С известной испанской журналисткой, московским собкором крупнейшей газеты в Испании EL PAIS Пилар БОНЕТ мы встретились в редакции газеты «День». В Украине Пилар находится с целью подготовки материалов для своего издания по ситуации на Донбассе и в целом по проблемам украинского политикума. Чтобы глубже узнать о происходящих процессах в нашей стране, она зашла в гости к своим украинским коллегам. Ну а мы, в свою очередь, не могли не расспросить у Пилар о настроениях в самой России.
— Пилар, вы много времени общаетесь в России. Как простые россияне реагируют на ухудшение условий жизни?
— Безусловно, социальное недовольство экономическим положением в стране нарастает. Но я скептически отношусь к тому, что это выльется в политические недовольства. Россияне готовы терпеть, и, скорее, это будет длиться долго. В этом плане, запас прочности достаточно сильный.
— С чем связан этот парадокс, когда люди живут хуже, а поддержка населением политики нынешней власти в России растет?
— Это связано с патриотическим подъемом, так как Путин дал россиянам ощущение, что они опять великая и могучая держава. Но этот патриотизм, конечно же, основан на имперских чувствах. Большой процент населения поддержало «Крымнаш». В тоже время, есть люди, которые приезжают из самого Крыма и жалуются Владимиру Владимировичу на местных руководителей из-за социально-экономической ситуации, надеясь, что Путин их накажет. Они убеждены, что российский президент не знает, что происходит в Крыму. Хотя президент России прекрасно знает, что происходит в Крыму.
— Какое сегодня отношение к Украине, учитывая соответствующую пропаганду?
— В России Украина воспринимается как враждебное государство. Пропаганда сделала свое дело. Из-за российской агрессии, дружба между двумя странами уничтожена. Сегодня в России трудно встретить слово «аннексия» или «оккупация», так как использовать такие формулировки запрещено. У властей вообще в последнее время, слово «Украина» специально табуизировано. Обратите внимание на последнее послание президента Путина Федеральному Собранию, где ни разу не упоминается об Украине. В отношении Донбасса чувствуется, что ситуация застопорилась. Я общалась с разными людьми и убедилась, что сейчас на Донбассе меньше убивают людей, но и меньше надежд на скорое решение данного вопроса.
Наведу следующую информацию. Согласно аналитическому докладу российского Центра политической конъюнктуры, оптимистичному сценарию успешного процесса реинтеграции Донбасса в Украину в рамках Минских договоренностей до конца 2016 года отводится лишь менее 5% вероятности. Показательно, что пессимистичный сценарий, т.е. замораживание ситуации на долгие годы, если не навсегда, является наиболее вероятным — до 50%. Реалистичному сценарию — затормаживание процесса и перевод его в режим среднесрочного урегулирования (3—5 лет) — отводится вероятность до 30%. Ну и катастрофический сценарий — возобновление боевых действий, либо наличие перманентных столкновений, приводящих к блокированию переговорного процесса на неопределенный период — рассматривается с возможностью до 15%.
Из этих данных можно судить о настроениях и планах нынешней российской власти. Существует ориентир на долгосрочный конфликт.
Показательная ситуация и в отношении Сирии. Почему Кремль вмешался в этот конфликт? В России это объясняют так: первое — мы воюем там, чтобы не воевать с исламскими радикалами у себя дома; второе — мы воюем, чтобы отвлечь внимание от Украины; третье — мы воюем, чтобы уверенно присутствовать в Средиземном море; четвертое — мы воюем, потому что Башар Асад наш союзник.
— В каком состоянии сегодня находится российская оппозиция?
— Я не вижу, что в России есть структурированная оппозиция, она фрагментированная и слабая. Плюс, конечно, власть делает все, чтобы не было сильной оппозиции. Там под разными поводами запрещаются общественные организации, которые априори с точки зрения власти могут составлять для нее какую-то опасность.
— Насколько большим является сегодня влияние России на формирование общественного мнения в Европе?
— Я думаю, что их информационная политика и пропаганда имеет успех в Европе. В это они вкладывают огромные усилия и средства. Но это их действия. Я же обратила бы внимание на то, что делает Украина. Вместо четкой и внятной политики со стороны украинских властей, мы наблюдаем постоянные политические и коррупционные скандалы. В связи с этим у европейцев возникает вопрос — как мы можем им помогать, нести убытки из-за санкций, если они сами себе не хотят помочь. Неразбериха в Украине уже вызвала огромные разочарования в Европе. В таких условиях, конечно, россиянам легче работать в Европе, формируя необходимое им общественное мнение. Украина должна, наконец, почувствовать себя субъектом.
Показательный пример. Я знаю, что многие западные журналисты едут на Донбасс и в Крым в обход Украины. А все потому, что украинские власти усложняют доступ к данным территориям. У тех, кто выполняют все нормы, почему-то возникают больше проблем. Ладно, Донбасс, где фактически идут боевые действия, но зачем создавать столько трудностей для проезда в Крым? Если украинская власть хочет, чтобы в мире знали, что на самом деле происходит на этих территориях, она должна способствовать и помогать журналистам.
— Как вы оцениваете встречу Папы Римского Франциска с главой Российской православной церкви Кириллом?
— Встреча патриарха Кирилла с Папой Римским преследует ту же самую логику, что и Путин в отношении Сирии и Украины. Путин пытается решить вопрос с Украиной, использую сирийскую площадку. Точно также, в частности, пытается решить «украинский вопрос», глава РПЦ с Папой Римским, встречаясь с ним не на европейской площадке. С моей точки зрения, если бы Папой был европеец, вряд ли бы он встречался с Кириллом, так как этого не делали все предыдущие Папы-европейцы. У Франциска немного другой кругозор. В этой встрече мы видели больше политики, чем религии. Они могут встречаться, но другой вопрос — какой результат и о чем они договорились. То, что мы увидели, однозначно свидетельствует не в пользу украинских интересов.
