В годовщину «горячих» апрельских событий на Донбассе – говорим с народным депутатом Натальей Веселовой. Три года назад террористы с оружием в руках пытались захватить военную часть Мариуполя и горсовет Стаханова, в Донецке украинских активистов уже сажали в подвалы, а в Женеве тем временем происходила встреча Украины – США – ЕС – Россия, которая не принесла никаких результатов.
Наталья Веселова окончила Славянский государственный педагогический институт, куда в марте этого года газета «День» приезжала с презентацией своей Библиотеки. Сначала она работала учителем, а потом долгое время в Славянске и Донецке в Пенсионном фонде и Управлении соцзащиты. 2014 год в корне поменял ее жизнь. Она занялась волонтерской деятельностью, стала переселенкой, а потом – народным депутатом под девятым номером в списке партии «Самопомич» по квоте батальона «Донбасс». Как она сама говорит, попала в список, потому что Анна Гопко настояла на соблюдении гендерной квоты 50:50.
Главный редактор «Дня» Лариса Ившина часто отмечает, что в свое время Донбасс «был отдан в лизинг» местным олигархическим группам, и нашему изданию приходилось прилагать огромные усилия, чтобы хотя бы точечно пробить эту гуманитарную брешь. Приходится констатировать, что государство свою часть работы так и не сделало. О том, как начиналась так называемая «русская весна» на Донбассе, какая сейчас ситуация в прифронтовых городах, и значении Фотовыставки «Дня» для региона – в разговоре с Натальей ВЕСЕЛОВОЙ.
«О ГОТОВЯЩЕМСЯ РОССИЙСКОМ НАШЕСТВИИ СПЕЦСЛУЖБЫ ЗНАЛИ ЗАРАНЕЕ»
- Российско-украинская война длится уже три года. Тогда, в 2014-м, многим казалось, что это ненадолго, вот-вот «русскую чуму» остановят. Какой вам запомнилась трагическая весна 2014-го?
- Я на тот момент жила в Донецке и своими глазами видела, как массово завозили россиян. Это были автобусы большой вместимости, двухэтажные, на которых были таблички «Москва – Донецк (через Белгород, Ростов)». Донецким часто предъявляют претензии, что они звали Путина, но никто не хочет обратить внимание на то, кто звал на самом деле? Это те завезенные россияне, которые ездили по улицам Донецка с триколорами и кричали за деньги, то есть просто выполняли задания диверсантов. Сначала завозились гражданские лица, они выделялись среди местных жителей, потому что в основном это были, видимо, какие-то рабочие, крестьяне, которые даже многоэтажкам удивлялись. С открытым ртом смотрели по сторонам и не могли привыкнуть. Потом начали засылать уже подготовленных людей, диверсантов, это было видно, затем – пошли военные. К моему мужу приходили бывшие работники вербовать его и рассказывали, что им завозятся деньги из России. Причем со словами «мы не знаем, куда уже девать эти деньги». Муж спросил: вам и оружие дают? А те отвечали: нам говорят «захватывайте воинские части, милицию – добывайте себе оружие сами». Все эти события разворачивались на моих глазах, и однозначно без влияния России войны на Донбассе бы не было.
- Когда и при каких обстоятельствах вы покинули Донецк?
- Я уехала из Донецка 29 мая 2014 года. Прекрасно помню этот день. Я не собиралась уезжать из города, ехала в один из «Ощадбанков» перевести деньги семье нашего бойца, который получил ранение в бое под Карловкой 23.05.2014. И в это время навстречу ехало 5 российских военных КамАЗов. Новой модификации – это была однозначно не украинская техника. Я не успела доехать до места назначения, как мне позвонили донецкие активисты и сказали, что двоих ребят из нашего актива арестовали, отправили на подвал СБУ и идут за мной. Я просто не стала дожидаться, пока за мной придут, хоть на тот момент уже около месяца не жила в своей квартире. На стороне пророссийских сил была и милиция, и прокуратура, и узнать мое месторасположение было несложно. Я даже не знала, куда еду – просто поближе к Киеву, потому что на тот момент батальон «Донбасс», тыловым обеспечением которого я занималась, дислоцировался в Новых Петровцах под Киевом.
- Как вы считаете, был ли шанс предотвратить или остановить эту трагедию? Почему не отреагировали СБУ, правоохранительные органы?
