В прошлую пятницу на встрече с участниками Летней школы журналистики «Дня» Леонид КРАВЧУК был, как говорят, «в ударе». Он говорил о вещах, которые можно услышать только от первого президента — человека, который видел политику во всех ее проявлениях (от политического романтизма до обычного цинизма) и выработал свою философию властных отношений. Студенты, понимая, какой уникальный случай им выпал, готовились к встрече заранее. За несколько дней пройденный ими курс новейшей истории пригодился. Ведь говорили о сути украинских проблем: какие ошибки допустили политики, почему украинцы это позволили и что делать дальше. Оценки событий и политиков Леонид Макарович, кстати, изложил в книге, которую уже готовит к печати. Называться она будет «Политические размышления».
Дмитрий ЧАЛЫЙ, ученик общеобразовательной школы №82, г. Киев:
— Леонид Макарович, вас считают отцом украинской демократии. Как, по вашему мнению, сегодня чувствует себя ваше «дитя»?
Леонид КРАВЧУК: — Думаю, что оно не имеет большого счастья. Оно иногда даже не понимает, что такое демократия. Если же говорить точнее, то наша демократия делает только первые шаги. Я имею в виду не демократию как категорию или свободу в целом, а демократию для человека. Чувствует ли сегодня каждый человек себя достойно в этой стране? Чувствует ли он себя действительно хозяином этой страны? Готов ли он защищать эту страну и отстаивать демократию? Думаю, нет. Я отношусь критически к тому, что показывают на всевозможных ток-шоу, но приведу пример одного из них: в эфире «Интера» спросили: «Готовы ли вы ради дисциплины и порядка пожертвовать свободами демократии?». 68% собравшихся сказали, что готовы. Я посмотрел на состав аудитории: больше людей молодых, чем пожилых. Я спрашиваю себя: неужели это такое состояние человека, что он не способен или не хочет жить свободной демократической жизнью ради того, чтобы где-то для кого-то был порядок?
Есть демократия для народа и демократия для власти. Так вот, власть не считается с тем, что демократия может быть. Если понадобится, они будут действовать вне закона, Конституции. Когда они себе это позволяют, люди, которые их выбирали, думают, что это норма поведения. Ведь наша власть всегда пользовалась если не уважением, то тем, что ее нужно слушаться и бояться. Так научили. Таким образом, власть не чувствует, что люди готовы защищать демократию. Оранжевое время показало — люди могут это делать, но быстрое разочарование убило все, что могло развиваться, на корню.
Лариса Ившина:
— На время или вообще убило?
Л.К.: — Я думаю, на время.
Л. И.: — А сколько времени нужно?
Л. К.: — Если власть будет действовать так агрессивно, как она действует сейчас, — это время сократится.
Алиса ГОРДИЙЧУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Леонид Макарович, вы были единственным президентом Украины, который добровольно сложил свои полномочия. Скажите, пожалуйста, что вы чувствовали в тот момент?
Л. К.: — Уточню. Я добровольно пошел на выборы. Могу сказать, что на территории Советского Союза это было впервые. Это стало взрывом, потому что все привыкли, что человек, который находится у власти, умирает в своем кресле. Мне не раз говорили, что вы не учли ситуации — вашим демократизмом воспользовались люди, которые до сих пор не знают или не произносят слова «демократия».
Что я чувствовал? Я чувствовал одно — нужно где-то сделать прорыв. Если я этого не сделаю, то не будет примера новой власти, нового поведения, новой философии. Власть — это не что-то вечное. Она дается народом и отбирается народом, а тот, у кого есть власть и кто чувствует ситуацию, должен думать не о власти, а о народе, о последствиях своего поведения.
Я верил, что после меня демократия будет расширяться, а вышло наоборот. Сегодня, к сожалению, «Советского Союза» даже больше, чем в 1990 году. Нигде в Европе Коммунистическая партия не находится у власти — только в Украине. В 1999 году Кучма их выпустил на президентские выборы, но тогда они официально не были при власти, только ментально. Сегодня же они официально в коалиции, имеют свои квоты. Европа смотрит на нас, как на страну, которая возвращается назад, а не идет вперед. Лечение этого зависит от общей культуры людей. Люди говорят, что коммунисты уже не те. А как же памятник Сталину? «Ну и что, а памятник Бандере?», — говорят они. То есть нет даже критического отношения к ситуации, которая вызывала бы у человека хотя бы размышления.
