Лидер депутатской группы «Солидарность» Петр Порошенко,
возможно, является типичным представителем нового поколения политиков,
которые знают цену не только личным связям и административному ресурсу,
не только старым традициям, но и новым требованиям. Кажется, Порошенко
сегодня превыше всего ценит политическую стабильность: будучи гостем «Дня»,
он трижды повторил этот тезис. Но очевидно — стабильность не любой ценой.
А стабильность, тесно связанную с принятием реального бюджета, созданием
внутреннего рынка за счет лучшей социальной защиты населения, стабильность,
базирующуюся на компетентных действиях правительства и конструктивной позиции
парламентского большинства. Порошенко убежден, что уже назрела необходимость
для первого шага в направлении создания нормального коалиционного правительства,
которое будет требовать определенных кадровых изменений в правительстве.
Свою позицию насчет поддержки правительства он формулирует просто: «поддерживаем
или не поддерживаем на профессиональном уровне». Как выйти из нынешней
ситуации, когда непонятно, существует ли вообще парламентское большинство,
он не знает, но призывает избежать политического кризиса в стране. Немедленное
принятие нового налогового кодекса П.Порошенко считает опасным для государства
— и возможно, в чем-то он прав. Очевидно, не все его тезисы могут быть
сегодня беспрекословно поддержанны. Сам себя он называет «рациональным
реалистом» и планирует на следующих выборах увеличить свой политический
вес. Но сейчас призывает всех удержаться от «фальстарта».
«И сейчас, спустя год работы правительства, уже можно
делать некоторые оценки деятельности той или иной политической фигуры в
нем. Если большинство консолидируется и правительство продолжит свою работу,
то, безусловно, состоятся кадровые изменения, и ответственность за деятельность
фигур в правительстве, которые будут сменены, должны будут брать на себя
политические силы. Это будет первый шаг к формированию коалиционного правительства»
«БЮДЖЕТ — НЕ ПОВОД ДЛЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА»
— Какие противоречия возникли в парламенте, почему решили
принять именно решение двухнедельной «бюджетной» паузы, что это даст, и
не станет ли это лакмусовой бумажкой для того, чтобы обнаружить, существует
ли угроза роспуска парламента?
— Безусловно, подобная угроза существует, и я уверен в
том, что наша политическая группа будет пытаться не допустить политического
кризиса, который может возникнуть вследствие непринятия бюджета в первом
чтении. Достаточно интересная ситуация сложилась с фракциями, проявившими
готовность поддержать бюджет, и их оппонентами: их позиции практически
совпадают. У нас есть серьезные замечания о реальности поступлений в бюджет
от приватизации, и практически все фракции с этим соглашаются. Более того,
на встрече с нашей фракцией премьер-министр согласился сократить поступление
от приватизации с 9,2 млрд. гривен до 6 млрд. Именно последняя цифра является
реальной, и это уже подтвердили все политики, с которыми мы встречались.
Если этот вопрос снимется, то вопрос реальности поступлений утрачивает
свою остроту — тем более, что среди прочего было принято наше предложение
о том, чтобы финансирование социальных статей бюджета не зависело от поступлений
по приватизации. Мы предлагаем направить эти поступления на обслуживание
внешнего долга или на другие статьи, от невыполнения которых не пострадают
люди. Мы также настаиваем на отходе от популизма, предлагаемого некоторыми
народными депутатами в виде закладывания дефицита в государственном бюджете.
Мы также удовлетворены тем, что на встрече с Президентом он настаивал на
этом. Уровень инфляции, заложенный в бюджет, не может вызывать чувство
удовлетворения. Здесь, к сожалению, нет единой точки зрения среди фракций.
Наша позиция нашла понимание у партий «Реформы-Конгресс», НРУ и УНР. Другие
пока не определились с позицией. Я, как член совета Национального банка,
владеющего информацией, считаю, что, учитывая текущий коэффициент эмиссии,
нам удастся удержать уровень инфляции на отметке 12—13%. Возможно, это
будет не совсем удобно для министра финансов, однако в таком случае можно
гарантировать, что те доходы граждан, увеличение которых мы прогнозируем
в бюджете, будут реальными. Безусловно, мы настаиваем на социальности бюджета.
