В месте с тем именно теперь государственная власть признала экономическую и социальную несостоятельность колхозной системы. На протяжении длительного времени эта система была опорой номенклатурного режима на селе, а неэквивалентный обмен с селом — средством эксплуатации украинского крестьянства. Она вводилась путем лишения собственности, разрушения хозяйств украинских крестьян. Власть решила достичь своей цели любой ценой, не останавливаясь перед применением силы. Украинское крестьянство ответило массовыми беспорядками. Насильственный характер действий власти скрывался на протяжении десятилетий. Пришло время хотя бы спустя семьдесят лет почтить память украинских крестьян, доблестно боровшихся за волю и свободу.
Антиколхозные беспорядки не разразились вдруг, неожиданно в начале 1930 года. Многочисленными были факты крестьянских волнений 20-х годов, направленных против большевистского «землеупорядочения» и «землеустройства». Украинские крестьяне стали хозяевами земли в ходе национальной революции 1917—1920 гг., когда было фактически ликвидировано польское и российское помещичье землевладение. Большевистский режим стал отбирать у них эту землю для организации коммун и государственных сахарных латифундий. Власть стала силой изымать хлеб у крестьян (а для непокорных вводились хлебные «ревтрибуналы»), громить непокорные села, брать заложников, проводить «раскулачивание». Налоговый пресс, насилие над крестьянами, изъятие хлеба, надругательство над церковью — все это вызвало народное возмущение. Местные органы власти из различных округов Украины докладывали о выступлениях крестьянства в тогдашнюю столицу Харьков. В мае 1929 г. во время проведения так называемого землеупорядочения разразились беспорядки в с. Володиевке Могилев-Подольского округа. «Бей, это не власть, а бандиты». Массовые аресты возмущенных крестьян прошли в с. Бышев Киевского округа.
В конце 20-х годов большевистский режим стал проводить жесткую антирелигиозную политику. Закрытие храмов, аресты священников, усилилась шумная пропагандистская антирелигиозная кампания. Колхозный строй на селе был несовместим с церковью. Украинское крестьянство активно защищало храмы от произвола. 4 мая 1929 г. прошли массовые беспорядки в с. Терновцы Шевченковского округа при попытке милиции арестовать местного священника. В Березовке Долинского района Криворожского округа крестьяне упорно защищали церковь, требовали во время беспорядков освободить арестованных — дьяка и регента церковного хора. 16 мая состоялось массовое выступление в Старобельске на Донетчине, а в конце июня — в с. Рыково Артемовского округа при закрытии церквей. Тогда были арестованы 60 активных членов местной церковной общины. В общем, по данным ГПУ, за время с 1 мая по 15 декабря 1929 г. были зафиксированы 32 случая беспорядков, связанных с закрытием храмов, снятием колоколов и другими проявлениями надругательств над церковью. «В последнее время эксцессы стали приобретать почти хронический характер», — докладывал в ЦК КП(б)У в декабре 1929 заместитель председателя ГПУ Карлсон.
Отчеты партийных комитетов с мест позволяют оценить те методы введения сплошной коллективизации, которые использовались в 1929— 1930 гг. Так, в сообщении Тульчинского окружного комитета КП(б)У читаем: «В Ладыжинском районе на собраниях в селах агитацию за коллективизацию начинали с зачитывания списков СМЕРТНИКОВ, в отношении коих указывали, что «это те люди, которых живыми в землю закопаем, у которых все заберем, которые воды в селе не достанут, и так будет с теми, кто не запишется в СОЗ». В Бершадском районе предлагали «добровольно» записываться в один из трех списков: а) в кулаки, б) на Соловки, в) в СОЗ. «В Крыжопольском районе на собраниях большевистские организаторы заявляли: «Тех, кто не запишется в СОЗ, заберем, вывезем на Черное море, посадим на баржи и потопим». Помимо этих запугиваний, везде и всюду заявляли также о том, что не записавшимся в СОЗы кооперация не будет отпускать никаких товаров, и такую линию во многих местах уже стали проводить в жизнь. На практике это выходило так: приходит крестьянин в лавку что-либо купить, он не вступил в СОЗ, ему сразу показывают на то, что он записан в список врагов соввласти, тут же висящий на стенке, и форменным образом выбрасывают из лавки...».