Татьяна КУЧЕРУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Леонид Макарович, у меня вопрос, касающийся всего исторического периода независимой Украины. Может ли сложившаяся ситуация быть связана с отсутствием консолидирующей национальной идеи? Ведь фактически та идея, которую предлагал когда-то Народный рух, не получила в обществе резонанса. Что нужно менять, людей или идею?
Л. К.: — Мы не можем разработать идею в кабинете и сказать людям: «Вот мы вам сформулировали национальную идею». Она должна вызреть в обществе. Для меня национальная идея — это строительство национально сознательной Украины. Не просто государства как такового, а богатой национально-духовной жизни Украины. Слово «национальный» обязательно должно пронизывать и экономику, и политику, и духовность. Нельзя сказать, что литература у нас национальная, а экономика уже интернациональная. Когда мы будем подчеркивать это, люди поймут, что мы должны строить свое государство. Если же не делать этого, человеку будет все равно где жить.
Должен сказать, что в начале 1990-х эта политика активно не проводилась. Когда же пришел Кучма, он вообще сказал, что национальная идея скомпрометировала себя, и снял вопрос национальной идеи с повестки дня. Начали искать другие формы национальной идеи, например, богатую жизнь. Да, все хотят жить богато, но построим ли мы богатую жизнь, если люди станут интернационалистами, без рода и племени, без хаты и калины, без песни и языка. Это же будет совсем другое государство! Все эти властные «прыжки»: от Кравчука к Кучме, от Кучмы к Ющенко, от Ющенко к Януковичу, где каждый пропагандирует свою схему развития Украины, так и не сформировали в Украине национальной идеи. Да, Ющенко пытался, но он, как я считаю, был в стадии постоянного поиска и своего собственного величия. Он думал, что он сидит и говорит, а все только и ждут его слов, а услышав, подхватывают и бегут исполнять.
Я думаю, что сегодня власть не будет говорить о национальной идее. Потому что она, к сожалению, пользуется пассивностью украинского народа. Мне в этой ситуации вспоминаются строки Пушкина о тогдашней России:
«Паситесь мирные народы
Вас не разбудит чести клич.
Зачем стадам дары свободы?
Их нужно резать или стричь.»
Л. И.: — В свое время, когда вы были Президентом Украины, вы предлагали Народному руху вместе создать правительство, но руховцы отказались...
Л. К.: — Я пошел на съезд Руха. В президиуме сидела известная в то время украинская элита — Павлычко, Драч, братья Горыни... Я тогда сказал им такую фразу: «Выучив историю государства и зная по себе, что президент не сможет управлять страной, не имея поддержки со стороны политических сил, я обращаюсь к вам с предложением: мы должны построить партийную, гражданскую структуру. Я предлагаю, чтобы мы опирались на Рух». В президиуме началось активное обсуждение, после этого вышел Черновил и сказал: «Нет! Мы с «комунякой» сотрудничать не будем». Это стало началом непонимания, что в конечном итоге привело к досрочным президентским выборам. Это была их первая ошибка, а точнее вторая. Первая ошибка была моя.
Л. И.: — А какая первая?
Л. К.: — Когда я стал президентом независимой Украины, Верховная Рада оставалась советской, тогда я подумал: нужно провести досрочные парламентские выборы, чтобы правительство Украины стало действительно правительством независимой Украины. Многие люди меня поддержали, но тогда пришли руховцы и спросили: «Зачем?» Мол, они и так делают все, что мы говорим. Тогда у меня не хватило аргументов, или, возможно, я не имел взвешенной, решительной позиции, и я согласился не распускать Раду. Потом через два месяца руховцы опомнились, начали свою работу, но... Сейчас эту ошибку делает Янукович. Нынешняя власть действует в собственных корпоративных и партийных интересах, а не в интересах Украины. Поэтому рано или поздно все это расколется.
Анастасия САМОШИНА, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:
— Леонид Макарович, с вашей точки зрения, в чем причины неспособности украинских политических сил договориться о национально-сознательном строительстве государства? Ведь такой раскол национал-украинских сил имел место едва ли не в каждой эпохе украинской истории?
