Вопрос, вынесенный на сессию Волынского областного совета, как говорят, уже давно перезрел. Еще в начале 90-х годов прошлого века Волынь первой в западном регионе поднимала вопрос о реабилитации и признании бывших солдат УПА, и не вина депутатов, что тогда он не был решен. В 1999-м об этом, но уже в масштабах страны, а не одной области, говорил Е. Марчук. Властьимущие сделали вид, что не слышат. Это же обещал в своих предвыборных речах В.Ющенко... Но время идет, а ничего не меняется. И вот на этой неделе на Волынском областном совете принято обращение в Верховную Раду Украины с просьбой признать Украинскую повстанческую армию воюющей стороной во Второй мировой войне и принять, наконец, в новой редакции Закон Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине». Немало пунктов нынедействующего закона просто противоречат Конституции Украины.
27 ЛЕТ — НА ЧЕРДАКЕ
...Почему этого человека прозвали Кулей, так никто и не знает. Возможно, кто-то из родственников ходил на протезе или на костылях, а по-нашему, по- лавривски, их называли «пулями»?.. А может, он сам был быстрым, как пуля?.. Этого уже никто не знает и спросить не у кого. Григорий Куля давно ушел «меж елей»: из окна его дома хорошо видны высоченные елки вокруг кладбища... Если бы сейчас жив был, возможно, наконец, раскрыл бы тайну своего 27-летнего «подполья» на чердаке родительского дома. Представить только: молодым юношей он засел на темном чердаке, не зная, что проживет здесь почти три десятилетия! Забивался в самый дальний угол, когда приходили к колодцу за водой соседи, сжимал в кулак сердце, когда хоронили отца, а потом и мать. И сестра его словно похоронила себя вместе с братом в избе-могиле, потому что поставила крест на женском счастье...
Григорий Куля вышел на свет белый уже в семидесятых годах прошлого века. И то, говорили в селе, только потому, что уже начал задыхаться на чердаке, спускался по ночам во двор подышать свежим воздухом, и кто-то из соседей заприметил. А может, говорили другие, он просто ждал, пока умрет последний человек, который мог знать, что делал Куля в бандеровском отряде?.. Но, скорее всего, на его руках действительно не было крови, и был, как говорил, ездовым: «лесные хлопцы» забрали его из дома с повозкой и конем... Потому что разве позволил бы всезнающий орган (который по давней памяти в наших краях и до сих пор называют «энкаведе») остаться в селе, жениться (правда, невеста — старая дева и передовая доярка — за женское счастье вынуждена была положить на стол в райкоме партии свои ордена). Построил не дом, а домище, посадил сад и родил детей... И никогда, наверное, не верил, что наступит время, когда таких, как он, попробуют хотя бы понять...
Заместитель председателя Волынского областного совета Владимир Банада говорит, что «искренне рад» решению депутатов признать УПА воюющей стороной, а ее воинов — борцами за свободу и независимость Украины.
— Наконец случилось то, что должно было случиться уже давно. Потому что эта армия — единственная воюющая армия, которая воевала во Второй мировой войне сразу против двух оккупационных режимов — фашистского и большевистского. Воевала под сине-желтым знаменем и трезубом великого Владимира за свободу и независимость Украины. У нас уже 14 лет есть свое государство, у которого это знамя и трезуб являются государственными символами, а те, кто за это боролся, до сих пор не признаны солдатами... Я давно ждал, что это должно произойти. Но должно было произойти не только в нашем крае, а по Украине в целом. Должна быть установлена историческая справедливость! История наша героически-трагическая или трагически-героическая — называйте, как кому хочется, но героики больше. Она сложная. Мы помним слова первого президента Грушевского о боли, без которой нашу историю спокойно нельзя читать. Но есть примеры, когда в Испании, Италии, Франции народ, который был по разные стороны баррикад, после войны примирился. Даже Германия объединилась, а мы никак не можем. Решение нашего областного совета — это шаг к примирению, к согласию. Мы прекрасно понимаем, что все это должно быть урегулировано на законодательном уровне, что наше решение — где-то на грани фола... Но мы, я считаю, достойно чествуем солдат УПА — конечно, в меру нашей экономической компетентности. Между прочимым, эти люди абсолютно не претендуют на какие-то преференции, льготы и добавки к мизерным пенсиям... Им важно признание. Сколько этих воинов еще осталось в живых? Если в начале украинской независимости их на Волыни было 3300, три года назад 1520, то сейчас по одними данным 524, по другим — 515...