Итак, в украинском селе должен был быть установлен новый режим. Земля, скот и инвентарь подлежали обобществлению. Крестьянство из хозяев должно было превратиться в дармовую рабочую силу. Выращенное руками крестьян на колхозных полях подлежало изъятию в государственный фонд. Пережившие те годы помнят, как проходило «раскулачивание», как «обобществленные» безнадзорные кони превращались в живые скелеты и бродили по полям в поисках корма. Следует иметь в виду, что понятие «кулак» совсем не обязательно означало крестьян-эксплуататоров, которые наживались на чужом труде. Оно часто применялось к крестьянам, которые были хорошими хозяевами или же осуждали политику власти на селе. Пара коней, хата под жестью или даже хромовые сапоги могли стать причиной зачисления в «кулаки» или «подкулачники».
Во введении колхозного строя власть видела важнейшую задачу своей политики на селе. Украинское село оказало жестокое сопротивление коллективизации. В тогдашних партийных документах и докладных записках ГПУ речь идет не об одиночных выступлениях и проявлениях недовольства, а об их массовом характере, который охватывал все округа Украины. Распространение листовок, противодействие власти в организации собраний для создания колхозов, избивание активистов, коммунистов и комсомольцев, сопротивление арестам крестьян, обреченных на выселение и раскулачивание, выступления в защиту храмов и духовенства, а также вооруженные выступления и организация повстанческих отрядов, направленных против большевистского режима, — таким был ответ украинского села на политику этого режима. «Массовый характер кулацкого сопротивления коллективизации особенно подтверждается тем, что в январе отмечено 15 массовых выступлений на почве коллективизации с участием 2500 человек», — читаем в одном из документов 1930 г. В дальнейшем это сопротивление приобретало все более широкие масштабы.
В с. Катериновке Проскуровского округа были разбросаны листовки такого содержания: «Отец Петлюра, встань, проснись, посмотри, как стонет Украина». В с. Терлице Монастырищенского района на Уманщине 31 января на стене сельсовета была обнаружена листовка: «Ни в коем случае не слушайте тех, кто заманивает вас в колхоз. Колхоз — это старая панщина. Лучше всего — это организовать восстание, уничтожить советскую власть». В конце января в Рыжановке Ладыжинского района на Подолье были расклеены лозунги: «Долой СССР», «Долой соввласть», «Долой коллективизацию и кооперацию», «Долой коммунистов».
Особенно активно народные волнения проходили в марте 1930 г., когда около 900 тыс. чел. приняли участие в массовых протестах против политики власти. 12 марта начались большие беспорядки в отдельных населенных пунктах Хортицкого района Запорожского округа. Крестьяне выдвигали требования ликвидировать СОЗы (так сначала назывались колхозы) и вернуть обобществленное имущество. Люди мешали проводить раскулачивание. Из ближайших сел прибыли делегации для совместного обсуждения дальнейших действий. В селе Федоровка Запорожского района в комнате сельсовета была обнаружена листовка такого содержания: «Не нужен нам СОЗ, а дайте нам волю и свободу, войны мы ждем, потому что этот СОЗ последнюю кровь пьет... Ой, Совет горит-разгорается, никто не потушит, придет батько Махно, коммуну задушит».
В Могилевском округе на Подолье беспорядки охватили 13 районов, они проходили в 76 селах или на 28 процентах территории округа. Они происходили, в частности, и в Лучинецком районе, объявленном районом сплошной коллективизации. Из такого названия следовало особенно жестокое выполнение акций раскулачивания, крайние методы давления на крестьян в деле коллективизации. В Шаргородском районе этого округа толчком к беспорядкам стал произвол ГПУ. В ночь на 11 марта уполномоченный окружного отдела ГПУ проводил аресты четырех «кулаков» в с. Плебановке. Во время этой операции жена одного из них выбежала во двор и начала кричать. На крик поднялось все село. Утром из Плебановки в районный центр вышли до 700 крестьян. От плебановцев ушли посланцы в соседние села — Носиковку, Масловку, Слободу Шаргородскую, Руданское и Гибаловку с призывом присоединиться к восстанию. Толпа в 1500 человек прибыла в Шаргород. Крестьяне пробовали силой освободить арестованных из помещения милиции (их было до 40 человек). Оперативная группа застрелила одного из крестьян. Погибшего понесли с собой в райисполком. Райисполком был разгромлен, бумаги сожжены. Оперативный отряд в составе тридцати человек заставил крестьян разойтись.