Л. К.: — У нас нет настоящих украинских сил. Например, я не могу сказать, что политическое движение Олега Тягнибока не является украинской силой, но если проанализировать его действия, то не наносит ли он ими больше вреда? Кажется, что борется за Украину, но методы и формы этой борьбы, мягко говоря, несовершенны. Возможно, ему не хватает настоящей украинской силы, настоящей украинской души, надлежащих знаний и опыта в дипломатических, политических, морально-этических, ментальных аспектах?
В качестве позитивного примера успешного пропагандирования украинской идеи советую проанализировать историю газеты «День». Я был свидетелем того, как это издание проходило через разные сложные этапы своего развития и перемен, все время придерживаясь избранной позиции. В этой газете вы не найдете материалов, в которых неоднозначные вопросы освещались бы слишком резко, бескомпромиссно и односторонне. Но говорить, что эта газета неукраинская, полный нонсенс. Отслеживая все то, что происходит в стране, я часто вижу, как политические силы падают лицом в грязь, за деньги меняют философию. «День» последователен в своих убеждениях и анализе событий.
Проукраински настроенным политическим силам всегда следует помнить, что помимо желания должно быть умение, позиция, дипломатическое и историческое образование. Если не хватает этих чрезвычайно важных составляющих, то и результат деятельности будет соответствующим.
Л. И.: — Основная проблемма для всех наших политиков — компетентность и высокий уровень образования. Именно они дают человеку возможность быть успешным и конкурентоспособным, без чего сегодня нельзя. Украинский народ один раз вышел на Майдан, подставил свое плечо, вынес большую плеяду будто бы новых политиков, но если они малограмотны, то ничего им не поможет. Они говорят, что в их поражении виноват народ, который потом разошелся по квартирам и ничего не контролировал. Но человек, работающий на хлебозаводе, не может идти и каждый день контролировать президента и премьера. Его задача — печь хлеб. А политики должны выполнять свое, для чего они нуждаются в абсолютно новом уровне своей подготовки.
Я видела, вы публично обращались, мы печатали отдельные ваши обращения. Я считаю, это очень правильно, потому что вы как первый президент, как гражданин обращаете внимание на те проблемы и узловые моменты, которые нуждаются во внимании. Скажите, пожалуйста, есть ли реакция Президента на обращение о отношении к животным или другие? Есть ли у вас возможности общения?
Л. К.: — Есть. Я общался с Президентом, не специально, но в ходе других проблем. Он реагирует. Единственное — чтобы добраться к Президенту, есть целый ряд препятствий — в первую очередь, люди, которые не хотели бы, чтобы Президент слышал еще кого-то. Потому что он может услышать и послушать. Поскольку тогда он поймет, что есть еще люди, которых можно слушать. Это бессмертная сила административного аппарата.
Л. И.: — А все-таки, возможность эволюционировать есть у Януковича?
Л. К.: — Была у нас последняя встреча. Мы обсуждали книгу, которую я заканчиваю, — «Политические размышления», большая книга дневниковых записей. Я ему сказал, что президент может войти в историю только как президент украинский. То есть он может даже не иметь тех успехов в экономике, в социальной сфере, но на далекую перспективу этот президент является украинским. Такого не может быть, что это был президент полуукраинский. В этом лежит начало формирования имиджа. Но президент не может быть слишком украинским. Я имею в виду, с очень развитыми национальными чувствами, который не видит ничего другого. Мы живем в глобализованом мире, в мире компромисса — в чем-то уступать, часть брать, часть отдавать. Президент должен быть украинским, гуманным, независимым и отстаивать позицию национально-стратегических интересов Украины.
Я знаю по опыту Леонида Кучмы, который сначала отстаивал Русскую православную церковь, русский язык. И вот проходит полгода, и он готовит визит в Соединенные Штаты Америки. Он пошел освятить свой визит к Филарету. Потом он начал меньше говорить о русском государственном языке. Он понял, что или он будет президентом Украины, или станет губернатором Российской империи. А это для человека, которого избрал народ, недопустимо.
Л. И.: — Янукович может, он хочет быть Президентом всей страны?
Л. К.: — Он хочет, но он не знает, как это сделать.
Л. И.: — Вы можете ему посоветовать?
