В последнее время Украина ведет более активную политику на дипломатическом фронте по вопросам деоккупации наших территорий. В чем это проявляется, на днях рассказал министр иностранных дел Дмитрий Кулеба:
«Мы сосредоточены на трех вещах. Первая — это наступательная дипломатия. Это означает, что мы не ждем, пока Россия что-то предложит или попытается навязать, а предлагаем, инициируем, создаем ситуации, на которые вынуждена реагировать Россия, а не наоборот. ...Мы повысили статус украинской делегации и ввели в нее новых членов, ожидая взаимности со стороны Российской Федерации и заставляя их таким образом тоже демонстрировать интерес к диалогу и поиску решений. Мы ввели в ее состав представителей отдельных районов Донецкой и Луганской областей из числа внутренне перемещенных лиц, задавая, по сути, новый стандарт работы.
Второй элемент — это усиление международного давления. С начала моей каденции в марте мы совместно с немецкими и французскими партнерами восстановили «нормандский» диалог на уровне министров — до этого он два года не проходил. Кроме того, состоялся визит масштабной делегации в Берлин, где мы поговорили с министрами обороны, иностранных дел ФРГ и внешнеполитическим советником канцлера Германии. Украинская делегация также побывала в Париже.
Третий элемент — это резкая активизация продвижения вопроса Крыма на международной арене. Мы сейчас очень серьезно работаем над тем, чтобы вывести Крым из тени, потому что забывать про него никак нельзя!» (ukrinform.ua).
И еще руководитель МИД добавил: «Я бы сказал, «Минск» еще не умер, но Украина держит его на немецко-французском аппарате искусственной вентиляции легких. Извините за черный юмор. ...В рамках реформы децентрализации это уже гораздо больше (по поводу компромиссов в отношении Донбасса. — Ред.), чем Донецк и Луганск имели до 2014 года. Плюс есть Закон «Об особенностях местного самоуправления...», где могут быть введены какие-то дополнительные элементы, учитывая специфику региона, в котором такое длительное время идет война. Но я могу гарантировать на сто процентов, что даже без особого статуса у граждан на этих территориях в составе Украины будет в тысячу раз больше прав и ресурсов, чем сейчас под оккупацией Российской Федерации».
Пока все инициативы украинской стороны наталкиваются на противодействие Москвы, которая обвиняет Киев в том, что украинская сторона не выполняет свои обязательства по Минским договоренностям, в частности не выполняет коммюнике «нормандского саммита», которое было подписано лидерами Украины, России, Франции и Германии в Париже в декабре прошлого года. Также Кремль продолжает старую песню о «внутреннем конфликте», пытаясь посадить за один стол украинскую сторону с так называемыми представителями «ДНР/ЛНР». По информации различных телеграмм-каналов, отношения между кураторами этого вопроса с обеих сторон (руководителя Офиса Президента Украины Андрея Ермака с украинской стороны и заместителя главы Администрации Президента РФ Дмитрия Козака — с российской) стали прохладными. Прямого контакта, как это было раньше, сейчас нет, соответственно — продвижение вопроса Донбасса тормозится еще больше.
Хотя, как мы уже подчеркнули, украинская сторона старается действовать активно. Здесь можно вспомнить и недавнее заявление первого заместителя председателя делегации Украины в Трехсторонней контактной группе по урегулированию ситуации на Донбассе, вице-премьера Алексея Резникова о том, что для восстановления территориальной целостности и обеспечения гарантий независимости Украины необходимо вернуться к Будапештскому меморандуму 1994 года и начать проведение соответствующих консультаций, сначала — без участия РФ, которая нарушила свои обязанности по этим меморандумом агрессией против Украины. Но в арсенале требований украинской стороны во время переговоров могли бы быть еще некоторые козыри, учитывая, в том числе, активизацию вопрос Крыма. О чем речь?
На днях бывший руководитель украинской делегации и представитель в Трехсторонней контактной группе в Минске Евгений Марчук написал в ФБ: «А почему бы сейчас не попробовать?». Речь идет об инициативе Евгения Кирилловича, когда на очередном заседании ТКГ в декабре 2018 г. он предложил ОБСЕ начать контроль в акватории Керченского пролива, Азовского и Черного морей. «На ТКГ Е. Марчук обратился к ОБСЕ с предложением немедленно начать постоянный мониторинг ситуации в акватории Керченского пролива, Азовского и Черного морей, напомнил, что мандат СММ ОБСЕ распространяется на всю территорию Украины, следовательно, и на Крым, и на участки украинско-российской границы. И предложил установить постоянный пункт мониторинга СММ ОБСЕ в Керчи», — написала тогда первый заместитель председателя Верховной Рады Ирина Геращенко у себя в ФБ.
В подтверждение слов Евгения Марчука, когда речь идет об украинско-российской границе, процитируем 4-й пункт Протокола по результатам минской встречи 5 сентября 2014 г., подписанный представителями ОБСЕ, Украины и РФ и опубликованный на сайте ОБСЕ в ночь на 7 сентября 2014-го: «Обеспечить постоянный мониторинг на российско-украинской государственной границе и верификацию со стороны ОБСЕ с созданием зоны безопасности в приграничных районах Украины и Российской Федерации». То есть это то, что украинская сторона может потребовать от ОБСЕ и Москвы, ведь соответствующий пункт прописан в «Минске-1».