- Я общалась с представителями силовых служб, которые остались на украинской стороне, и они говорят, что сигналы о том, что это произойдет, поступали. Разумеется, задача СБУ не ликвидировать последствия, а предупреждать. В центральную СБУ, киевскую, поступала информация, что что-то готовится, создаются какие-то формирования, засылаются диверсанты. И когда обвиняют в трагедии только жителей Донбасса, мне как минимум смешно. Я не думаю, что Путин отреагировал бы на какую-то бабушку, которая написала на картонке «Путин, приди». О готовящемся российском нашествии заранее знали спецслужбы, в том числе украинские. Но дело в том, что Украина по-настоящему на тот момент так и не обрела независимость, оставив в рядах силовых структур, центральных органов власти агентов влияния СССР, России.
И это чувствовалось не только на Донбассе. Восток Украины просто отличался тем, что был более законсервирован и отдан на откуп «Партии регионов», а «регионалы» больше всех взаимодействовали с Российской Федерацией. Плюс это был промышленный регион, заточенный на сбыт продукции в Россию. И никто не сделал ничего, чтобы переориентировать на Европу, другие рынки. То есть зависимость от Российской Федерации сохранялась, и эта политика не только руководителей региона, это политика государства. Поэтому популярные в некоторых кругах обвинения пенсионеров в Донецке, что они позвали Путина, звучат смешно.
Наталья Веселова на Евромайдане в Донецке
«ПЕРВЫЕ ВОЕННЫЕ ВОЛОНТЕРЫ ПОЯВИЛИСЬ НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ»
- Есть такое распространенное мнение, что Россию остановили именно украинские волонтеры. Как вы начали заниматься волонтерской деятельностью?
- Когда говорят о военных волонтерах, хочу обратить внимание на тех людей в Крыму, которые привозили военным продукты питания, когда они были заблокированы. На тех, кто находил воинские подразделения, разбросанные по посадкам в Донецкой и Луганской областях. Ведь на Донбассе воинских частей на момент начала войны уже не сохранилось, их перебрасывали из западных регионов. И поскольку опасались того, что местные жители могут как-то неадекватно отреагировать, прятали вдоль границ, по каким-то лесам. И когда жители Донецка увидели этих военных, в каком они состоянии – рваных берцах, гимнастерках по холоду, с 3-дневным запасом воды и еды, а стоят там неделями – то просто начали собирать деньги, покупать продукты, привозить им одежду, обувь, батарейки, телефоны, генераторы, чтобы они могли подзарядиться. То есть хочу сказать, что первые военные волонтеры появились как раз на оккупированных территориях в Крыму и на Донбассе. Именно они помогали украинской армии. Но почему-то все вспоминают о полоумных бабушках, которые бросались под танки, БТРы и останавливали украинскую армию. А вот об этих людях никто не говорит.
Мой путь к волонтерству начался еще с начала Майдана. У нас было понятно, что местные органы власти не собираются защищать единство страны, соблюдать законы, поэтому было понимание, что защищать независимость Украины необходимо своими силами. Живой пример – Евромайдан в Киеве, когда люди самоорганизовывались, объединялись в отряды «Самообороны». В Донецке тоже был Евромайдан и начали формироваться подобные отряды, которые могли подменить собой милицию. В то время я старалась помогать тем ребятам. Но когда у нас прошел митинг 13 марта, они были очень жестоко избиты, некоторым даже приходилось пластины ставить. Тогда я собирала средства на помощь пострадавшим. Потом, когда события развивались, и было понятно, что вот-вот начнется война, я помогала формировать батальон, который тогда назывался «Батальон Территориальной обороны «Донбасс», занималась его обеспечением. Так всё начиналось. До сих пор считаю себя больше волонтером, чем депутатом и политиком.
«ВОПРОСОМ ВОЗВРАЩЕНИЯ ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЙ НИКТО НЕ ЗАНИМАЕТСЯ СТРАТЕГИЧЕСКИ»
- Вы часто ездите в Славянск, Северодонецк и другие прифронтовые города и посёлки. Какие проблемы освобожденных территорий выделили бы, которые государству нужно решать в первую очередь и незамедлительно?
