1 декабря 1991 года на Референдуме украинский народ 90,32 процентами голосов перед всем миром доказал, что желает независимости. Исторический путь от Киевской Руси, Галицко-Волынского княжества, эпохи Казачества, времен УНР логично дошел до Акта волеизъявления украинцев. Через четверть века, учитывая события последних лет, следует оценить, насколько мы смогли наполнить государственность реальной независимостью.
«УКРАИНЦАМ КРАЙНЕ НЕОБХОДИМО СОХРАНИТЬ ЧЕСТЬ СВОЕЙ НАЦИИ»
Виктор ШИШКИН, первый Генеральный прокурор Украины (1991—1993 гг.), судья Конституционного Суда (2006—2015 гг.):
— Лично я, голосуя на референдуме 1991 года, хотел внести свой вклад в строительство независимого, национального, демократического, правового государства. Возможно, у меня были какие-то идеалистические представления о том, что люди, которые избавились от влияния однопартийного тоталитаризма, перейдут в новые условия демократии и будут вести себя корректно, конструктивно. То есть я думал, что у общества хватит понимания того, что от совместных усилий в строительстве государства зависит в конечном итоге не только наше будущее, но и будущее наших потомков, которые будут жить в этой стране. Государственнический подход должен был быть не только у Президента и депутатов, но и у всех граждан — от чиновников до бизнесменов, от слесарей до пекарей и уборщиц. В США даже бармен является государственником, потому что он осознает соотношение своих интересов и интересов государства, гражданином которого является.
ФОТО С САЙТА ISTPRAVDA.COM.UA
Но в действительности наши красные директора сразу начали переводить себя в состояние олигархата. То есть сработал эффект не коллективного самосохранения, а индивидуальных интересов. Они поняли, что можно бесконтрольно грабить и «приватизировать» народное имущество. Особенно это проявилось во времена президентства Кучмы. Значительная часть народа, когда это увидели, или начали прислуживать олигархату в разных формах, или бежать из страны, или пошли в «диванный запой» с безрезультатным ворчаньем. Именно поэтому не состоялось формирование гражданского общества, которое должно было быть основой государства.
Есть понимание независимости государства как такового, и есть понимание проведения независимой политики. Германия после оккупации в 1945 году стала формально независимым государством, как субъект международного права. Было даже две Германии. Но проводили ли они независимую внешнюю политику? Нет. ФРГ проводила политику, которую определяли США или Великобритания, а ГДР проводила ту политику, которую определяла Москва. Так же Монголия формально была независимым государством, так как не была ни колонией, ни государством под протекторатом, но при этом так же ее политика диктовалась из Кремля. Независимость государства как настоящего субъекта международного права зависит от того, насколько оно самостоятельно осуществляет свою внешнюю политику. В 1991 году мы стали независимым государством с правовой точки зрения. А вот то, что наши правители не проводили независимую политику, это другое дело.
При этом голосовать за независимость не значит одинаково понимать эту независимость. В 1991 году, например, за независимость Украины проголосовала почти вся верхушка Коммунистической партии Украины, которая была составляющей частью КПСС. Конечно, они не рассматривали независимость так, как рассматривал ее Рух или другое политическое течение. У них был свой интерес и свое понимание. Коммунисты хотели сохранить свою власть, но в стране, где они были бы не подносчиками водки и сала в Москве, а чтобы самим можно было распоряжаться этим салом и этой водкой. Однако это не значит, что эти же коммунисты собирались строить национальное государство, в отличие от задач, которые ставили патриотические силы. Безусловно, и на Донбассе те, кто голосовал за независимость, понимали под ней что-то другое. Вспомним забастовки шахтеров конца 80-х — начала 90-х годов. Эти забастовки я условно называю «колбасными». Их протесты по большей части имели экономическое измерение, а не виденье перестройки государства. О политической независимости у них речь не шла.
Таким образом, каждый вкладывал в понимание независимости собственные интересы и собственное виденье. В конечном итоге это вылилось в 90% голосов за независимость. Безусловно, подавляющее большинство населения Донбасса имело так называемый совковый менталитет, и те экономические испытания, которые объективно возникли в начале 90-х, для него вылились в волну разочарований. Безусловно, за 23 года до войны этот фактор можно было нейтрализовать и повлиять на ментальность конкретных регионов, которая формировалась в особых условиях. Но никакая власть этим не занималась. Даже власть национал-демократа Виктора Ющенко ничего для этого не сделала. В конечном итоге этой ментальностью воспользовался агрессор, который опять же предложил Донбассу перспективы восстановления чего-то подобного Советскому Союзу. Поэтому на Донбассе и появился коллаборационизм. Я не считаю это сепаратизмом, так как там нет соответствующей объективной почвы для субъектности.
Украинцам крайне необходимо сохранить честь своей нации. К сожалению, это желание у основной части населения потеряно. Нужно культивировать в нашей ментальности фактор национальной чести, которая должна стимулировать инстинкт сохранения нации и желание строить государство.
«В 1991-м МЫ ПРЕДСТАВИТЬ НЕ МОГЛИ, ЧТО РОССИЯ СТАНЕТ ИСТОЧНИКОМ ВООРУЖЕННОЙ ОПАСНОСТИ. НО ТАКИЕ МЫСЛИ ПОЯВИЛИСЬ УЖЕ В 1992-м»
Леонид КРАВЧУК, первый президент Украины:
— Референдум — это воля народа, это сила народа и это желание народа формировать свое независимое государство. Мы часто забываем, что Украина в составе СССР формально имела права на самоопределение вплоть до отделения. Но не было прописано никакого механизма и возможностей для реализации этого плана. Выход был один. Для того чтобы Украина могла безболезненно и без человеческих потерь выйти из СССР, нужно было денонсировать Советский Союз. Другими словами, как принято говорить в быту, его нужно было развалить. То есть основатели Союза — Украина, Россия и Беларусь (на то время Закавказской Республики уже не существовало) — должны были отменить Договор 1922 года.
