На днях в Дипломатической академии Украины при МИД Украины прошла международная конференция «15 лет без ядерного статуса: опыт и гарантии безопасности Украины». Сразу в начале встречи министр иностранных дел Украины (1991—1994 гг., 2000 — 2003 гг.) Анатолий Зленко отметил: как в начале 90-х гг., так и сейчас украинская политическая среда делится на сторонников и противников статуса ядерного государства. Но, как бы там ни было, все присутствующие на конференции эксперты практически в один голос заявляли, что, отказавшись от ядерного оружия, Украина сделала правильный шаг, а как подчеркнул директор Института проблем национальной безопасности Украины Владимир Горбулин, не только правильный, но и необходимый. Ведь главной проблемой для Украины на то время был банальный вопрос выживания страны: «Вместо денег мы имели фантики, о каком финансировании ядерного оружия могла идти речь? Украина находилась в международной политической и экономической изоляции, и эту изоляцию нужно было прорвать».
Продолжил пан Зленко: «Украина в силу исторических обстоятельств стала владельцем ядерного оружия. После распада Советского Союза на территории нашей страны находился третий в мире по величине ядерный потенциал. Поэтому среди стратегических вопросов внешней политики, которые нужно было решать в первые годы независимости, был вопрос ядерного оружия. Если вы думаете, что для тех политиков и дипломатов, кто был причастен к добровольному отказу Украины от ядерного оружия — это приятное время, вы глубоко ошибаетесь. Нам пришлось столкнуться с достаточно мощными и коварными переговорщиками в лице России и США. На Украину осуществлялось огромное давление, которое для молодой страны было нелегко выдержать. США с самого начала видели, что если Украина будет иметь ядерное оружие, это может привести к изменению баланса стратегических сил в мире, а Российская Федерация имела целью сохранение Украины под сферой собственного влияния».
О невероятном давлении говорит и президент Украинского общества внешней политики Юрий Кочубей (на то время посол Украины во Франции): «Даже если проходили переговоры по теме кролиководства, то все равно они начинались с вопроса — когда вы сдадите ядерное оружие? Французы понимали, что если нас не принудить сдать ядерное оружие, то им придется немного подвинуться за общеевропейским столом». В то же время, президент Атлантического совета Украины Вадим Гречанинов считает, что, несмотря на то, что Украина отказалась от ядерного оружия, она и до сих пор остается ядерным государством, потому что у нас есть ядерные технологии и атомные станции.
Другой вопрос, который возник после подписания Будапештского меморандума от 5 декабря 1994 года, это — насколько реальными оказались гарантии безопасности Украины со стороны ядерных государств мира? Кстати, как отметил первый заместитель секретаря СНБО Украины Владимир Огрызко, именно в декабре этого года соответствующий договор прекращает свое действие, поэтому возникает логический вопрос — а что дальше? Хотя, как высказался тот же Огрызко: «По моему убеждению, Будапештские гарантии остаются для Украины «бумажным тигром», которым можно напугать разве что маленького ребенка. Потому что, в частности, события августа 2008 года на Кавказе засвидетельствовали простую истину: когда по твоей территории идут танки, ни о какой безопасности речи быть не может».
Как и по первому вопросу, так и по второму эксперты единодушно заявили, что шаг Украины по ядерному разоружению не был должным образом оценен международным сообществом. «Он не стал примером для других стран, владеющих ядерным оружием», — подчеркнул заместитель министра иностранных дел Александр Горин. Менее того, не были сделаны надлежащие выводы, как в Украине, так и в мире. По словам Анатолия Зленко, перед переговорщиками Украина ставила три вопроса: обеспечение национальной безопасности; предоставление финансовой помощи для обеспечения дезактивации; предоставление помощи в контексте разрешения экологических проблем после уничтожения ядерного оружия. Все эти вопросы не были выполнены или выполнялись только частично.