«В БУНКЕР! В БУНКЕР!»
Николая Стасюка, председателя Волынского краевого братства воинов УПА пришлось разыскивать в одном из райцентров, где он живет. В отличие от ветеранов советских, бывшие упавцы — в основном рядовые бойцы и не имеют квартир в областном центре. Господин Стасюк называет себя «главным бандеровцем Волыни». Родом он из небольшого села Вичини, от которого рукой подать до знаменитого урочища Вовчак, где в годы Второй мировой была расположена большая база УПА. Свои школы, больницы, типографии, заведения для выучки будущих воинов... Он был дежурным в службе безопасности группы войск, которой командовал Юрко Стельмащук. «Главным волынским бандеровцем» Стасюк представился и Юлии Тимошенко, с которой волынская делегация ветеранов встретилась во время празднования Дня Победы в Киеве, на Крещатике. В бандеровском строе ходил недавно и по Севастополю, куда ездил в составе волынской делегации на празднование Дня флота, что воспринималось абсолютно нормально.
Но как, скажите, Стасюк попал на Крещатик, если военные ветераны с советской стороны были против? Еще памятен сюжет по украинскому телевидению, когда один из руководителей ветеранской организации говорит вице- премьеру Николаю Томенко: «Никаких столов на Крещатике и никаких упавцев!» Однако Волынь в свою делегацию на празднование Дня Победы включила и Героя Советского Союза, и единственного на Волыни полного кавалера ордена «Славы», и бывшего политзаключенного советских концлагерей («украинского националиста»), и «главного бандеровца»...
— Когда выезжали из Луцка, между стариками чувствовалось некоторое напряжение. Жена героя, которая везде его сопровождает, напутствовала мужа: «Ты с этими не пей, ты с этими не ешь!» Пока доехали до Житомира, пообщались — сердца начали оттаивать. В Киеве шли в одной шеренге, а по дороге назад, кажется, таки пришли к согласию... Те, кто сидел в окопах и прятался по лесам, уже давно поладили. А крутят дело горе-политики, которые пороха не нюхали, или энкаведисты, которые стреляли в спину, переодевались под УПА и бросали людей в колодцы, — говорит Владимир Банада.
Помню, как несколько лет назад меня пригласили на научную конференцию, которую в киевском доме учителя проводило Всеукраинское братство воинов УПА. Поводом к приглашению стала публикация в газете «День» рассказа о кладбище бандеровцев в глухом лесу на севере Волыни («Только черные аисты навещают их...»). И известный историк Юрий Шаповал приводил в своем выступлении интересные данные: «Чрезвычайно интересная тема так называемых «легендированных» структур УПА, которые действовали в Западной Украине, т.е. лжебоивок. В последние годы преданы огласке цифры о так называемых спецгруппах, которые действовали под видом структур УПА. Приведу одну цифру: в середине 1945 года в Западной Украине действовало 156 таких групп! В них были привлечены не просто работники органов безопасности, но и бывшие участники самих оуновских структур, националистического подполья. Эти люди производили впечатления «своих», «патриотов». До сих пор правда об этом сознательно скрывается...
Не так давно на Волыни была сделана еще одна попытка примирить бывших противников. На одном из праздников к мемориалу Славы в Луцке кроме ветеранов Великой Отечественной пришли и воины УПА. И услышали грозное:
— Назад! Стоять! В бункеры! В бункеры! Возвращайтесь в бункеры!
Председатель Луцкой городской организации ветеранов Алексей Тимофеевич Гребенюк говорит, что их ветераны никогда не примирятся с предоставлением упавцам статуса воюющей стороны. Но может ли иначе мыслить полковник в отставке, бывший боец СМЕРШа? Его коллега из областной организации ветеранов Николай Капитоненко, кадровый военный, пороха на фронте не нюхал, потому что встретил войну 11-летним «пацаном», более дипломатичен:
— Все на свои места расставит история. Пусть примиряются наши дети и внуки...
— Но ведь с бывшими солдатами вермахта вы уже примирились? — я напоминаю Николаю Ивановичу о тесных контактах их организации с организацией бывших гитлеровских солдат одного из немецких городов. Обмениваются делегациями, пьют вместе сто грамм, братаются...
— Мои люди говорят: с немцами мы можем примириться, но не с этими! Они нам в спину стреляли!
