8 января (по старому стилю, историки считают, что правильнее — 18 января, по новому стилю) прошла очередная годовщина Переяславского договора 1654 года между Московией и Украиной. Это, безусловно, знаковое событие в истории двух братских славянских народов-соседей истолковывалось раньше и сейчас воспринимается с различных позиций — от восхищения и безоговорочного одобрения до полного неприятия действий казачьей старшины, которая «пошла на службу к московскому царю». Но большинство отечественных историков все-таки оценивают Переяславскую Раду и договор, подписанный в марте того же года на основании устной присяги, скорее всего, как договор двух сторон (хотя и неравноправных), а не только как присягу Украины «на верность московскому белому царю».
И сегодня не лишним будет воссоздать весьма интересные обстоятельства, в которых проходила 348 лет назад Переяславская Рада. Течение событий во время первого этапа (1648 — 1653 гг.) Освободительной войны украинского народа под предводительством гетмана Богдана Хмельницкого, несмотря на громкие победы (под Желтыми Водами, Корсунем, Зборовом, Батогом...) и не менее громкое трагическое поражение от польско-литовской армии на поле под Берестечком, выявило одну закономерность: правительство Гетманщины так и не нашло союзников, на которых можно было бы опереться в борьбе за государственную независимость. Крымский хан постоянно коварно предавал Богдана Хмельницкого в самые важные моменты битв; молдовский господарь был зависимой фигурой в руках польского короля, турецкого султана и тех же крымских татар. Москва же находилась как будто над схваткой и ждала момента, чтобы вмешаться в конфликт, истощивший всех его «игроков».
Был ли выбор у Богдана Хмельницкого? По-видимому, нет; в конце 1653 года, на шестой год войны именно Москва стала той силой, на которую можно было бы с некоторыми оговорками полагаться. В любом случае, о возвращении под руку польского короля не могло быть и речи — слишком далеко зашло кровавое противостояние между украинцами и поляками, немалую роль в котором играли межконфессиональные споры (многие десятилетия продолжались страшные притеснения, которые терпело православие в Украине; католическая церковь упорно «огнем и мечом» доказывала свое верховенство). К кому же нужно было идти «под руку» Б.Хмельницкому? Может, к турецкому султану, или к крымскому хану — угнетателю православных? Безусловно, тот факт, что «белый царь» был одной веры с украинцами, сыграл свою роль — большинство (но — не абсолютное, как нам талдычили в советские времена!) наших соотечественников поддержало Переяславский Договор. А где тот мостик, за которым почти равноправное партнерство стало напоминать, скорее, отношения господина и крепостного? Именно недальновидность казацкой верхушки, которая не рассчитывала в полной мере на все слои населения страны (как, например, Вильгельм Оранский в Нидерландах и швейцарские кантоны в своей многовековой борьбе за независимость — символично, что в 1648 г. эти нации были признаны во всей Европе по условиям Вестфальского мира), привела к будущему поражению идеи независимости. Гетман и его правительство уже чувствовали себя наследственными властителями, видели только себя, а не народ, гарантами государственности. Из-за этого им и не хватало веры в способность самой Украины завоевать желанную свободу; вместо этого постоянные поиски «руки» того или другого иностранного володаря, который мог бы гарантировать эту государственность, пронизывают следующие десятилетия после Переяслава и справедливо названы в народе Руиной.
,br>
1 октября 1653 года Земский собор принял решение о включении Украины в состав Московского государства. 9 октября того же года из Москвы выехало большое посольство во главе с боярином Василием Бутурлиным, окольничим Иваном Олферьевым и думным дьяком Илларионом Лопухиным. В преддверие Нового, 1654, года посольство прибыло в Переяслав. На следующий день приехал и Богдан Хмельницкий, в течение недели — полковники, старшины, казаки. 8 января гетман изложил присутствующим положение дел в войне с Речью Посполитой и потребовал от присутствующих выбрать из четырех володарей — султана (царя) турецкого, хана крымского, царя московского, короля польского. Были перечислены все обиды, от которых страдали православные украинцы: «об ущемлениях со стороны польских господ и говорить нечего», «турецкий царь — бусурман, и вы сами знаете, какие притеснения терпят братья наши от неверных», «крымский хан — тоже бусурман; мы по необходимости было завели дружбу с ним и из-за этого терпели лишения, плен и нещадное пролитие христианской крови».
