Национальный музей «Мемориал памяти жертв голодоморов в Украине», по-видимому, один из самых «молодых» в нашей стране. С 2008 года, времени его основания, музей посетили почти 300 тысяч человек. Только 20 тысяч побывало в Мемориальную неделю в этом году. В сознании людей он все больше становится своеобразным центральным сборным памятником миллионам невинно погибших, эпицентром памяти. К тому же там постоянно, а не только к «датам», происходят мероприятия. Так, вскоре откроется выставка, посвященная английскому журналисту Гарету Джонсу, который первым сообщил на Запад о голоде в Украине. По словам ведущего экскурсовода Ярославы Ляшенко, месяц назад приезжала его племянница Маргарет Коли и передала некоторые документы. После чего будет организованна экспозиция в память о Джеймсе Мейсе. Кстати, на Лестнице воспоминаний музея-мемориала вычеканены слова Джеймса: «Нужно было погубить украинское крестьянство, украинскую интеллигенцию, украинский язык, украинскую историю в понимании народа, уничтожить Украину как таковую. Такая политика в фактическом понимании этого слова означает геноцид».
«...У нас было поле, скот да еще и своя молотилка. Советы забрали. Приказывали маме и старшим сестрам идти в колхоз. Мать не хотела. Она хозяйка была, а здесь иди наемной работницей. Да еще к кому? К нищим. Как пришел 1932-й, началась голодовка. В 1933-м совсем плохо стало. Живые лежали между мертвыми. Развозчик (человек, который был уполномочен властью ездить по селу на подводе и собирать умерших. — Ред.) подбирал всех вместе и ссыпал в «братскую» могилу. У кого еще были силы, ели листья и кору деревьев, цвет акации, котов и сусликов... Так и выжили... А в настоящее время, на том развозчике памятник осыпается. Из мрамора. Как ни замазывают, все равно сыплется. Земля не принимает. Потому что не во власти человека убивать других — Бог всем век отмеряет» — это из записей Виктории Прокопьевны Правдюк, 1921 г. р., из села Буки Сквирского района на Киевщине. Восемь с половиной тысяч подобных свидетельств Международный благотворительный фонд «Украина 3000» передал Национальному музею «Мемориал памяти жертв голодоморов в Украине». Поисковая работа осуществлялась учениками, студентами, преподавателями, краеведами с 2003 по 2009 год в рамках программы фонда «Уроки истории». А месяц тому назад, на основе части данного архива в Нью-Йорке вышла книжка «The Candle of Memory«/ «Свеча памяти». «Беседы с очевидцами того лихолетья изменяли молодых людей, — говорит профессор Национального киевского университета им. Т. Г. Шевченко Валентина Борисенко, за чьим разработанным вопросником проходил опрос. — После этого многие из них писали курсовые, а некоторые — магистерские работы на тему украинского Голодомора. Например, моя аспирантка Олеся Стасюк издала труд «Геноцид украинцев. Деформация народной культуры» — о том, как люди уничтожались не только физически, но и духовно, как происходило отчуждение от СВОЕГО. Этот насильственный излом чувствуем до сих пор! По моему убеждению, сегодня нельзя молодежи отрицать Голодомор 1932—1933 годов как геноцид — не сработает. Ведь она узнавала правду по большей части от тех, кому доверяет — своих родных». Подтверждением служат записи старшеклассницы из села Тымошивка Михайловского района Запорожской области Карины Билецкой: «Моя бабушка, Анна Денисовна Шевченко, рассказывая о голоде, все плачет. Я плачу с ней. И по ней. По ее страшной юности (она 1916 г. р.), по нашим умершим родственникам, искалеченным страхом жизням... Она уже опухла, но продолжала искать что-то съедобное: клевер, крапиву, калачики, лебеду, сусликов (их ловили, снимали шкурку, а мясо жарили или варили). Когда зерно начало наливаться, срывали колоски (за это можно было поплатиться головой), то молочное зерно толкли, потом его заваривали. Выходил такой себе напиток. Люди хотели выжить. Люди хотели жить».
По статистике между переписями 1926 и 1937 годов Украина потеряла 15% своего населения! Во время Голодомора 1932—1933 умерло приблизительно 4 миллиона украинцев. На сегодня известны имена только около миллиона. «Понятно, поисковая работа будет длиться еще не один год. В настоящий момент, мы подаем запросы в архивы: возможно, в них остались книги регистрации актов смертей, которые еще не были использованы, — рассказывает директор музея-мемориала Виктор Диденко. — Также ведем свой «неофициальный» список. Например, приходят посетители и рассказывают, что их родные погибли во время голода, а в «Книге памяти» они не числятся. Тогда просим заполнить карточку учета (ФИО человека, место проживания и смерти, возраст, источник информации. — Ред.) и пытаемся получить подтверждение, хоть это чрезвычайно сложно. Кроме архивов, списки могли сохраниться в сельских, поселковых и городских советах — вдруг кто-то в начале 90-х собирал свидетельства. К тому же, нам помогают краеведы, другие музеи, газета «День», например, на днях принесла ошеломляющее письмо-свидетельство... Так найдено 200 новых имен! Очевидно, наш музей-мемориал должен стать самым большим и самым полным центром по изучению украинского Голодомора 1932—1933 в мире». По словам Ярославы Ляшенко, идет поиск и тех, кто помогал другим выжить во времена лихолетья. Третий год подряд организовывается выставка «Человечность в бесчеловечное время». В этот раз ее ключевые персонажи — Гарет Джонс (в книжках «День и вечность Джеймса Мейса» и «Джеймс Мейс: «Ваши мертвые выбрали меня» из «Библиотеки «Дня» ему посвящены отдельные статьи), председатель Всемирного союза украинок Милена Рудницкая, епископы Украинской греко-католической церкви, в частности, Григорий Хомишин, Никита Будка, Григорий Лякота, Иван Лятышевский и сам митрополит Андрей Шептицкий. В своем послании к мировому сообществу от 24 июля 1933 года Шептицкий, в частности, писал: «Обращаемся к верующим нашей Церкви с пылкой просьбой поддержать своих братьев из Большой Украины молитвой, пожертвованиями и другими хорошими поступками христианской любви и умолять о помощи Небо, если уже на земле нет никакой надежды на спасение. Также обращаемся ко всем христианам мира с просьбой приобщиться к нашему протесту. Мы пытаемся посылать радиограммы. Возможно, они дойдут до наших бедных голодающих братьев. Хотим, чтобы они среди страданий получили весть о том, что их братья сообщают об их положении, и сострадают вместе с ними...». Фактически, мы выжили, выстояли благодаря тем, кто в тогдашних страшных реалиях не поддался страху и не утратил благородства. Для кого евангельское «Люби ближнего своего» было жизненным кредо. Собственно, угроза жизни человека возникает из-за потери человечности.