— Им говорил и вам говорю: когда в 42-м организовали УПА, то немцы уже были на Кавказе, а Красная армия захлебывалась под Сталинградом. Кому было стрелять в спину?! — говорит Николай Стасюк. — Мы защищали Украину. В районе Колок действовала целая Колковская республика, 18 сел! Сюда немец не имел доступа, здесь действовали наши школы, больницы. Это была маленькая Украина на Волыни, и таких Украин на ней было немало.
ХОЛОДНОЕ ЛЕТО 45-ГО...
Григорий Куля сидел на чердаке 27 лет, а моя мама молчала более 60. И только два года назад, когда исполнилось 82, ее словно «прорвало»... Рассказала о том, как в 45-м чуть не погибла от пули «освободителя». Это были, как у нас говорят, вторые «советы» (первые приходили в 39-м). На сельские вечерницы в землянку (а село сожгли, выкуривая бандеровцев, немцы с поляками, сгорело 500 домов) пришли советские солдаты. Один, Николаша, начал хвататься за винтовку. Может, хотел выглядеть, как теперь говорят, «крутым»... Но прогремел выстрел, пуля попала прямо в лоб девушке, которая сидела рядом с мамой...
— И сколько же нас потаскали в Луцк, в энкаведе, чтобы сказали, что это напали бандеровцы!
А потом молодых «вечерничников» просто посадили в тюрьму, и баба Марта три месяца не знала, куда делась ее дочь (моя будущая мама). Допрашивали, заставляли признаться в том, чего не было. А если бы признались, была бы им Сибирь... Три месяца мама не могла снять сапоги, голенища разрезали, чтобы снять. И так научилась держать язык за зубами, что если бы не независимая Украина, наверное, так бы и забрала с собой эту историю на тот свет.
Воюющей стороной признали УПА 55 из 70 депутатов Волынского областного совета. Двое не голосовали, семеро воздержались, четверо были против, но со своей позицией не выступил из них никто! Возможно, потому, что один из старейших волынских депутатов, заместитель председателя областного совета Василий Струк очень мудро расставил акценты, зная историю не из учебников, а из собственной жизни. Он говорил о том, как на Полесье, откуда родом, простые крестьяне воевали друг с другом за старые родительские обиды.
— Но это не имеет никакого отношения к повстанческой армии, и не надо путать грешное с праведным! Потому что были люди, у которых была одна винтовка, они знали, что не победят, но до конца воевали за Украину.
КОММЕНТАРИЙ
Станислав КУЛЬЧИЦКИЙ , доктор исторических наук, заместитель директора Института истории НАН Украины:
— Мы считаем, что Советская армия — это воюющая сторона, которая, понятное дело, воевала против немцев. Теперь стремятся записать туда и УПА, чтобы они получали такие же социальные льготы, как бывшие военнослужащие. Так ставился вопрос все время. Группа ученых, в которой я работаю, сейчас ставит вопрос по-другому. Дело в том, что абсолютно объективно можно сказать, что УПА воевала и с Советской армией, и с немецким рейхом, и с польской армией Крайовой. При чем воевали не только в разное время, но иногда одновременно со всеми тремя. Как в таком контексте выглядит само понятие «воюющая сторона»? Это понятие расплывается. Я уверен, что воины УПА вовсе не считают себя ветеранами ВОВ, так же, как и ветераны ВОВ не захотят принимать в свою компанию воинов УПА. И что с того? Взаимопонимание наступит тогда, когда выделим воинов УПА в отдельную категорию, так же, как она выделена для так называемых интернационалистов — тех, кто воевал в Афганистане. Это не ветераны ВОВ, но они пользуются теми же льготами. Для воинов УПА следует создать третью категорию людей, которые в прошлом воевали. Глядя на воинов УПА, нужно помнить, что они воевали под тем флагом, который является нашим державным. Этого нельзя забывать. Не все они, конечно, были борцами за национальную идею. И спустя десять лет после Великой отечественной войны они воевали против советского государства, против, прежде всего, коллективизации. А крестьянство восточных регионов Украины тоже воевало против коллективизации, начиная с 1929 до 1933 года. В процессе этой войны политический режим пошел на то, чтобы раскулачить, депортировать миллион людей с Украины, а также истребить миллионы в процессе террора голодом и только тогда успокоить воинов. Но нужно понимать и то, что это как раз и поддерживало борьбу УПА.