Итак, гетманское правительство пожелало получить защиту и союз с православным монархом, который «одного с нами греческого благочестия; мы с православием Великой Руси единое тело церкви...» Условия договора были таковы (по Н.Костомарову): «.. Вся Украина, казацкая земля (приблизительно в пределах Зборовского договора), которая занимала теперешние губернии: Полтавскую, Киевскую, Черниговскую, большую часть Волынской и Подольской, присоединяется под названием Малой Руси к Московскому государству с правом хранить особый свой суд, управление, избрание гетмана свободными людьми, право последнего принимать послов и поддерживать взаимоотношения с иностранными государствами (кроме крымского хана и польского короля), неприкосновенность прав шляхетского, духовного и мещанского сословий. Дань (налоги) царю должна выплачиваться без вмешательства московских сборщиков. Количество реестровых казаков увеличивается до шестидесяти тысяч, но позволялось иметь и больше охочих казаков».
Но старшинское совещание, — добавим, что на нем присутствовали только представители казаков Киевского, Брацлавского, Черниговского полков и мещан Переяслава, — после зачитывания царской грамоты пожелала, чтобы московские послы присягнули «за своего царя так, как польские короли при избрании своего на престол». Бутурлин ответил: «польские короли неверные, несамодержавные, не следуют своей присяге, а царское слово нерушимо». Многие историки считают, что именно свобода Московии от присяги стала одним из главных факторов будущего уничтожения ростков украинской государственности.
Твердая позиция «посольских людей» принесла результат. Бутурлин дважды утверждал: «царское слово переменно не бывает». Старшиной и гетманом эти слова были истолкованы как присяга; с украинской стороны ее приняли 8 января только 284 человека. Б.Хмельницкому от имени царя была вручена грамота и знаки гетманской власти — булава, шапка, хоругвь. После этого московские послы побывали в 117 городах и городках Украины для получения присяги от населения на верность царю (по их данным присягнуло 127328 человек мужского пола). Но были и такие, кто не признал власти Москвы, — славный полковник Иван Богун, четыре казацких полка, большинство украинского духовенства во главе с митрополитом Сильвестром Косовым и архимандритом Киево-Печерского монастыря Иосифом Тризной, часть мещан Киева, Переяслава, Чернобыля. А уже 12 марта в Москву прибыло посольство Б.Хмельницкого для переговоров об определении статуса Войска Запорожского. Только 27 марта украинское посольство получило подтверждение «23-х статей Богдана Хмельницкого» (так называемые «Мартовские статьи»). Но действовали эти статьи только до 1659 года (оригиналы их исчезли в тот же год и по сей день не найдены), когда новый гетман Юрась Хмельницкий подписал Переяславские статьи, фактически дезавуировавшие Переяславский Договор 1654 года. О настоящей автономии нечего было и говорить.
Действительно, союз с Москвой был в то время необходимой предпосылкой для выхода из польской зависимости, тем более, что царь подтверждал, гарантировал государственные права Украины. Но каждая из сторон вкладывала в статьи Договора 1654 года свое собственное содержание, чтобы использовать его в собственных интересах. Победила та сторона, которая была более агрессивной, настойчивой и дальновидной. Старшина недооценила «старшего брата» — кроме присяги, Украина оставалась равноправным субъектом Договора. Безусловно в глазах старшины главным преимуществом союза с Москвой была именно военная помощь последней.
Следствием победы дипломатии евразийского типа стало фактическое поглощение в XVII веке Украины, ее прав и свобод московскими царями и царицами. Алексей Михайлович начал этот процесс, а Петр I и Екатерина II покончили с остатками независимости Украины. И «помогли» им в этом представители украинской элиты, заботившиеся только о своих эгоистических интересах. В первую очередь они строили сословное, иерархическое государство в противовес демократическим устремлениям Запорожской Сечи.
