У украинцев, при всех наших недостатках, есть одно неоспоримое достоинство — мы очень толерантный народ. Политикам и журналистам следовало бы это качество ценить, а не «испытывать на прочность». Об этом задумываешься все чаще во время иных политических ток-шоу. Да, мы согласны на бесцензурный допуск в прямой эфир в лучшем случае недалеких болтунов, а в худшем — провокаторов, ничего общего не имеющих со свободой слова, которую мы, как и вы, наши коллеги, не можем не ценить. А вот свободу безответственности — не приемлем. И цензура (самоцензура) в данном случае — это как ушат холодной воды на человека, который вздумал размахивать факелом под соломенной крышей. Объяснение, что, дескать, так лучше «освещать» проблему, допустимо лишь в том случае, если степень журналистского радикализма (не путать с темпераментом и неравнодушием) соизмерима со степенью профессионализма. А если нет? А если к тому же не учитываются такие тонкие материи, как то, что публика наиболее болезненно реагирует на провокации людей, не знающих, так сказать, местных нюансов. В общем пылу дискуссий за правое дело нам всем следовало бы быть поспокойней.
Но это не значит, что споров быть не должно. Поэтому сегодня в рамках как раз такой дискуссии мы публикуем статью нашего постоянного автора Игоря Лосева и выдержки из интервью Мустафы Найема.
У Инны Богословской, увешавшей мой родной город плакатами: «Хватит делить Севастополь! Дадим ему статус украино-российской территории!» появился соратник и единомышленник. Это Мустафа Найем, которого мы имеем счастье регулярно лицезреть у Савика Шустера на ТРК «Україна». Не скрою, с большим удивлением и сарказмом, будучи севастопольцем в четвертом поколении, читал откровения г-на Мустафы на его персональном Интернет-сайте; известный журналист побывал с кратковременным визитом в Севастополе и провозгласил: «Севастополь — не Украина».
Ну, я не знаю, что такое Украина в представлении Мустафы Найема, но кое-что из своих представлений он уже продемонстрировал на программе «Шустер-LIVE», когда собрал в центре Севастополя кучку карикатурных украинофобов (других людей он в городе в упор не увидел, видимо, и не хотел?). О степени адекватности найемовских «лучших людей Севастополя» свидетельствует сделанное на телекамеру заявление одного из них: «Украинский язык — это язык аморальный, чего украинцы пока еще не осознали». Уровень маразма и дремучести найемовских фигурантов оказался чрезмерным даже для находившегося в студии Шустера предводителя «Русского блока» г-на Свистунова, немедленно принявшегося убеждать присутствующих в своих симпатиях к украинскому народу.
В отличие от Мустафы Найема, я очень многих знаю в Севастополе и очень многие знают меня, и как комментатора городского телевидения и ТРК «Бриз» ВМС Украины, и как политического обозревателя газеты «Флот України», и просто как коренного севастопольца. Многие помнят моих родителей, дедушку и бабушку, тетю, могилы которых я всегда посещаю, пребывая на малой родине. Так вот, к тем «архаровцам», которых собрал на площади Нахимова г-н Мустафа, очень многие севастопольцы относятся с большим скептицизмом. Несколько лет назад Севастополь посетил лидер партии «Русско-украинский союз» — РУСЬ — г-н Иван Симоненко, желавший баллотироваться от Севастополя в Верховную Раду. Этот деятель, видимо, полагал, что достаточно ему будет произнести несколько «антибандеровских» лозунгов, как севастопольцы на руках внесут его в здание под куполом на Грушевского.
Но в результате — полный провал, 6 или 7 место в списке претендентов. А спичи этого господина одна абсолютно пророссийская дама оценила так: «Ну этот ваш Симоненко вообще...»
А теперь по порядку, по пунктам разберем «манифест» Мустафы Найема, который напоминает совокупность откровений в стиле дельфийского оракула.
Итак, откровение первое: «Это украинский город, в котором украинцев называют оккупантами». Для того, чтобы услышать в Севастополе по адресу украинцев слово «оккупанты», надо места знать. И обитающих в этих местах акцентуированных личностей, большей частью находящихся на службе. В частности, это два десятка созданных и финансируемых иностранным государством антиукраинских общественных организаций, представители которых ходят на антиукраинские акции, потому что работа у них такая. Знаем мы эти организации, знаем на протяжении 18 лет независимости этих людей, примелькались, одни и те же лица статистов московских телеканалов, а теперь вот с легкой руки Найема и киевских. Можно это термин встретить и в двух десятках местных газет, где мелким шрифтом отмечено: «Газета отпечатана в типографии «Флага Родины». «Флаг Родины» — это официальный печатный орган Черноморского флота Российской Федерации, учредитель которого Министерство обороны РФ, а издатель- командующий российским флотом.
Вот в этой среде украинцы — «оккупанты» на профессиональном жаргоне. Но кто же заставлял Мустафу ограничивать свое общение исключительно этой категорией лиц, пребывающих при исполнении служебных обязанностей? А вот я никогда за пределами облюбованной Найемом «тусовки», не слышал в родном городе по адресу украинцев слово «оккупанты»...