Владимир Горбулин даже признался, что все прошедшие пятнадцать лет его мучает мысль — насколько адекватными были достижения Украины взамен отказа от ядерного оружия: «В этом плане, у нас все-таки была некоторая наивность, потому что мы, действительно, думали, что меморандум обеспечит нам безопасность. Как оказалось, мы немного недоработали, но, с другой стороны, я считаю, что весь мир задолжал Украине, поэтому мы имеем право требовать безопасность. Все сегодняшние информационные, газовые, молочно-мясные войны, которые ведутся против Украины, являются свидетельством того, что гарантий безопасности нет».
Со своей стороны директор Института внешней политики Дипломатической академии Украины при МИД Украины Григорий Перепелица, выступивший главным организатором этой встречи, заметил, что на данную конференцию приглашались и официальные представители стран-гарантов Будапештского меморандума, но ни один из них не проявил заинтересованности. Заявил о своем желании только единственный эксперт из России — ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем войны и мира Московского государственного института международных отношений Андрей Загорский.
Следовательно, пятнадцать лет назад Украина лишилась инструмента ядерной безопасности, но за все эти годы так и не получила новый. И, до сих пор, в нашей стране продолжается дискуссия о внешнеполитическом векторе, несмотря на то, что официально Украина стремится вступить в европейские и евроатлантические структуры. После принятия Будапештского меморандума в декабре 1994 года, буквально уже через несколько месяцев — 13 марта 1995 года — наше государство подписало соглашение о безопасности между правительством Украины и Организацией североатлантического договора (во времена премьер-министра Евгения Марчука). Следующим серьезным шагом стало подписание 9 июля 1997 года в рамках саммита глав государств и правительств НАТО в Мадриде руководителями НАТО и президентом Украины Леонидом Кучмой «Хартии об особом партнерстве между Украиной и НАТО». Далее, уже 23 мая 2002 года Совет национальной безопасности и обороны, при председательствовании Евгения Марчука, одобрил новую стратегию отношений с НАТО, конечной целью которой стало членство Украины в Североатлантическом альянсе.
Таким образом, история сотрудничества Украины — НАТО продолжается уже достаточно длительное время и, несмотря на все инсинуации вокруг этой темы, решение о вступлении Украины в НАТО принималось еще во времена президентства Кучмы. Тогда, когда власть, в частности, была представлена и януковичами, и симоненками, и другими, которые сегодня так настойчиво выступают против НАТО. Новое украинское руководство после 2004 года также провозгласило приоритетным направлением своей внешней политики интеграцию в ЕС и членство в Альянсе. Но за все эти пять лет президентства Виктора Ющенко, несмотря на все разговоры вокруг НАТО и лояльное отношение к Украине Запада после оранжевой революции, нам так и не удалось приблизиться к НАТО — во всяком случае, подписать ПДЧ. Были, конечно, большие надежды, что после оранжевой революции 2004 года, вместо так называемой многовекторной политики времен президентства Кучмы придет новое качество внешней политики, но надежды не оправдались — пришли, как оказалось, не те люди. Поэтому вышло так, что о западной интеграции много говорили, а на выходе получили ноль. Как показало время, существующие гарантии Украины со стороны ядерных государств оказались символическими, поэтому ставится вопрос — какой должна быть модель безопасности для безъядерных государств, таких как Украина?
По мнению директора Координационного бюро европейской и евроатлантической интеграции Секретариата КМ Украины Вадима Трюхана, таких моделей для Украины может быть три: НАТО, Европейская политика системы коллективной безопасности и обороны (формируется на базе Североатлантического альянса — взаимозависимые с НАТО) и ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности). По словам Трюхана, среди этих структур наиболее приемлемой для Украины является НАТО, к которому наша страна держит путь с первых лет независимости.
Однако председатель правления Центра стратегических исследований Павел Жовниренко, выступая, подчеркнул, что благоприятное время для относительно спокойного вхождения Украины в НАТО бесповоротно потеряно, и это нужно воспринимать как данность, как факт, как фактор. Но здесь непременно возникает вопрос — НАТО навсегда или на какое-то время? Конечно, навсегда, считает Владимир Огрызко, ведь: «Наиболее эффективной и действенной системой для Украины остается НАТО, которая способна обеспечить безопасность каждому украинскому гражданину, и как бы активно не противодействовали этой политике, Украина все равно вступит в Североатлантический альянс».