Л. К.: — Он настолько зависит от своего окружения, бизнеса, от олигархов! Я ему, например, говорил, я уважаю Дмитрия Табачника. Он человек образованный. Но есть проблема, которая мешает сегодня объединить Украину. Можно, не обижая этого человека, дать ему другую должность. Янукович не может сам назначить на должность. А тут должно быть решение абсолютно независимое от бизнеса, от влияний — решение для Украины. Скажем, недавнее голосование по созданию временной следственной комиссии по расследованию решения Стокгольмского суда. За создание комиссии проголосовали Ахметов и его группа. Никто не верил, что такое может случиться. То, что проголосовали коммунисты, — это понятно, они не могли не проголосовать. Но Ахметов... Значит, конфликт где-то уже есть. Маневрировать между всеми этими интересами очень сложно. Но я верю в то, что в конце концов все изменится. Или он скажет: «Я — Президент!», или ему скажут: «Нет! Вы — Президент, пока мы этого хотим». Я думаю, у него хватит силы воли и понимания, и он скажет: «Я — Президент, и я буду выполнять Конституцию!». Он должен это сказать. Он скажет это обязательно.
Кристина БОНДАРЕВА, Львовский национальный университет им. Ивана Франко:
— В июле Митрополит Кирилл планирует нанести визит в Украину. В 2012 году Папа Римский Бенедикт XVI также обещал посетить Украину. Нам известны действия Виктора Ющенко, который стремился образовать единую Украинскую поместную церковь. Леонид Макарович, в контексте этих событий, как вы считаете, реальна ли сегодня в Украине Единая церковь и нужно ли это нашей стране вообще?
Л. К.: — По просьбе Виктора Ющенко я взял на себя ответственность быть руководителем Оргкомитета по подготовке празднования 1200-летия Крещения Руси. Я встречался со всеми иерархами, которые есть в Украине. Так вот, могу сказать, что это в ближайшей перспективе — нереально. Потому что решение о поместной церкви может принять только Вселенский Патриарх, но он не имеет такой власти, как, например, Папа Римский. Он фактически имеет власть на уровне Александрийского, Болгарского патриархов. Папа Римский принимает решение единолично, а Вселенский Патриарх через Коллегиум, то есть демократическим путем. В эту демократическую иерархию входит и Московский Патриарх. Среди всех митрополий, он занимает первое место, где есть сто миллионов верующих. Это же огромная сила. А вот Вселенский Патриарх арендует в Константинополе маленькое помещение, он даже не может пригласить к себе гостей без разрешения турецкой власти. То есть здесь существуют проблемы как духовные, так и организационные.
Что можно сделать? Можно было бы изменить подчинение: не Москве, а Константинополю. Но Патриарх Филарет говорит — что изменится? От этого наша Украинская церковь и Киевский Патриархат более независимыми не станут. Он прав. Поэтому нам нужно сейчас искать такие шаги, которые бы не позволили украинцам Православной церкви Киевского Патриархата окончательно потерять свои приходы. Чем больше будет приходить людей (построены храмы — не только на западе, но и в центре и на востоке), тем быстрее мы сможем ставить вопрос об объединении.
Ирина БОЧАР, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:
— Я являюсь стипендиатом программы «ЗАВТРА.UA» Фонда Виктора Пинчука. На нынешнем Форуме стипендиатов Виктор Пинчук выразил предположение о необходимости более активного включения Украины в глобальные политические процессы. Мол, нашему высшему политическому руководству нужно больше сконцентрироваться на обсуждении и, по возможности, решении глобальной проблемы изменения климата, проблемы неравенства, а не концентрироваться исключительно на внутриполитических делах и проблемах. Каково ваше видение этого?
Л. К.: — Он говорит правильно, но разница в том, что, когда это говорит Обама, то все знают, что за Обамой шесть триллионов долларов. И он может повлиять на экономику. Я не исключаю того, что нам нужно принимать участие в обсуждении этой темы. Но, во-первых, пригласят ли нас? Если Пинчук организует, скажем, в Крыму международную встречу, то он имеет средства для того, чтобы пригласить, заплатить, разместить, накормить и прочее. А власть — это уже немного другое: если власть приглашает, власть не просто рассказывает, что это красиво. Власть говорит — это не просто красиво, мы уже это сделали. То есть, идею я не отрицаю, она правильна. Только готова ли Украина во всех аспектах оказывать реальную помощь в финансовом, политическом, дипломатическом аспектах, имеет ли она соответствующий опыт, чтобы предложить это с такой точки зрения, чтобы стало интересно всем?
Екатерина ЯКОВЛЕНКО, Донецкий национальный университет:
— Леонид Макарович, ваш взгляд с сегодняшнего дня на Украину начала 1990-х годов: должна ли была Коммунистическая партия УССР трансформироваться в КПУ, были ли у нее другие пути?