Откровение второе: «Это украинский город, в котором если на твоей визитке кроме украинского и английского варианта твоя должность не указана на русском, могут ухмыльнуться и... вернуть ее назад». И еще не то могут. Все зависит от того, с кем именно общаешься. Утверждение же Мустафы, что дети в Севастополе не понимают украинский язык, оставим на его совести. Уже сравнительно давно в городе почти во всех школах преподается государственный язык Украины.
Откровение третье: «Это украинский город, в котором украинский флаг называют «грязной тряпкой», а российский триколор с гордостью вывешивают за окна». Опять же, за 18 лет независимости я в родном городе ни от одного нормального человека подобного не слышал, за исключением, конечно, тех немногих не слишком нормальных, которые так пришлись по душе Мустафе Найему. Что же касается российского триколора, то знаю в Севастополе примерно 15—20 окон на весь город, где его можно увидеть, массово же этого никто не делает.
Откровение четвертое: «В этом украинском городе практически не встретить украинского герба». Та не брешіть, дядьку! Неужели Мустафа Найем не знает, что лгать нехорошо? Украинский герб встречается в Севастополе если и не на каждом шагу, то достаточно часто. Мустафа мог его там не встретить только, если он передвигался исключительно из одной российской военной части в другую. Вот там украинских гербов не только практически, но и теоретически не встретить.
Откровение пятое: «В этом украинском городе служащие украинского флота не понимают, почему им платят в 2—2,5 раза меньше, чем таким же морякам российских военно-морских сил». Ну, о недопустимом отношении нашей власти к военной мощи государства мы и без Мустафы знаем. Об этом можно писать целые обличительные тома. Единственное добавление к пятому откровению журналиста ТРК «Україна»: служащие Черноморского флота РФ, проходящие службу не в Крыму, а на территории России: в Геленджике, Новороссийске, Туапсе и т.д. тоже не понимают, почему им платят в 2—2,5 раза меньше, чем тем, кто несет тяготы службы на иностранной, в данном случае украинской, территории. Когда из штаба ЧФ приезжают комиссии в подчиненные части на черноморском побережье Кавказа, то местные служивые говорят: «Севастопольские придурки приехали». Но говорят не с осуждением, а с завистью, поскольку в «зонах» (а «зона», ее психология наложила неизгладимый отпечаток на всю российскую цивилизацию) самые хитрые зеки вместо тяжелой работы в шахтах и на лесоповале устраивались где-нибудь на кухне, в библиотеке или на складе. Вот именно их и называли «придурками».
Откровение шестое: «В этом украинском городе молятся на российский флот. Потому, что, если он уплывет, двадцать тысяч населения останется без работы». По данным городских властей, поступления в бюджет Севастополя от ЧФ неуклонно сокращаются. В текущем году прошли массовые сокращения гражданских служащих российского флота, а также военных. В начале 2010 года планируется сокращение еще 8 тысяч на ЧФ. Так что скоро, без всяких усилий Украины, от числа тех, кто связан работой с Черноморским флотом, останется кучка людей. Молиться на российский флот будет практически некому. Кроме Мустафы Найема. И уж вряд ли молятся на ЧФ те сотни севастопольских семей, с которыми «славные витязи» из Строительного управления ЧФ провернули аферу в стиле «Элита-Центр», собрав деньги на квартиры и оставив и без денег, и без квартир.
Молитвенно взирающие (по Найему) на ЧФ севастопольцы неоднократно устраивали митинги под стенами штаба с плакатами, один из которых особенно мне запомнился: «ЧФ — флот безнаказанных воров». А морские пехотинцы протестующих «прессовали», что, конечно, добавляло «прессуемым» нежной любви к российскому флоту.
Откровение седьмое: «В этом украинском городе, представителя официального Киева называют не иначе как «последняя гнида». Вот результат блужданий Найема по севастопольским политическим подворотням. Одного начальника могут еще и не так называть в окружении глубоко враждебного ему другого начальника. Но при чем тут севастопольцы? Почему склоки местных вождей и их «изысканную лексику» по отношению друг к другу Найем рисует как общественное мнение? Такое ощущение, что Найем сознательно ограничил круг своего общения людьми лишь одной из многих политических ориентаций.
И наконец, Найем воленс-ноленс ударился в провокацию: «И мне с трудом верится, что в этом украинском городе найдется хотя бы с сотню людей, которые бы при появлении русских танков взялись за оружие, чтобы с гордостью отстоять право называться украинцами». Хочу напомнить не отягощенному историческими познаниями Найему, что в 1941 г. все верили (по крайней мере официально), что советский народ как один человек, поражая мир морально-политическим единством, выступит на защиту отечества рабочих и крестьян. За несколько месяцев, в плен Германии сдалось несколько миллионов красноармейцев. В составе немецких войск против СССР воевало более миллиона бывших советских граждан...