В то же время, продолжает Павел Жовниренко: «На мой взгляд, в нынешней ситуации Украина имеет только два варианта получения реальных гарантий безопасности. Первый — это быстрое, мгновенное принятие Украины в НАТО без ПДЧ для того, чтобы максимально сократить длинную процедуру уязвимости и незащищенности, но практически этот путь является нереальным. Второй — это вариант, который я бы назвал «условным нейтралитетом». Он предусматривает заключение трехстороннего договора между Украиной, НАТО и ОДКБ». По словами Жовниренко, в этом договоре не должно быть ни слова о гарантиях безопасности, а только механизмы обеспечения безопасности.
Этот механизм предусматривает следующее: «1.Украина обязывается развиваться как нейтральное и демократическое государство. 2. Оба блока и государства-члены обязываются уважать независимость и территориальную целостность Украины, гарантируя невмешательство в ее внутренние дела и воздерживаясь от любых форм давления на нее. 3. Каждый из блоков в кратчайший срок осуществляет все процедуры, необходимые для принятия Украины в его состав как полноправного члена. 4. В связи с выполнением одного из блоков пункта ІІ соглашения, Украина освобождается от обязательств по пункту І действующих правил быть немедленно принятой в другой блок». Такой подход вызвал некоторую усмешку у присутствующих, но, как известно, каждое мнение имеет право на существование. Это подтвердил и председатель комитета Верховной Рады Украины по вопросам европейской интеграции Борис Тарасюк, хотя со своей стороны он заметил, что такой вариант является невозможным, во всяком случае, потому что «как говорят в Одессе: это две большие разницы. Я имею в виду: НАТО и ОДКБ. НАТО — это реальная организация, а ОДКБ — виртуальная, то есть существует только на бумаге». На что сразу отреагировал российский участник конференции Андрей Загорский, который сказал, что абстрактных моделей безопасности не существует: «Украина не первое государство, которое отказалось от ядерного статуса, ведь в свое время от ядерных программ отказывались — Югославия, Швеция, ЮАР, Бразилия, и все они делали это без каких-либо гарантий. Даже сегодня в мире существует много стран, которые владеют потенциалом для разработки ядерного оружия, но они этого не делают. Кроме того, если страна отказалась от ядерного оружия, это не значит, что она должна вступить в какую-то систему безопасности. Я могу сказать, что сегодня в России пока что сохраняется заинтересованность в том, чтобы сохранить нейтральный статус для Украины в обмен на дополнительные гарантии безопасности. Если мы в юридической форме подпишем запрещение на применение военной силы против территориальной целостности государства, то это станет гарантией для территориальной целостности и безопасности Украины. Такие гарантии могут оказаться лучшим способом для того, чтобы Украина потеряла интерес к вступлению в НАТО».
Дискуссия продлилась резкой реакцией Бориса Тарасюка: «Я еще раз хочу подчеркнуть, что Украина — первая страна, которая отказалась от ядерного оружия. Кроме нее это сделали Беларусь и Казахстан. Что касается гарантий безопасности со стороны России, то я, как говорят в России, «гроша бы ломаного не дал за гарантии России национальной безопасности Украины». Эти гарантии уже закреплены в Будапештском меморандуме, но систематически не выполняются Россией. Кстати, возможно нам спросить у Грузии, чего стоят российские гарантии?» Тут уместно было бы вспомнить ситуацию вокруг о. Тузла в 2003 году, когда Россия стремилась, построив дамбу, присоединить остров к своей территории, но этого не случилось. Украина, в то же время, в том же году пыталась организовать со странами-гарантами консультации, касающиеся своей безопасности, но в ответ услышала только то, что «это ваше двухстороннее дело с Россией».