- Когда я слышу от кого-то, что оккупированные территории будут скоро возвращены и мы начнем реинтеграцию, то мне этого очень хочется, но одновременно я прошу обратить внимание на освобожденные города, на то, с какими проблемами они сегодня сталкиваются. Начиная от восстановления инфраструктуры, заканчивая компенсацией за разрушенное имущество, утраченное здоровье и так далее. Сейчас производятся компенсации для граждан, которые потеряли свои дома в Балаклее, а также в Закарпатье в результате наводнений. А люди, которые уже три года живут в войне, не получают никакой поддержки от государства. Еще одна большая проблема – это безвластие в «серой зоне», то есть территории, которые де-юре являются украинскими и где даже стоят украинские войска и блокпосты, но абсолютно нет украинской власти. Люди вынуждены самоорганизовываться, взаимодействовать с центральными органами власти, международными донорами. Даже международные организации, которые оказывают помощь этим регионам, предпочитают взаимодействовать с самоорганизованными группами жителей, чем местной властью. Это показатель отсутствия эффективности в работе нашего государства.
- Почему в освобожденных городах не произошло обновления элит, во власти сидят те же бывшие «регионалы» и их приспешники? В чем проблема настроений и как работать с людьми?
- Это следствие отсутствия политики по отношению к этим регионам. Каждый год 31 декабря в новогоднем обращении мы слышим, что в течение года оккупированные территории будут возвращены, но ни плана, ни стратегии по их возвращению и реинтеграции абсолютно нет. Никто не задает себе вопрос, что будет дальше, кого привлекать к ответственности, а кого нет? Поэтому многих перспектива возвращения этих регионов просто пугает.
Сейчас у нас в принципе законодательство не адаптировано к условиям военного времени. Не предусмотрена ответственность за коллаборацию или измену Родине, очень сложно привлечь к суду даже тех, которые явно выступали за присоединение к России либо организовывали псевдореферендумы. Например, в том же Славянске после освобождения в СБУ были переданы материалы гражданами, которые там находились и собирали информацию о том, кто что делал и говорил, где бегал с оружием. Но виновные до сих пор не привлечены к ответственности, что создает иллюзию безнаказанности. Это очень опасно для Украины, и поэтому довольно часто можно услышать сепаратистские разговоры, мол, «наши вернутся». Причем такие разговоры звучат даже среди работников исполкома. Они чувствуют безнаказанность, понимают, что могут такое говорить и им за это ничего не будет. Вопросом возвращения оккупированных территорий пора заниматься стратегически. А мы реагируем на то, что уже произошло, но не строим планы на 10, 20 лет вперед.
«НЕОБХОДИМО ДОБИТЬСЯ ПРИЗНАНИЯ ОККУПАЦИИ ДОНБАССА НА МЕЖДУНАРОДНОМ УРОВНЕ»
- Как вы относитесь к «блокаде» и инициативе закона «Об оккупированных территориях»? Известно, что ваша позиция расходится с мнением партии «Самопомич».
- Очень вредно для страны, когда политики руководствуются эмоциями, а не стратегическим мышлением. По факту территории Донбасса оккупированы, но, принимая закон об оккупации, мы сами себя загоняем в рамки, в то время как враг абсолютно свободен в своих действиях и не несет никакой ответственности за свои действия согласно нашему законодательству. Если мы посмотрим пример с Крымом, 27 февраля 2014 года ООН приняла резолюцию, которым признала Крым оккупированным, и, согласно этой резолюции, были применены международные санкции к России. Международные санкции – это очень сильное «оружие». И почему это не делается по отношению к Донбассу - непонятно. Считаю, что мы должны добиться признания оккупации на международном уровне, а потому уже думать о национальном законодательстве. Именно в такой последовательности.
Та же самая псевдоблокада больше отразилась на экономике Украине, чем на экономике непризнанных республик или экономике России. Получилось, что мы подорвали свою экономику, а не чужую. Ведь в итоге: освобожденных – ноль, обстрелы не прекратились, Россия не перестала поставлять вооружение на те территории. Ничего из того, что декларировалось организаторами «блокады», не было выполнено. Наоборот, у нас остановились предприятия на подконтрольной территории.
- Вы сторонница мер и законодательных инициатив по реинтеграции населения оккупированной территории. Считаете, необходимо бороться за «умы» людей, живущих там?