Есть много спекуляций и мифов, которые связаны с мыслью, что якобы Россия помогла стать Украине независимой. Никто никому не помогал. Благодаря позиции России, которая совпала с позицией Украины, о ликвидации СССР как кровавой империи, которая была построена не на естественных основах, были созданы возможности республикам выйти из состава СССР без конфликта. Референдум 1 декабря 1991 года нужно связывать с Беловежским соглашением, которое положило конец существованию Советского Союза.
Ожидания во время референдума 1991 года были немножко романтическими. После того как мы увидели (люди в городах и селах), что поднимаются патриотические силы, в частности Рух как общественная организация, стало понятно, что украинский народ уже не видит себя в системе Союза. Безусловно, у многих были идеалистические надежды, что стоит только выйти из Союза, и мы сразу начнем жить лучше. Существовал стереотип, что Украина кормит Советский Союз хлебом, мясом и маслом, что Украина строит на весь Союз машины, пароходы, ракеты, а значит является полностью самодостаточной страной. По данным ООН, Украина в СССР была самой образованной республикой. Украина действительно богатая страна, но, безусловно, ко всему этому нужно было понимание и других аспектов, которые были связаны именно с созданием государства. Немногие обращали внимание на то, что отделение от единого народнохозяйственного комплекса является очень болезненным и непростым вопросом, который требует времени, соответствующих подходов и испытаний.
Дело здесь не столько в том, мечтали ли мы о чем-то и сбылось ли то, о чем мы мечтали, а в том, что внутренние и внешние условия, в которых существовала Украина были чрезвычайно сложными. В конечном итоге Украина выбрала свой путь, а Россия снова выбрала курс на создание новых образований и начала внедрять агрессивную и, я считаю, недальновидную политику. Тогда, в 1991-м, мы представить себе не могли, что Россия станет источником вооруженной опасности для Украины. Но такие мысли появились уже в 1992 году, когда РФ заговорила о Черноморском флоте, о Крыме и Севастополе. Потом начались события в Крыму, так называемый «референдум». Тогда появилось понимание, что проблемы в наших отношениях будет решать непросто. Но все равно при Борисе Ельцине вопрос вооруженной агрессии никогда не ставился на повестку дня.
У нас по большей части были политически-экономические проблемы, а не военные. Но тут надо осознавать, что Украина находилась в орбите российского империализма более 300 лет. Безусловно, вследствие этого появились особые социокультурные, ментальные тенденции у Украины и России. Кремль вообще не мыслил того, как это Украина может пойти европейским курсом и останется без влияния из Москвы. Конечно, большой вред национальной безопасности нанесло достаточно эгоистическое мышление олигархических структур. Они начали думать не об Украине, а только о себе. Таким образом, мы не могли в стране навести порядок с прицелом на построение правового, крепкого государства. Понятно, что если бы своевременно состоялись успешные процессы государствообразования, то у Кремля было бы намного меньше возможностей для реализации своих агрессивных планов.
«УКРАИНА ОБРЕЛА ПРАВОВУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ, НО ДО СИХ ПОР НЕ ИМЕЕТ ПОЛНОЦЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ»
Евгений ГОЛОВАХА, заместитель главы Института социологии НАН Украины:
— Независимость как юридическая категория в нашем случае не может подвергаться никакому сомнению. Мы действительно являемся народом, который имеет свою субъектность, идентичность, что должно быть закреплено в государственности. В этом плане не может быть никаких сомнений, что мы являемся независимым государством со всеми необходимыми правовыми атрибутами, и с этим фактом должен считаться весь мир. Если рассматривать независимость не в правовом, а в общесоциальном смысле и политическом, с точки зрения зависимости политики Украины от других государств, то здесь есть проблема. И проблема эта, в том числе имеет корень в нашей более чем двадцатилетней многовекторности. Фактически Украина не имела своего конкретного внешнеполитического вектора, что с одной стороны расценивалось как попытка раскладывать яйца в разные корзины, а с другой стороны, сделало нас заложником неопределенности.
Даже в настоящее время мы вроде бы провозгласили прозападный курс, но де-факто мы стали зависимыми от других обстоятельств — необходимости просить помощь, в то время как на Западе не всегда с доверием относятся к заявлениям, звучащим от украинской стороны. Кроме того, Россия полностью проявила свои агрессивные намерения, но ударила она при этом как раз по нашим слабым местам. Безусловно, мы сравнительно длительное время сберегали целостность. На наших глазах соседние страны или превратились в авторитарные государства (не исключая влияния Москвы), или именно так избавились от части своих территорий, как, например, Молдова и Грузия.
В силу того, что в определенное время в Украине начали доминировать олигархи, мы так и не смогли построить мощную, независимую экономику. А, как известно, независимость — это не только политическая самостоятельность, но и способность к успешному развитию, то есть принятию собственных решений в условиях самодостаточной экономики. Следовательно, Украина обрела несомненную правовую независимость, но еще до сих пор не имеет полноценной экономической и политической самостоятельности.
