РАЗРУШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО ПОРЯДКА
Официальные отрицания причастности украинских высокопоставленных должностных лиц к исчезновению и убийству Г. Гонгадзе сочетались с отработкой сценариев удержания Л. Кучмой власти путем введения радикальных изменений в Конституцию Украины. С целью их осуществления продвигалась идея политической реформы, впервые публично озвученная президентом 24 августа 2002 г. в выступлении по случаю очередной годовщины независимости Украины. Отметив, что для реализации европейского выбора Украины и динамичного развития страны «необходимы решительные изменения в ее политической системе», он неожиданно для многих выразил убеждение в необходимости перехода Украины к «другой политической системе — парламентско-президентской республике». В этой связи следует подчеркнуть, что до «кассетного скандала» и некоторое время после него Л. Кучма решительно стремился к максимальному укреплению и расширению президентских полномочий. Так, 15 января 2000 г. был издан Указ Президента Украины «О провозглашении всеукраинского референдума по народной инициативе», который состоялся 16 апреля 2000 г. и цель которого заключалась в обеспечении народной поддержки существования сильной президентской вертикали власти при суженных полномочиях Верховной Рады и расширенном перечне оснований для ее роспуска. Выступая 5 апреля 2001 г. перед членами Центрального совета Федерации профсоюзов, Л. Кучма твердо и однозначно заявил: «...Для Украины будет трагедией, если она станет парламентско-президентской республикой».
За шесть лет после принятия Конституции Украины, а тем более в период между 5 апреля 2001 г. и 24 августа 2002 г. в жизни страны не произошло никаких радикальных процессов, которые бы требовали радикального реформирования ее Основного Закона. Кризис в Украине был вызван не качеством Конституции, а постоянной практикой игнорирования властью ее требований. Вследствие этого в руках президента Украины были сконцентрированы огромные властные полномочия, не уравновешенные механизмом сдерживания и противовесов, и систематически происходили грубые нарушения принципов демократии и основополагающих свобод и прав человека. Следовательно, в интересах демократического развития Украины Л. Кучма как гарант Конституции должен был обеспечить строгое соблюдение установленного Основным Законом конституционного порядка страны в соответствии со стандартами Совета Европы, а не предлагать радикальные изменения действующей Конституции, которую только пять лет назад в своем Заключении от 8 марта 1997 г. положительно оценила Венецианская комиссия.
Существенная метаморфоза Л. Кучмы в вопросе формы государственного правления была обусловлена не интересами государства и общества, а исключительно поиском им средств обеспечения своего собственного политического выживания. Провозгласив себя сторонником нового конституционного порядка, который еще недавно характеризовался им как губительный для страны, Л. Кучма начал многоходовую игру, рассчитанную на то, чтобы остаться ключевым игроком в новосозданной системе управления и после президентских выборов.
В продвижении конституционной реформы Л. Кучма рассчитывал на поддержку не только контролируемых им депутатов, но и на голоса коммунистов и социалистов, поскольку левые всегда были и остаются противниками существования в Украине сильной президентской власти, которая по определению должна служить инструментом ликвидации рудиментов коммунистического господства, проведения реформ и укрепления независимой государственности Украины.
6 марта 2003 г. президент Украины передал в Секретариат Верховной Рады проект закона «О внесении изменений в Конституцию Украины» и одновременно издал Указ о всенародном обсуждении законопроекта. Представители национально-демократических сил, в частности принадлежавших к фракциям «Наша Украина» и БЮТ, отнеслись к инициативе Л. Кучмы осторожно, если не враждебно, а левые силы, представленные КПУ и СПУ, в принципе поддержали ее, предложив, однако, свое виденье конституционной реформы, и внесли в Верховную Раду соответствующие законопроекты.
Доработанный после всенародного обсуждения президентский законопроект 19 июня 2003 г. был снова подан на рассмотрение Верховной Рады, но уже 23 августа отозван из-за отсутствия консенсуса между главными парламентскими фракциями относительно его поддержки.
Конституционный блицкриг не удался. Начались затяжные политические консультации Администрации Президента с оппозиционными партиями с целью подготовки согласованного законопроекта.