Л. К.: — Я сам когда-то был сторонником образования Коммунистической партии независимой Украины. В 1989 году под моей редакцией КПУ приняла постановление «Об экономическом суверенитете». Вдумайтесь: 1989 год. Мы были привязаны к большому авианосцу — СССР. Я видел, что он разваливается. Я тогда думал, если мы от него отделимся, то останемся с другой философией, со своей программой. Я думал, что все возможно, но когда я принял участие в ХІХ партконференции, я понял, что это нереально, потому что ни Горбачев, ни другие этого не хотели. Они играли с нами, как кошка с мышкой. Тогда я принял решение о суверенитете Украины. Эта идея была реальной. И коммунисты, которые впоследствии образовали с Симоненко КПУ, поставили правильные задачи, но реализовали их не так. Они не образовали независимую Коммунистическую партию Украины, а образовали боевой отряд прошлой Коммунистической партии. Взяли из прошлого все, что касается, например, Голодомора, репрессий и тому подобное. Поэтому, сегодня КПУ — это никакая не украинская партия.
Юлиана ЛАВРИШ, Львовский национальный университет им. Ивана Франко:
— Когда современная молодежь приходит к власти, происходит «отравление»: политикой, безответственностью, деньгами. Леонид Макарович, что, по вашему мнению, может служить «фильтром» для новой властной элиты?
Л. К.: — В первую очередь нужно создать школу для новых политиков. Занимать руководящую должность не может случайный человек. Мы должны воспитывать политиков, поэтому необходимо создать систему для отбора таких людей. Личность, которая стала на путь «политического» развития, нужно учить не только базовым вещам, но и средствам противодействия этим «отравлениям» и искушениям. Когда политика начинают восхвалять, мол, ты такой умный, а еще этому подыгрывает окружение, происходит потеря «иммунитета». Считаю, что новую властную элиту нужно воспитывать. Нельзя, чтобы человек из гаража или палатки попал в президенты.
Юлия ЯРУЧИК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Как известно, Украина имеет очень выгодное геополитическое положение. Теоретически она могла бы стать региональным лидером. Что, по вашему мнению, мешает ей это сделать? Какие условия необходимы для этого?
Л. К.: — Украина должна стать сильной и авторитетной. То есть она должна быть политически независимой, технически и экономически непобедимой, во всем держать лидерскую позицию. Лишь тогда Украина станет лидером. Хорошее и выгодное размещение еще ничего не означает. Наши политики говорят, что мы, по непонятным для меня причинам, должны стать мостом. Сколько уже можно по нам бегать туда-сюда? Мосты падают, разваливаются. Зачем те мосты — становитесь на землю! Тем более, на одной стороне моста одна сила, на другой — другая. Если они сойдутся на нем, мост упадет в реку. А все это из-за того, что у нас масса политического примитивизма и полное отсутствие здравого смысла.
Ольга САВЧЕНКО, Национальный педагогический университет имени М. П. Драгоманова:
— Леонид Макарович, кого из украинских политиков вы, несомненно, можете назвать человеком с большой буквы?
Л. К.: — Грушевского.
О. С.: — А из современных политиков?
Л. К.: — У нас есть много интересных политиков. Одним из таких я считаю Сергея Тигипко. Он может стать очень серьезным политиком. У него есть фундаментальное образование, культура, глубокое знание финансовой сферы. Тигипко имеет международный опыт, но ему нужно выйти на определенный уровень, который бы увидели другие.
Л. И.: — А характер?
Л. К.: — Характер? У него есть характер. Я его лично знаю — нам приходилось работать вместе: я был главой Административной комиссии, а он был у меня заместителем. Я с ним на «ты». Я спросил его: «Ты же предал. Зачем же ты пошел во власть, которую ты критиковал беспощадно?» И я выслушал его очень серьезные аргументы. Во-первых, о том, что реформы все-таки нужно провести. Он подал и подписал 16 законопроектов из более чем 30-ти. Если они не проголосуют, то есть все основания выйти к народу и сказать, что «я... такой-то... пожертвовал возможностью быть «над» и пошел в правительство, чтобы предложить реформы, а они не голосуют, я их оставляю». Если говорить с политической точки зрения, это удачный ход для имиджа. Это неглупый человек. Это во-первых. Во-вторых, у него фундаментальное образование...