- Если мы возвращаем территорию, то возвращаем её вместе с людьми. Именно они будут потом возрождать Украину на освобожденных территориях, поэтому нам сейчас необходимо начинать работу с ними, готовить агентов влияния Украины. Я считаю, что нужно бороться за людей, особенно за детей, живущих там. Для этого были приняты законы о льготах для выпускников с оккупированных территорий, и они могут поступать не только по результатам ВНО, а и сдавая экзамены. Ведь в процессе вступительной кампании обстрелы на линии разграничения особенно усиливаются, и абитуриенты просто не могут попасть на ВНО. Насущным вопросом переселенцев с Донбасса и Крыма является жильё. В этом году был принят закон, который разрабатывал Кабмин, о включении двух категорий – участников АТО и внутренне перемещенных лиц - в программу «Доступное жилье» - приобретение жилья по льготным тарифам. Другая часть внутренне перемещенных лиц – это социально незащищенные категории, как пенсионеры, инвалиды, одинокие матери, многодетные
«УКРАИНЦЕВ НА РОССИЙСКОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ ИСПОЛЬЗУЮТ В КАЧЕСТВЕ «МАЛЬЧИКОВ ДЛЯ БИТЬЯ»
- Как вы относитесь к украинским экспертам, политологам, которые выступают на российском телевидении, комментируя ситуацию в Украине?
- Возможно, если бы имела место определённая государственная стратегия и этих людей изначально готовили и отправляли наши спецслужбы, то это было бы нормально. Но поскольку они едут на российские каналы, руководствуясь совершенно другими мотивами, то это не может вызывать одобрения. Едут зарабатывать деньги – расценки там от 200 долларов за эфир. Посмотрев несколько таких скандальных видео, я вижу, что украинцев просто используют в качестве «мальчиков для битья». Ведущие – хорошо подготовленные агенты, которые могут манипулировать мнением. И даже правильные вещи, которые говорят некоторые приехавшие туда украинцы, они перекручивают таким образом, что Украина выступает в совершенно негативном свете. То есть я не вижу, чтобы они могли бы переубедить российскую аудиторию в том, что Украина не фашистская страна, а нормальное государство. Таким образом, приезжая туда за российские деньги, они просто подрывают авторитет Украины. У меня на этой почве был конфликт с моим бывшим помощником на общественных началах Русланом Рыговановым. Увидев, что он ездит на такие эфиры, я его лишила полномочий, и он уже не мой помощник. Использовать удостоверение помощника народного депутата в таком случае недопустимо.
«ДЕНЬ» ПРОВОДИТ БОЛЬШУЮ КУЛЬТУРНО-ПАТРИОТИЧЕСКУЮ РАБОТУ»
- Как, на ваш взгляд, нужно открывать Донбасс Украине и Украину Донбассу?
- В первую очередь, развенчивать стереотипы. Например, часто говорят, что Донецкий край очень русифицирован. Но если вы хоть чуть-чуть выезжаете за пределы больших городов, то спокойно услышите украинскую речь или суржик. Часто вспоминаю историю, когда мы ехали в наш батальон, везли журналистов «Аль Джазиры» и где-то под Покровском я спросила у дедушки: «Как проехать?». А он мне: «Я не розумію, що ви кажете. Задайте питання українською мовою». Журналисты были поражены. Еще раз, Донбасс – это Украина и Путина там не ждали. Также есть стереотип, что это исключительно шахтерский край, но так говорить неправильно. Например, тот же Славянск – там нет ни одной шахты, зато прекрасные озера, где добывается соль, каолиновая глина, которая идёт на экспорт в Италию. Надо больше рассказывать о Донетчине.
В последнее время проводятся проекты, направленные на то, чтоб людей знакомить с другими регионами. И это правильно, проблема Донбасса в том, что он в своё время был законсервирован, взят в монополии тех же самых промышленных предприятий. Людям сознательно платили заниженную зарплату, они иногда даже не могли выехать за пределы своего населенного пункта. Такими людьми было легко манипулировать, по телевизору показывать страшилки.
Хочу сказать спасибо за то, что «День» привез свою Фотовыставку в Славянск в этом году. Я успела на ней побывать, когда приезжала, и была поражена очень интересной подборкой работ, которая связывает прошлое и сегодняшнее, олицетворяет глубокие образы, знаковые моменты в нашей истории — от политики до жизни украинцев, которые сейчас защищают независимость или делают все возможное в тылу. Это большая культурно-патриотическая работа. О каждом герое и бойце российско-украинской войны мы должны знать и помнить.