Некоторые позиции, во всяком случае статья 22 государственного бюджета,
ограничивающая максимальный уровень пенсии, являются достаточно дискуссионными:
на каком уровне он должен быть ограничен. Так, за счет уменьшения пенсий
государственным служащим нам удастся уже с первого января увеличить средний
размер пенсии. Разумеется, что это — социальный шаг. Но никоим образом
мы не можем согласиться с ограничением пенсии работающим, то есть с привязкой
заработной оплаты к пенсии. Нужно же иметь в виду, что работающие выплачивают
налоги и отчисления, в том числе — и в пенсионный фонд. И если работодатель
заинтересован в квалифицированном работнике, не нужно заставлять последнего
выходить на пенсию.
Что касается межбюджетных отношений, то на сегодняшний
день существуют две точки зрения. Губернаторы выразили Президенту свою
обеспокоенность и возмущение. Это имеет определенный смысл. Но фактом является
то, что нам пора переходить к плодотворному бюджетному финансированию.
— Но ведь если бы так было при нормальном бюджете или
даже при профиците, это ни у кого не вызвало бы возражений. Основные замечания
сосредотачиваются на том, что просители будут стоять не в кабинетах губернаторов,
а в Кабинете. И возможное «ручное» управление бюджетом на этом направлении
в самом деле может вызывать подозрения.
— На мой взгляд, это одна из основных дезинформаций тех,
которые сегодня раздаются в СМИ по поводу межбюджетных отношений. Дело
в том, что мы вводим только нормативы. Раньше премьер- министр делал трудное
дело, когда он каждый понедельник вместе с председателем Госказначейства
и министром финансов отрабатывал, кому сколько дать на неделю. На сегодня
эта практика прекратилась. Я встречался с губернаторами многих областей,
которые говорят, что сейчас лучше работать, ведь независимо от твоих отношений
с премьер-министром и министром финансов деньги, согласно утвержденному
парламентом бюджету, поступают в регионы. Сейчас нормативным путем мы фиксируем
объемы финансирования, все области получают 79% средств, и между всеми
субъектами бюджетных отношений, которые рассчитывают сегодня на получение
средств, не будет существенных разногласий. Это серьезно улучшает ситуацию,
однако, возможно, казначейство не готово к тому, чтобы вести одновременно
700—800 бюджетных счетов. Предложение же о том, что следует ограничиться
счетами городов и областных центров, достаточно подходящее. Нельзя делать
эксперимент в отдельно взятой области, нужно сделать срез по вертикали,
и именно он даст нам возможность наработать ценный опыт в этой отрасли.
При этом я уверен, что у нас будет возможность реализовать все бюджетные
статьи в полном объеме. Я имею в виду финансирование заработной платы,
здравоохранения, культуры, науки, образования. Мы все понимаем, что это
— первоочередные статьи, и на сегодняшний день бюджет способен их реализовать.
Это и будет тот компромисс, после достижения которого можно не идти дальше,
можно даже остановиться на 70% нормативного финансирования, а другие 30%
— за счет облсоветов или губернаторов. Таким образом, нам удастся сохранить
вертикаль и наработать опыт для подготовки и принятия бюджета 2002 года
уже в первом чтении.
Последние наши замечания касаются: во-первых, недостаточного
уровня финансирования науки. Например, работники структур исполнительной
власти сегодня получают зарплату в два-три раза больше, чем доценты университетов.
Поддержать это мы не можем. Компромисс может быть найден, если уровень
финансирования науки будет составлять 0,38—0,4% от ВВП. И во-вторых — мы
безусловно хотели бы услышать приоритеты в финансировании капиталовложений.
Нужно четко их определить, обсудить и поддержать или не поддержать. На
сегодняшний день политика правительства по этому вопросу не совсем понятна.
И мне кажется, что финансирование в отраслях вообще осуществляться не будет.