Вынужденная пауза заполняется реализацией плана, призванного обеспечить легитимизацию переизбрания Л. Кучмы на третий срок вопреки требованиям части 3 статьи 103 Конституции Украины, однозначно предусматривающей, что одно и то же лицо не может быть президентом Украины больше двух сроков подряд. Для этого был использован Конституционный суд Украины, который в чрезвычайном и необычайно ускоренном порядке рассмотрел представление 53 народных депутатов от 2 октября 2003 г. и представление 47 народных депутатов от 11 ноября 2003 г. об официальном толковании статьи 103 Конституции Украины.
Уже 13 ноября оба представления были объединены и началось их рассмотрение, завершившееся 25 декабря 2003 г. вынесением решения, гласившего: «Лицо, впервые избранное Президентом Украины по действующей Конституции Украины в 1999 г., имеет право баллотироваться на очередных выборах Президента Украины в 2004 г.».
Формально решение Конституционного суда открывало возможность для выдвижения кандидатуры Л. Кучмы для участия в президентских выборах Украины. Однако его стабильно низкий рейтинг после «кассетного скандала» и неприятие обществом одиозного решения Конституционного суда, противоречившего принципам конституционного права и здравому смыслу, делали его переизбрание на третий срок весьма проблематичным, а в практическом плане — нереальным.
В этих условиях президентская команда продолжила попытки продвижения варианта политической реформы, главный замысел которой заключался в перераспределении полномочий в пользу премьер-министра, что ослабляло президентскую вертикаль власти, но открывало для Л. Кучмы возможность (по крайней мере теоретически) стать главой правительства с президентскими полномочиями после очередных президентских выборов. На это указывало неоднократно озвученное им требование провести политическую реформу до завершения его второго президентского срока и поддержки им предложений относительно избрания Президента Украины Верховной Радой.
Однако планируемый замысел потерпел фиаско из-за того, что, во-первых, президентская команда не имела возможности обеспечить парламентскую поддержку исключительно президентской версии конституционной реформы в ее первоначальном варианте и, во-вторых, в президентском окружении не нашлось политической фигуры, которая имела бы гарантированные шансы на победу в предстоящих президентских выборах и одновременно соглашалась на роль послушной пешки, обреченной стать жертвой властных амбиций патрона. Вынужденная обстоятельствами попытка Л. Кучмы использовать В. Януковича была безуспешной, поскольку тот, получив поддержку президента России В. Путина, был преисполнен решимости вести самостоятельную игру.
Как известно, на протяжении 2003—2004 гг. в Верховную Раду было внесено несколько альтернативных проектов изменений и дополнений к Конституции. Их рассмотрение сопровождалось острыми парламентскими дискуссиями, проходило в условиях глубокого политического кризиса, достигшего апогея осенью 2004 г. вследствие масштабной фальсификации результатов второго тура президентских выборов, и завершилось принятием 8 декабря 2004 г. Закона 2222-IV «О внесении изменений в Конституцию Украины».
Реализация этого Закона, принятого наспех, под давлением чрезвычайных обстоятельств и с грубыми нарушениями регламента, разбалансировала механизм государственной машины и разрушила вертикаль власти. В результате в Украине воцарился правовой хаос, усиленный неспособностью В. Ющенко ответственно исполнять свои президентские обязанности, сформировать дееспособную президентскую команду и обеспечить нормальное сотрудничество между ее членами. Иначе говоря, инициированная Л. Кучмой игра в «политическую реформу» ради сохранения себя во власти с целью собственного спасения отвлекала от проведения действительно необходимых для модернизации страны реформ и в конце концов привела к эрозии конституционного порядка государства.
ОКОЛЬНЫЕ ПУТИ ЯЗЫКОВОЙ ПОЛИТИКИ
С «кассетным скандалом» связано и продолжение игр Л. Кучмы вокруг языкового вопроса, которые он начал еще во время президентской кампании 1994 г. Тогда им широко рекламировалось вскоре подтвержденное в иннаугурационной речи обещание предоставить русскому языку официальный, а по сути государственный статус. Этим была сломана начатая Законом о языках в 1989 г. и поддержанная обществом позитивная тенденция утверждения государственности украинского языка как безальтернативного общенационального приоритета. С тех пор неотъемлемым атрибутом не только избирательных кампаний, но и украинской, а скорее антиукраинской политики стали деструктивные спекуляции языковым вопросом, которые раскалывают общество, провоцируют конфликты и угрожают государственному единству Украины.
