В СБУ отмечают, что о задачах и круге полномочий центра конкретно можно будет говорить только после появления соответствующего указа Президента о его создании. Впервые о необходимости центра сказал секретарь СНБО Владимир Горбулин еще в 1996 году — как раз тогда такую структуру создала у себя Россия. «Сделать такой центр в Украине два года назад не удалось из-за отсутствия средств — ведь это довольно дорого, если подходить к делу серьезно», — признал один из работников спецслужбы.
Впрочем, стоит вспомнить, что борьба с терроризмом — это не только обезвреживание преступников, захвативших заложников и требующих самолет и кучу денег. Террор является способом ведения политической борьбы. Поэтому противодействие организациям, которые путем террора решили дошагать до собственных политических идеалов, как раз и является одной из задач спецслужб. Например, в «черных списках» США таких организаций тридцать. Среди них, такие как ХАМАС, различные фронты освобождения Палестины, Тигры Тамил Илама и та же Аум Синрике. Черный список российских ФСБ еще длиннее. У них, в России, как оказалось, есть и собственные террористы-«идеалисты». Наподобие Рабоче-крестьянской красной армии или Российского коммунистического союза молодежи.
Спецслужбы Украины еще ни разу, по крайней мере, во всеуслышанье, не признавали существования террористического политпродукта, взращенного на домашних корнях. Что же касается противодействия террору уголовному, то для этого возможностей вроде всегда хватало. Ведь, кроме управлений «А» или «Т» СБУ, Внутренние войска, ВМС и Национальная гвардия также считают необходимым иметь спецподразделения, способные бороться с террористами.
Нынче на фоне секвестра госбюджета-98 все ведомства в погонах поставлены перед необходимостью сократить свои аппетиты. Если деньги на центр по антитеррору все же отыщут, то это будет означать, что необходимлсть в этом значительно больше, чем разработка и реализация национальной стратегии защиты от международного терроризма. И здесь стоит вспомнить об аналогиях.
Недавно на Северном Кавказе Россия провела маневры, ради практической проверки эффективности теоретических положений проекта закона «О борьбе с терроризмом». В основу было положено создание специальной межведомственной комиссии, которая получает чрезвычайные полномочия по координации действий силовых структур. Независимые российские аналитики сразу связали широкие возможности такой комиссии с нежеланием Бориса Ельцина уходить из большой политики. Как следствие — усиление контроля и влияния на силовые ведомства через дополнительные рычаги. Причем в чрезвычайный период эти рычаги позволят приводить в действие эффективные спецподразделения, на фоне общего покоя в казармах.
Дорастет ли до таких возможностей украинский антитеррористический центр? Искать ответ на это вопрос вроде рановато, но слишком часто наши революционные решения впоследствии оказываются далеко не лучшей копией российских, так сказать, ноу-хау. Чтобы подобные аналогии настроение не портили — путь прост и демократичен. Выяснить, что именно террористически нам угрожает, определить вместе с профильной парламентской комиссией, и борьбу с терроризмом ввести в правовое поле путем соответствующих законодательных актов.
В СБУ отмечают, что о задачах и круге полномочий центра конкретно можно будет говорить только после появления соответствующего указа Президента о его создании. Впервые о необходимости центра сказал секретарь СНБО Владимир Горбулин еще в 1996 году — как раз тогда такую структуру создала у себя Россия. «Сделать такой центр в Украине два года назад не удалось из-за отсутствия средств — ведь это довольно дорого, если подходить к делу серьезно», — признал один из работников спецслужбы.
Впрочем, стоит вспомнить, что борьба с терроризмом — это не только обезвреживание преступников, захвативших заложников и требующих самолет и кучу денег. Террор является способом ведения политической борьбы. Поэтому противодействие организациям, которые путем террора решили дошагать до собственных политических идеалов, как раз и является одной из задач спецслужб. Например, в «черных списках» США таких организаций тридцать. Среди них, такие как ХАМАС, различные фронты освобождения Палестины, Тигры Тамил Илама и та же Аум Синрике. Черный список российских ФСБ еще длиннее. У них, в России, как оказалось, есть и собственные террористы-«идеалисты». Наподобие Рабоче-крестьянской красной армии или Российского коммунистического союза молодежи.
Спецслужбы Украины еще ни разу, по крайней мере, во всеуслышанье, не признавали существования террористического политпродукта, взращенного на домашних корнях. Что же касается противодействия террору уголовному, то для этого возможностей вроде всегда хватало. Ведь, кроме управлений «А» или «Т» СБУ, Внутренние войска, ВМС и Национальная гвардия также считают необходимым иметь спецподразделения, способные бороться с террористами.
Нынче на фоне секвестра госбюджета-98 все ведомства в погонах поставлены перед необходимостью сократить свои аппетиты. Если деньги на центр по антитеррору все же отыщут, то это будет означать, что необходимлсть в этом значительно больше, чем разработка и реализация национальной стратегии защиты от международного терроризма. И здесь стоит вспомнить об аналогиях.
Недавно на Северном Кавказе Россия провела маневры, ради практической проверки эффективности теоретических положений проекта закона «О борьбе с терроризмом». В основу было положено создание специальной межведомственной комиссии, которая получает чрезвычайные полномочия по координации действий силовых структур. Независимые российские аналитики сразу связали широкие возможности такой комиссии с нежеланием Бориса Ельцина уходить из большой политики. Как следствие — усиление контроля и влияния на силовые ведомства через дополнительные рычаги. Причем в чрезвычайный период эти рычаги позволят приводить в действие эффективные спецподразделения, на фоне общего покоя в казармах.
Дорастет ли до таких возможностей украинский антитеррористический центр? Искать ответ на это вопрос вроде рановато, но слишком часто наши революционные решения впоследствии оказываются далеко не лучшей копией российских, так сказать, ноу-хау. Чтобы подобные аналогии настроение не портили — путь прост и демократичен. Выяснить, что именно террористически нам угрожает, определить вместе с профильной парламентской комиссией, и борьбу с терроризмом ввести в правовое поле путем соответствующих законодательных актов.