Так, поступления заложены в бюджете, однако я думаю, что за их счет просто
будет покрываться дефицит. Это достаточно тревожно, но, к сожалению, далеко
не все замечания нашей фракции были учтены бюджетным комитетом в то время,
когда, на мой взгляд, можно было бы их учесть или найти компромиссы.
Я бы не хотел, чтобы так было, однако опасность того, что
блокировка бюджетного процесса будет вопросом политическим, существует.
Следовательно, именно по моей инициативе, когда стало очевидно, что пять
фракций не поддерживают бюджет в первом чтении, было предложено не возвращать
его в Кабинет Министров, а только перенести дату голосования, чтобы не
терять дальше время на повторную презентацию, повторное обсуждение.
«ПРАВИТЕЛЬСТВО ДОЛЖНО ОПРЕДЕЛИТЬСЯ В ПРИНЦИПАХ СОТРУДНИЧЕСТВА
С БОЛЬШИНСТВОМ»
— Как-то на пресс-конференции Виктор Ющенко очень нервно
отреагировал на вопрос о парламентских центрах влияния: проправительственный
и пропрезидентский. Вполне понятно, почему ему неприятно это слышать, но
это не значит, что такое не имеет места. Все больше депутатов высказывают
— кто нормальное восприятие этого явления, кто обеспокоенность им. Какова
ваша точка зрения по данному поводу? Почему у большинства, в свое время
согласившегося с назначением В. Ющенко премьер-министром, сейчас такие
разногласия с ним? Не считаете ли вы, что политический кризис, которого
очень многие боятся, мог бы разрешить часть проблем, назревших у нас?
— Это правильное замечание, и оно имеет под собой основание.
Но сегодня я не вижу вариантов разрешения ситуации и сглаживания противоречий,
реально существующих вокруг большинства. Всем известно, что они были заложены
еще во время утверждения программы действий правительства. Уже тогда было
понятно, что некоторые фракции поддержали программу только под давлением
и при многочисленных условиях. Я доволен тем, что несмотря на то, что фракция
«Солидарность» поддержала программу действий правительства, нас никогда
не относили к проправительственной политической силе. Свои позиции по различным
вопросам мы определяем на профессиональном уровне. У нашей фракции нет
безоглядной поддержки или неподдержки правительства. Можно с уверенностью
сказать, что некоторые фракции в парламенте имеют серьезные претензии к
правительству, они обоснованны, может выдвигаться вопрос отставки правительства.
При том очень заметным является тот факт, что со стороны фракций, постоянно
настаивающих на отчетности правительства перед парламентом, никогда не
выдвигаются серьезные претензии. Это просто неконструктивная трата времени,
ведь можно просто распространить отчет в парламенте, а после ознакомления
с ним выдвигать требования и вопросы. Однако на сегодняшний день выхода
из ситуации я не вижу. Большинство существует, предложения правительства
при обсуждении должны проходить. Существуют общие позиции правительства
с Президентом, что также очень важно.
Мне также очень нравится, что «Солидарность» не идет в
фарватере тех обещаний, что иногда неосторожно выдвигаются. Среди таких,
в частности, принятие Налогового кодекса в этом году, что было бы даже
опасно: он не есть совершенным. Принятие же кодекса в этом году привело
бы к тому, что он был бы переписан уже через год. Тот факт, что это не
было сделано, свидетельствует о достаточной политической зрелости Президента
и правительства. Что же касается моих рекомендаций по преодолению кризиса
в самом большинстве, то я бы не стал преувеличивать его значение. А во-вторых,
нужно воспользоваться иногда определенным моментом политической стабильности
и использовать реальное желание политических сил улучшить состояние дел
в государстве.
— Когда был назначен Виктор Ющенко, многие выделяли
в его позиции такую слабую сторону: при формировании правительства не были
учтены предложения парламентского большинства. Это была бы еще не та коалиция,
к которой стремится Украина, но именно это и заложило противоречие между
правительством и парламентом. Именно это обстоятельство питает тот политический
кризис? И есть ли путь разрешения противоречий на тактическом уровне?
