознания, человек, который длительное время находился на грани — на грани жизни и смерти — навсегда и неминуемо оставляет это в своей памяти, то целая нация, которая в течение почти шести лет, с 39-го по 45-й, подвергалась наиболее жестокому испытанию — экзамену мировой войной, тем более никогда не сможет забыть те ужасные годы. Потому что тогда вопрос стоял просто нещадно: будет ли жить украинский народ дальше на своей земле, или исчезнет с лица земли? Мы отстояли свое право на жизнь, заплатив за это страшную цену — жизнью миллионов лучших людей нации. Теперь ясная, трезвая и жесткая память о трагедии является надежным залогом не повторения такого лихолетья.
Это мнение было доминантным для специалистов-историков, философов, социологов, психологов, которые участвовали в работе международной конференции «Вторая мировая война и (вос)создание исторической памяти в современной Украине». На этот представительский форум, который проходил в конце прошлой недели в украинской столице, были приглашены ученые из 14 стран — кроме наших соотечественников, из Польши, России, Австрии, Канады, США, Литвы, Эстонии, Франции, Словакии, других государств. Список организаторов и спонсоров мероприятия является весьма солидным: это Гете-Институт и Британский Совет в Украине, Институт истории Украины НАН Украины, Институт политических и этнонациональных исследований им. И. Ф. Кураса НАН Украины, Украинский институт национальной памяти, Национальный университет «Киево-Могилянская академия», посольство Польши в Украине, Программа имени Фулбрайта в Украине, Институт Кенанна при международном центре имени Вудро Вильсона (список является совсем неполным). Примечательно, что эмблемой конференции был выбран цветок мака — в европейских странах и в Америке это символ скорби по погибшим в обеих мировых войнах. Именно этот цветок, как подчеркнул сопредседатель оргкомитета конференции Владислав Гриневич, гармонично объединяет народные традиции и современные научные интенции ХХІ века.
Другой сопредседатель оргкомитета, директор Программы имени Фулбрайта в Украине Мирон Стахив, заметил во вступительном слове, что мы не можем понять настоящую историю Второй мировой войны без тщательного изучения целого комплекса событий, происходивших в духовном мире людей, без исследования процессов памяти о той войне и передачи этой памяти следующим поколениям. В свою очередь, директор Украинского института национальной памяти академик Игорь Юхновский подчеркнул: «Мы хотим, чтобы в нашем обществе утвердились такие черты памяти, которые консолидировали бы наш народ. В этой сфере мы имеем исключительно тяжелое наследие: фактически нашу историю десятилетиями писали оккупанты, наши архивы являются архивами несвободы — и все-таки изменения есть и будут». Пан Юхновский напомнил, что древостои в лесах возрождаются только в том случае, когда количество поврежденных деревьев не достигает критической отметки — то же самое можно сказать о сознании общества и исторической памяти народа. В контексте изучения правдивой истории Второй мировой войны, отметил академик Юхновский, принципиальное значение имеет для нас память об освободительной борьбе ОУН-УПА 30-50-х годов ХХ века — потому что это самое лучшее опровержение тезиса некоторых высших российских должностных лиц относительно того, что, мол, «мы независимость Украине даровали». Мы должны, резюмировал Игорь Рафаилович, войти с современной, модерной исторической памятью в ряды демократических государств Европы так, чтобы быть достойными партнерами.
Посол Польши в Украине Яцек Ключковский (кстати, историк по профессии) рассказал, что, в частности, для польской исторической науки присуще не только желание исследовать определенные документы, периоды истории, но и определенный критицизм в отношении к собственному прошлому. Этот опыт может быть очень полезным, мы готовы им поделиться. Относительно трагедии Второй мировой войны и ее оценки, то, по мнению пана посла, возможны два пути: первый — это реанимация старого мифотворчества или создание нового, снаружи «привлекательного» мифа; второй — это путь профессионализации наших разговоров об истории. Только идя этим путем мы действительно можем установить плодотворный диалог.
Директор Международного центра имени Вудро Вильсона (Вашингтон, США) Блер Рубл заявил, что, по его мнению, Украина в течение ХХ века имела слишком много истории и недостаточно памяти. У нас, американцев, вел далее мистер Рубл, есть специфическое восприятие войны: нам рассказывают «простую историю» о том, как «хорошие парни» во время войны, по существу — без особых усилий, победили «плохих парней». Эту «простую историю» знает каждый американец. В отличие от американцев, сказал Блер Рубл, вам, украинцам, предопределено возрождать свою реальную память, и у вас здесь просто нет выбора. Если использовать образы и мысли известной пьесы Генрика Ибсена «Привидения», привидения Второй мировой войны всегда с нами. Развязав этот узел, мы можем решить проблемы целой страны. Нужно преодолеть эти привидения, не разорвав при этом живую ткань общества и государства, подытожил Блер Рубл.