Вспомнили участники конференции и о возможном статусе нейтрального государства. Эта тема, действительно, является одной из основных, которая обсуждается среди политиков и экспертов и до сих пор, но никогда не имела официального толкования или практического применения в Украине. По мнению Владимира Огрызко, «говорить здесь о каком-то нейтральном или внеблочном статусе для Украины, значит сознательно обманывать общественность». Продолжил Вадим Трюхан: «Из 203-х суверенных государств мира, только 10 имеют официально признанный нейтральный статус. Для подавляющего большинства нейтралитет сложился исторически под давлением внешних обстоятельств. Нейтральная страна имеет очень ограниченные возможности для обращения за помощью во время угрозы своему суверенитету по сравнению с участниками системы коллективной безопасности. Даже наличие такого мощного средства сдерживания, как ядерное оружие, не содействует провозглашению нейтралитета и тому, чтобы полагаться на собственные силы в защите национальной безопасности. Ни одно из государств, которое официально или неофициально владеет ядерным оружием, не провозглашало нейтралитет. Более того, все ядерные государства входят в тот или иной альянс».
В свою очередь, пан Перепелица убежден в том, что «безопасность Украины на сегодняшний день зависит от состояния безопасности международной среды, которая на фоне системного мирового кризиса находится на стадии реформирования — это приводит к тому, что Украина все больше и больше испытывает дефицит собственной безопасности». Поэтому нашей стране необходимо искать новые инструменты на пути к национальной безопасности. Их три. Первый — индивидуальная оборона, второй — коллективная оборона, третий — статусные гарантии:
«Индивидуальная оборона предусматривает право каждого суверенного государства защищать свой суверенитет. В контексте индивидуальной обороны ядерный статус является важным компонентом. Кроме этого, второй компонент — это обеспечение обороны при помощи обычных вооруженных сил, которые в Украине на момент распада СССР были очень мощными. Если бы нам удалось сохранить этот потенциал, мы бы смогли обеспечить свою безопасность и без ядерного оружия. Второе направление — это коллективная оборона. Логика подсказывает, что если Украина стремится к европейским стандартам демократии, то мы должны привлекаться к системе коллективной безопасности демократических режимов, а это НАТО. Третий путь — статусные гарантии. Мы их получили в 1994 году, но насколько они были обеспечены, мы за эти 15 лет увидели».
Таким образом, отказавшись от ядерного оружия пятнадцать лет назад, Украина пошла правильным путем, но за все эти годы, как оказалось, никто и не собирался обеспечивать нам собственную безопасность. Но, с другой стороны, возникает вопрос — почему США, Россия, Великобритания, Франция или Китай должны защищать наши интересы или обеспечивать безопасность Украине? Мы же сами за все эти пятнадцать лет так и не научились этого делать. По словам Григория Перепелицы, как правило, те страны, которые пользуются статусом гарантий, не полагаются только на эти гарантии, а обеспечивают свою оборону и безопасность по принципу: «статусные гарантии плюс индивидуальная оборона» или «статусные гарантии плюс коллективная оборона». Следовательно, выходит, что у нас, по сути, на сегодня нет статусных гарантий, ни коллективной обороны, ни индивидуальной обороны.
Да, эта очередная международная конференция дала свои рекомендации украинской власти — наращивание вооружений, модернизация армии и привлечение к системе коллективной безопасности и обороны (большинство присутствующих считает, что это НАТО), сделав свой гражданской вклад в развитие государства, но кто и когда это будет воплощать? Сейчас надвигаются очередные президентские выборы, во время которых нас опять будут кормить обещаниями о необходимом внешнем векторе для Украины, причем у каждого кандидата он свой, но это только похищение времени (минимум года) у нас — общества. Ведь, по результатам выборов, как показывает практика, все остается на своих местах. Кроме того, как уже было отмечено, в этом году кончается срок действия Будапештского соглашения, которое непременно станет одной из ключевых тем для будущего обсуждения лидерами мировых государств. Интересно, какое место в международных отношениях будет отведено Украине после окончания меморандума пятнадцатилетней давности?