— Во-первых, я бесспорно соглашаюсь с тем, что правительство
должно было определиться по принципам формирования сотрудничества с большинством.
Во время формирования правительства премьер на встрече с лидерами фракций
заявил о том, что правительство не будет принимать кадровых требований,
а принимает только политические требования.
— На ваш взгляд, принесло ли это успех?
— Я думаю, что второй такой попытки поиска компромисса
в парламенте не будет. И сейчас, спустя год работы правительства, уже можно
делать некоторые оценки деятельности той или иной политической фигуры в
нем. Если большинство консолидируется и правительство продолжит свою работу,
то, безусловно, состоятся кадровые изменения, и ответственность за деятельность
фигур в правительстве, которые будут сменены, должны будут брать на себя
политические силы. Это будет первый шаг к формированию коалиционного правительства.
«Я НЕ ЗНАЮ НИ ОДНОЙ СИЛЫ, ЗАИНТЕРЕСОВАННОЙ В ДОСРОЧНЫХ
ВЫБОРАХ»
— Какими вы видите будущие выборы и какие коалиции могут
образоваться в их ходе? Какими должны быть механизмы сотрудничества партий
между собой?
— Сейчас есть определенная политическая стабильность, о
которой я уже упоминал, и не хотелось бы сейчас дать фальстарт парламентскому
процессу какими-то преждевременными выводами. Следовательно, как замечал
Президент в своем выступлении в парламенте, мы должны воспользоваться периодом
политической стабильности, и я был бы очень рад, если бы политические партии,
выступившие в поддержку Президента, выполнили свои обязательства. Уже после
того, как мы используем это время, не раньше мая будущего года должны определиться
политические союзники и противники. Думаю, что сегодня говорить о четко
сформированных трех или четырех политических блоках весьма неосторожно
— ведь вектор достаточно широкий, и могут сложиться абсолютно неожиданные
комбинации. Во-вторых, определенный диалог с конструктивной оппозицией,
безусловно, состоится. Говоря об ортодоксальной оппозиции, то несмотря
на то, что они якобы лишены средств массовой информации, что внутри парламента
идут определенные процессы, я полагаю, что оппозиция должна быть представлена
в парламенте. Оппозиция и власть должны вести нормальный цивилизованный
диалог.
— Имеют ли под собой основания разговоры о досрочных
парламентских выборах? Как вы думаете — в будущем парламенте будут представлены
партии или блоки, и какие именно?
— На сегодняшний день практически не существует политических
сил, способных преодолеть этот барьер самостоятельно, то есть большинство
будет представлено блоками. И процесс блокировки в стране, где существует
более ста политических партий, будет достаточно длительным. Займет некоторое
время внесение изменений в законодательство, по которому планируется увеличить
требования к политическим партиям. Сегодня я не знаю ни одной политической
силы, которая задекларировала бы, что она заинтересована в досрочных парламентских
выборах. То же самое можно сказать и о позиции исполнительной власти. Все
понимают, что мы должны сегодня воспользоваться периодом политической стабильности
в стране, и та болтовня, которую мы уже слышали, не благоприятствует налаживанию
конструктивного диалога. Нужно дать исполнительной власти мало-мальски
времени, чтобы она отработала те результаты, по которым она будет получать
соответствующую оценку своей деятельности.
— Каким бы вы хотели видеть закон о выборах?
— Прежде всего, я хотел бы увидеть его стабильным, как
и любое наше законодательство. Если сейчас у нас смешанная система, то
мы должны проработать опыт, который приобрели в результате выборов 1998
года. В первую очередь — это расширение прав наблюдателей. Следует применить
любые возможные средства для увеличения прозрачности выборов, для исключения
вмешательства исполнительной власти или представителей политических сил,
которые могут повлиять на ход и результаты выборов. Я думаю, что выборы
должны проходить по смешанной системе с расширением прав представителей
политических партий, наблюдателей, доверенных лиц, избирательных комиссий
с обеспечением максимальной прозрачности выборов. Кстати, нас часто обвиняют,
что мы являемся сторонниками исключительно мажоритарных выборов из-за того,
что большинство наших депутатов является депутатами мажоритарщиками. Я
хотел бы опровергнуть это мнение: сегодня у нас нет заинтересованности
в исключительно мажоритарной системе.