Л. И.: — А как вам Арсений Яценюк?
Л. К.: — У Яценюка достаточно высокий уровень образования. Но для меня является важным то, что человек имеет опыт, не спешит, не горячится. Сначала сделай — а затем скажи. Но не нужно забывать, что в ситуации, в которой сейчас находится Яценюк, он тоже учится. Мне нравится то, что он очень четко и резко формулирует свою критику нынешней власти. Я читал критику Налогового кодекса Яценюка и могу сказать, что он настоящий профессионал. У него хорошая память, он владеет языком. Словом, человек современный.
Лина ТИМОЩУК, Национальный университет «Острожская академия»:
— Леонид Макарович, дети нынешних политиков так называемые тусовщики и в основном разговаривают на русском языке. Как в вашей семье, поддерживают ли ваши дети и внуки национальные традиции и владеют ли они государственным языком?
Л. К.: — Они владеют не только украинским языком, но и английским и русским. Конечно, в нашей семье они общаются на украинском языке и не потому, что ставится такая задача. Я считаю, что это естественно, ведь с мамой и с отцом я общался на украинском языке, с дедушкой и бабушкой — тоже. Я не могу просто забыть то, что было в моей жизни, оно сидит глубоко во мне. В семье дети и внуки, как правило, разговаривают на украинском языке, но, скажем, я наблюдаю, что со своими друзьями они больше общаются на русском. Я спрашиваю: почему так? Я не раз наблюдал: на уроке — украинский, в коридорах — русский. Посещая со своим внуком Канаду, США, мы встречались с украинцами. Он хорошо владеет литературным украинским языком, даже лучше меня, потому что я иногда разговариваю на народном языке. Внучка Марийка тоже владеет украинским, английским, русским. Иногда у нас бывают острые разговоры, споры, касающиеся языка и культуры. Они часто считают, что русская культура и литература богаче украинской и, что нам не нужно отмежевываться от Пушкина, Толстого, Гоголя. Мировая литература издавалась на русском языке, поэтому все ресурсы в библиотеках были на русском. Следовательно, русский язык нужно учить хотя бы для того, чтобы читать русскую литературу. Действительно, я Пушкина лучше понимаю на русском языке, но Шевченко я не могу читать на русском после того, как учил его на украинском языке.
Я веду это к тому, что пока мы не будем иметь преимущество в украинских книгах, украинских газетах, украинском телевидении, преимущество как количественное, так и качественное, пока не будет того, что украинский язык пойдет от колыбели, то... Я когда-то рассказывал такую народную украинскую мудрость, которая называется «Чого співають солов’ї і коли співають солов’ї?». Так вот, народ говорит, что соловей поет тогда, когда высиживает птенцов, чтобы ему не было грустно. Когда в яйце зарождается птенец, то он слышит соловьиную песню: не вороны, а отца-соловья. Впоследствии вылупливается соловушка и поет соловьем. Если бы так было в каждой украинской семье, в школе, в вузе — проблем бы не было. Следовательно, должна быть создана база: и техническая, и материальная, и психологическая. Это комплексный вопрос. Есть язык русский, украинский, а есть язык имени Азарова (смеется). Но все-таки это хорошо, что Президент сказал выучить язык, потому что, будучи министром или чиновником, государственный язык нужно знать.
Виктория ПРАСОЛ, университет «Україна»:
— 16 июля исполняется 20 лет Декларации о государственном суверенитете Украины. Скажите, а вы хотели бы внести какие-то изменения или дополнения в нее?
Л. К.: — То, что я хотел, я внес в Конституцию. Она стала документом номер один. Потом эту Конституцию изменили, не по моей инициативе. Ныне опять хотят ее поменять. Конечно, для себя. Декларация на то время отвечала всем критериям, которые можно было «провести» в советское время. Поэтому то, что мы приняли и то, что мы внесли — это было максимум возможного. Конечно, если бы мы сегодня написали эту Декларацию, она была бы совсем другой.
15 июля мы поедем в Беларусь — там наш посол Роман Бессмертный проводит встречу по поводу того, как принималась Декларация. Это интересно, пусть поучатся, как это было! Это большая история, ведь, людей, писавших и принимавших ее все меньше и меньше. Многих из тех, кто сидел со мной в кабинете и реально писал эту Декларацию, уже нет. Время идет, поэтому нужно фиксировать те исторические моменты от первоисточников.