Следует заметить, что диспутанты — участники конференции — быстро «разбились» на отдельные секции (например, «Модели национальной памяти о Второй мировой войне», «Аспекты политики памяти в Украине», «Конструирование памяти: теория и практика в Украине и Центрально-Восточной Европе»). Модератор первой из упомянутых секций, доктор исторических наук Юрий Шаповал подчеркнул в своем выступлении, что конференция вынуждена натолкнуть нас к размышлениям о парадоксах украинской истории периода Второй мировой войны. Действительно: украинцы воевали тогда в разных армиях, по разные стороны баррикад. Но поражают цифры — если в Красной армии с оружием в руках воевало около 6 миллионов украинцев, то не очень большим является количество украинцев, которые (с формальной стороны) поддерживали нацистскую Германию — 250 тысяч. Однако советская пропаганда сумела изобразить чуть ли не всех украинцев таковыми, что они, якобы, были коллаборационистами. Вообще, анализ реальных фактов разрушает основы фундамента и составляющие мифа о Великой Отечественной войне. Кстати, поставил вопрос профессор Шаповал, когда собственно эта война началась? Нужно внимательно присмотреться к событиям 17 сентября 1939 года. Еще парадокс: во время войны не Гитлер, а Сталин (!) проявил наиболее проукраинские тенденции. Именно он, исходя, конечно, не из «любви» к Украине, а из специфических, личных соображений санкционировал предоставление Украине статуса члена ООН, создание украинских Министерства иностранных дел и Министерства обороны. Все это нуждается в объективном осмыслении.
Социальный психолог и историк Ричард Нед Лейбоу (Дармутский университет, США) акцентировал на том, что память (и историческая в том числе) является очень мощным ресурсом влияния. Потому что люди нередко (и в Украине, и за ее пределами) используют толкование исторических фактов ради интересов собственной карьеры. Между тем, возникает вопрос (с точки зрения психолога): что такое вообще историческая память? Ричард Лейбоу подчеркнул, что существует три уровня памяти. Это: а) индивидуальная память каждой отдельной личности, жившей или живущей в эпоху исторических потрясений; б) коллективная память, или память групп (крестьяне, рабочие, интеллигенция, военные, национальные меньшинства и тому подобное); в) официальная. Институционная память. Это память о прошлом, которую санкционирует власть с целью «мобилизировать» патриотические чувства. Причем здесь есть своя, очень интересная динамика: официальная память оказывает предельно жесткое давление на коллективную, а значит — и на индивидуальную память. Однако бывает и наоборот: индивидуальная память может преобразовывать суть и конфигурацию коллективной памяти, а впоследствии — и официальной. Это когда оппозиция приходит к власти...
Содержательным было выступление украинского историка Владислава Гриневича (Институт политических и этнонациональных исследований им. И. Ф. Кураса НАН Украины). Он привел свежие данные социологических опросов по обсуждаемой проблеме. В частности, на вопрос: «Какое название последней мировой войны вы считаете правильным для использования в Украине?» ответы были такими: «Великая Отечественная война — 57,4%; Вторая мировая война — 32,3%; столкновение двух тоталитарных режимов — 12,4%; советско-немецкая война — 6,8%». А вот как распределились ответы на второй вопрос: «Как вы оцениваете роль И. В. Сталина во Второй мировой войне?». 51,3% опрошенных считают, что Сталин «добился победы в войне ценой огромной крови своего народа». 29,8% респондентов ответили кратко: «Он победитель в войне».
Как убежден Владислав Гриневич, эти и другие результаты социологов свидетельствуют о том, что сегодняшняя модель исторической памяти в Украине является гибридной. Существует украинская национальная модель, однако остается влиятельной и советская модель. Чтобы понять почему именно так случилось, в частности, следует взять во внимание, что СССР был единственной страной среди победителей, которая использовала свой успех во Второй мировой войне для переделки собственной идентичности. А именно: память о войне стала носителем не демократических, гуманных ценностей, как на Западе, а ура-патриотических мифов, густо замешанных на русском национализме и великодержавности. Задачей тут было перекрыть негативную информацию о войне, заставить людей забыть, что это была победа Сталина над собственным народом» (Василий Гроссман). Понятно, что на Украине как на составляющей СССР это не могло не отразиться.
Не нужно лишний раз говорить об актуальности проблемы исторической памяти для украинского общества наших дней. Нация, которая забывает коренные, фундаментальные события своей истории, обречена «блуждать во тьме» — она лишена мировоззренческих, ценностных, этических ориентиров. Это — слепец, победно идущий путем в бездну. Надеемся, что такие форумы, как тот, о котором идет речь, способны предотвратить это.