— Как вы можете прокомментировать письмо губернаторов
Президенту, в котором была изложена их позиция по департизации власти?
— Люди, которые были назначены, а не избраны на свои должности,
имеют основание для того, чтобы поддерживать процесс департизации. Они
— представители Президента, а не политической силы, которая получила или
не получила поддержку электората на выборах. При этом люди на выборных
должностях, в частности, мэры, пытающиеся настроить местное самоуправление,
не ведут разговоров о департизации на местах. Если люди представляют Президента,
который не является членом ни одной из политических партий, то они правы
в том, чтобы быть департизированными. В том случае, если губернаторы будут
избираться и будут представителями политических сил, это будет содействовать
федерализации Украины.
«ГЛАВНОЕ — РЕАНИМИРОВАТЬ ВНУТРЕННИЙ РЫНОК»
— К какой части политического спектра вы могли бы себя
отнести?
— Идеологически мы базируемся на центристских позициях.
Но так как одним из наших главных тезисов в политической борьбе будет тезис
о серьезном улучшении уровня социальной защиты населения, то мы полагаем,
что мы относимся к левому центризму. Сегодня мы понимаем, что для развития
нашей промышленности у нас нет абсолютно никаких оснований ожидать какой-то
серьезной поддержки из-за рубежа, сегодня мы должны рассчитывать только
на собственные силы. В то же время, без сомнения, развитие промышленности
любой страны может обеспечить только мощный внутренний рынок. Мощный внутренний
спрос мы можем сформировать только за счет серьезных социальных бюджетных
программ, социальной направленности программы действий правительства, которые
существенно увеличили бы количество денег у населения и вывели бы нашу
промышленность и сельское хозяйство из того кризиса, в котором мы оказались,
когда были «вымыты» все деньги у населения и наращены долги по зарплатам
и пенсиям. Именно поэтому предприниматели заинтересованы в том, чтобы мы,
в первую очередь, увеличили уровень доходов населения. Ведь сегодня, если
посмотреть, процент заработной платы в структуре себестоимости продукции
составляет считанные проценты. То есть резервов для нарастания внутреннего
спроса чрезвычайно много, но, не понимая этого, представители политических
сил, называющие себя правыми, готовы работать сегодня над чем угодно, только
не над социальными программами.
— Почему перенесен на месяц объединительный съезд пяти
партий? Существует версия, что он просто не был готов.
— Он действительно был не готов, но по сугубо организационным
причинам. Главное, что на сегодняшний день интересует средства массовой
информации — это принципы руководства и принципы представительства политических
партий. По этим вопросам были достигнуты договоренности еще до первой даты
проведения съезда, и никаких изменений в договоренностях не происходит,
то есть они устраивают всех, без исключения, руководителей политических
партий. Мы не успели провести областное собрание политических партий, входящих
в объединительный процесс. Для того чтобы быть полностью законопослушными
и чтобы начинать новое политическое объединение на надежной законодательной
основе, мы решили не ускорять искусственно эти политические процессы, а
дать время областным партийным организациям определиться. Могу сказать,
что не было никакой информации от областных партийных организаций о неподдержке
или несогласии с какими-то решениями партийного руководства.
— Чем новое объединение будет существенно отличаться
от других?
— У нас есть очень серьезные наработки в социальном блоке,
и я думаю, что они будут отличаться от предложений оппозиционных сил тем,
что основываются на прагматическом реализме. Мы можем воплотить эти предложения
в жизнь уже на этапе пребывания в парламенте. Это более социальная направленность
бюджета, изменения в реформе пенсионного законодательства, идеология приоритета
дела над словом. К тому же, критерии политической оценки нашей партии совершенно
четкие, понятные и прозрачные — мы берем на себя обязательства и ответственность
за их невыполнение. Мне кажется, что обещания большинства других политических
сил менее конкретные и более безответственные.