Под давлением национально-демократических сил Л. Кучма отказался от идеи предоставления русскому языку статуса государственного, но при его президентстве четкой государственной языковой политики не существовало и введение украинского языка во всех областях общественной жизни на всей территории Украины, как того требовала ст. 10 Конституции Украины, тормозилось. Зато Президент Украины проявил немалую настойчивость в обеспечении ратификации Верховной Радой Украины Европейской Хартии региональных или миноритарных языков.
Впервые соответствующий законопроект был подан им в Верховную Раду 23 октября 1998 г., когда он начал подготовку к своей второй президентской кампании, во время которой снова развернулись спекуляции на языковом вопросе. Обсуждение законопроекта проходило во время избирательной кампании и завершилось уже после нее принятием 24 декабря 1999 г. Закона Украины под названием «О ратификации Европейской Хартии региональных языков или языков меньшинств». Этот Закон был отменен 12 июля 2000 г. решением Конституционного суда Украины, признавшего его неконституционным из-за нарушения конституционной процедуры его принятия. Но главный недостаток закона заключался в его несоответствии духу и букве как Хартии, так и Конституции Украины.
На обсуждение Верховной Рады был подан законопроект, разработанный на основе неправильно переведенного аутентичного текста Хартии на украинский язык и без тщательного экспертного изучения состояния разных языков и уровня обеспечения языковых прав и потребностей отдельных языковых групп в Украине. Вследствие этого Верховная Рада одобрила концептуально ошибочный закон, который не учитывал украинские языковые реалии, не имел ничего общего с целью Хартии и был заранее запрограммирован на ее неправильное применение несовместимым с требованиями Конституции Украины относительно определения статуса и порядка использования языков образом.
После решения Конституционного суда президент еще дважды — 12 сентября 2001 г. и 26 октября 2002 г. — снова подавал на рассмотрение в Верховную Раду Украины идентичные в своей концептуальной ошибочности законопроекты. Такую настойчивость президента объясняли необходимостью выполнения Украиной своих обязательств перед Советом Европы. Объяснения не совсем убедительны в свете того факта, что обязательство Украины относительно присоединения к Хартии было установлено в документах ПАСЕ 26 сентября 1995 г., а первое представление ее на ратификацию и обсуждение в Верховной Раде произошло через три с лишним года и было синхронизировано во времени с президентской избирательной кампанией 1999 г. Следующие же представления совпадают с наиболее активными фазами «кассетного скандала» и сопровождаются откровенным давлением России. На протяжении 2001—2002 гг. зависимые от российской власти и широко представленные в украинском информационном пространстве российские СМИ постоянно агитировали за ратификацию Хартии Верховной Радой Украины. К этой кампании активно присоединялись и официальные лица. Так, находясь в Киеве, председатель Госдумы РФ Г. Селезнев 16 декабря 2002 г. откровенно потребовал от Украины ратифицировать Хартию, хотя Россия не ратифицировала ее до сих пор.
Игнорируя обращение народных депутатов, пренебрегая мнением специалистов и юридического управления Секретариата Верховной Рады относительно необходимости надлежащей проработки Закона о ратификации Хартии, президент Украины Л. Кучма продвигал принятие концептуально ошибочного законопроекта о ратификации Хартии тогда, когда языковой вопрос нужно было использовать в ходе президентской избирательной кампании или как разменную монету для обеспечения поддержки России в моменты противоборства с оппозицией и обострения отношений с западными демократиями во время «кассетного скандала».
Окончательно принятый Верховной Радой Украины 15 мая 2003 г. «Закон Украины о ратификации Европейской Хартии региональных языков и языков меньшинств» основывался на неверном переводе Хартии, искажал ее смысл и цели и стал орудием реализации противоправных попыток отказа от использования украинского языка как государственного в Восточных и Южных регионах Украины путем предоставления русскому языку официального статуса «регионального языка», что не предусматривалось ни Хартией, ни Конституцией Украины.
Исходя из его рассуждений на страницах книги «Украина — не Россия», вышедшей из печати в 2003 г., Л. Кучма не мог не понимать ключевую роль государственного статуса украинского языка в обеспечении политического единства Украины и ее нормального развития как национального государства европейского типа. Однако в борьбе за власть и сохранение себя во власти собственный интерес преобладал над государственным. Это привело к тому, что поощряемые и управляемые Россией антиукраинские силы получили инструмент для подрыва статуса украинского языка как единого государственного языка и поддержки русской языковой экспансии в Украине.