Сегодня же, вопреки Найему, в Украине найдется достаточное количество украинцев (разного этнического происхождения), которые будут защищать свою страну, параллельно конкретно разобравшись с теми, кто приглашал в Украину иностранные танки. Люди, подобные Найему, будут очень изумлены. Зря Найем утверждает, что севастопольцы считают Украину чужой страной. В декабре 1991 года по официальным данным на референдуме за независимость Украины проголосовало 54% севастопольцев, а по данным председателя горсовета Валерия Саратова, которого трудно упрекнуть в проукраинских настроениях — 57%. Это не оставляет мокрого места от заявлений Найема, что Севастополь никогда не считал себя украинским.
И уж совсем непонятно, почему Найем преувеличил количество этнических русских в Крыму, которые, по переписи 2001г., составляют 58%, а не 65—70%, как у Мустафы Найема. Для чего понадобилась вся эта халтура? Для чего понадобилось известному киевскому журналисту озвучивать многолетний репертуар газет, печатающихся в типографии «Флага Родины»?
В Украине началась президентская кампания. Понятно, кому выгодно формировать искривленно-найемовское представление о севастопольской ситуации у украинского руководства и общества. Ибо украинской власти внушается, что Севастополь — это не украинская территория, которой можно пожертвовать, разменять на что-нибудь. Печально, если украинскую власть информируют о крымских политических процессах на уровне Мустафы Найема, у которого хлесткая фраза призвана прикрыть элементарное невладение вопросом. Я ведь не случайно позаимствовал для своей статьи название известного романа Булата Окуджавы. Текст Найема — манифест дилетантизма, легкомысленного и опасного.
P.S. Все беды в Крыму и Севастополе связаны не с историей, культурой или этническим составом населения, а с тем, что в Киеве пока еще не было власти, у которой было бы время заниматься Украиной и ее югом в том числе. Поэтому украинскую государственную политику в этом регионе осуществляют отдельные патриотические энтузиасты. Тут Мустафа Найем постоянно спекулирует на этническом факторе. Хочу ему напомнить, что в 1990-е годы у истоков создания ВМС Украины стояли люди с такими фамилиями: Кожин, Данилов, Клюев, Костров, Фомин, Максимов, которым очень мешали российские адмиралы и генералы: Кравченко, Гринько, Манченко, Романенко. Не в этом дело. Даже человек, которого зовут Мустафа Найем, может любить Украину и приносить ей пользу. Если захочет...
ЦИТАТА «Дня»
На сайте telekritika.ua опубликовано интервью Андрея Яницкого, которое он взял у Мустафы Найема накануне той самой программы «Шустер Live». Предлагаем вашему вниманию несколько выдержек из него.
— Расскажите о прямом включении из Севастополя?
— Мы были удивлены количеством людей, которые появились. В основном пришли люди определенной направленности. И я прекрасно понимал, что они не являются репрезентативной аудиторией, которая отражает все точки зрения в городе. Но очевидно, что это были самые активные люди, которые хотели высказаться. Моей задачей было — сделать «свободный микрофон».
— Насколько это правильно — представлять только такие крайние точки зрения? В итоге мнение обычного человека не представлено.
— В СМИ попадает не рядовая жизнь. Информационные поводы создаются как раз крайними случаями. То есть мы никогда не напишем про дом, если он не сгорел.
Но те точки зрения, которые есть в Севастополе — их сложно назвать крайними. Я думаю, что если не 70%, то уж 50% города поддерживали то, о чем говорилось в эфире. Если эти люди приходят, то им настолько уже хочется высказаться, что они готовы прийти в 11 вечера и простоять четыре часа ради 10 минут эфира. И там были не только старики, но и люди среднего возраста, и молодежь. И как бы мы не отрицали этого, именно эти люди будут распространять свои идеи дальше, именно они являются лидерами мнений. В экстремальных ситуациях именно эти люди поведут за собой, потому важно знать их точку зрения.
— Западные СМИ очень часто обращают внимание на Крым. Это становится модной темой?
— Это очень опасно. Конечно, журналисты не просто так появляются. Но там, где они появляются, развитие событий идет намного быстрее. Потому что журналисты вытаскивают самое горячее на первый план, происходит ответная реакция общества — ситуация накаляется. В этом смысле ничего хорошего от такого внимания я не вижу.
С другой стороны, позитив есть. Он в том, что проблему Крыма все-таки заметили. Насколько это поможет полуострову — трудно сказать. Во время событий в Грузии западные СМИ не смогли ничего сделать. Просто появился еще один зритель, который наблюдал за происходящим.
Самое удивительное, что на Западе проблему видят, а в Киеве — не видят. Я не знаю, что происходит на уровне спецслужб или Президента, но рядовые политики относятся к Крыму точно так же, как к эпидемии гриппа в Житомире. Они думают, что это пройдет. Но ведь такие настроения — не болезнь, которая быстро забывается.
И тут я полностью понимаю крымчан. Если человек приехал в Крым в 1955-м, 1965-м или 1970-м из России, а потом в 1991 году случился перелом, то почему он вдруг должен превратиться в украинца? Только потому, что кто-то провел так границу? Нет, конечно. Мы этого человека уже не переделаем, нам нужно думать о его детях. А для того, чтобы его дети относились к Украине нормально, надо, чтобы и родители так считали. Чтобы родители могли рассказать, что Украина — это хорошая страна. Иначе мы получим еще одного русского в следующем поколении.