Почти одновременно разворачивались похожие события и в соседнем Мурафском районе, куда дошли посланцы из Шаргорода. В те дни беспорядками были охвачены 7 из 17 сел Мурафского района: Слобода, Мурафа, Травна, Клекотина, Заячевка, Копистырин, Михайловка. Во многих селах выход из колхоза был массовым. Крестьянские требования были ответом на насилие, допущенное властью: «Не трогайте нашу землю, не распахивайте межу, пусть крестьяне хозяйничают на своей земле».
В сводке ГПУ за 14 марта указывается, что в «самые пораженные» районы Тульчинского округа — Бершадский, Джуринский и Ободовский — были высланы войска в составе пол-эскадрона для подавления волнений. Через день ГПУ указывало на ухудшение ситуации. Особенно тревожило власть положение в с. Глыбочке, где крестьяне выставили лозунги: «Долой советскую власть», «Хай живе самостійна Україна». Большевистские руководители округа докладывали в ЦК о тревожном положении: тут против власти поднялись 189 из 278 сел. Повстанцы разгромили и ликвидировали 62 сельсовета, в восьми селах избраны старшины. Избиты 65 активистов, 45 колхозных хозяйств разгромлены, а имущество разобрано крестьянами. Зафиксированы 8 случаев вооруженных столкновений (Горячковка, Ольшанка, Балановка и др.). Были зарегистрированы две «банды» повстанцев.
Тульчинский окружной партийный комитет информировал ЦК, что «во время беспорядков вокруг некоторых сел были вырыты окопы, занятые вооруженными повстанцами, не пропускающими в село. В с. Конаши Ободовского района отслужили панихиду по советской власти. В с. Козинцы Ободовского района, где женщина избрана старостой, с музыкой вывели сельсовет и актив за село, заставляют активистов на коленях стоять перед церковью». Такой была народная оценка большевистской политики в украинском селе.
По сообщению Днепропетровского окружного отдела ГПУ от 5 апреля 1930 г. повстанческий отряд численностью 80 человек был организован в Близнецовском и Петропавловском районах. Его лозунг был: «Давайте завоевывать иную свободу, долой коммуну». Этот отряд совершил ряд нападений на села упомянутых районов и Павлоградского района, которые сопровождались разгромом колхозов, убийствами коммунистов и сельских активистов. Повстанческий отряд пополнялся главным образом молодежью. Для ликвидации повстанческого отряда была выделена оперативная группа от окружного ГПУ из 15 человек и три вооруженных отряда милиции в составе 230 бойцов. Повстанческий отряд вступил в неравный бой с карательными отрядами и, понеся потери убитыми и ранеными, был рассеян.
Для подавления беспорядков были сформированы вооруженные отряды из коммунистов и комсомольцев. Но главную роль тут сыграли вооруженные отряды ГПУ, милиции и армейские подразделения. Подавлением крестьянского движения на Подолье, в Шепетовском и Бердичевском округах руководил сам председатель ГПУ УССР В.Балицкий. О подавлении волнений в Тульчинском округе он докладывал в ЦК: «Приняты самые решительные меры по ликвидации беспорядков. Туда срочно выслан представитель ГПУ УССР с группой оперативных работников. Им предоставлен кавалерийский эскадрон. Перебрасываются дополнительно 75 работников ГПУ».
Согласно подсчетам ГПУ, за время с 20 февраля по 2 апреля 1930 г. в Украине состоялось более 1700 массовых выступлений, из которых 15 квалифицировались как вооруженные восстания (Тульчинский и Одесский округа). Организованные повстанческие отряды действовали в Бердичевском — 1, Харьковском — 1, Роменском — 2, Тульчинском — 3, Шепетовском — 11. Находясь в это время в Украине, известный большевистский деятель Г. Орджоникидзе отметил в своих записях: «…в трех округах: Тульчинском, Шепетовском и Могилевском — настоящее восстание крестьян. Восстание подавлено вооруженной силой, пустив в ход пулеметы, и, в некоторых местах, пушки. Убитых и расстрелянных 100, раненых несколько сотен. Это районы с преобладающим бедняцким населением. В других районах (Коростеньском, Винницком, Криворожском, Харьковском, Мелитопольском) такие же бунты. Причины: скоропалительная коллективизация, погоня за процентами, обобществление коров, зверский режим при сборе семян, издевательство над религией и церковью. Обыски, снимание крыш, полов, печей и т. д…»
Крестьянское сопротивление продолжалось и в следующие месяцы. Как свидетельствует докладная записка заместителя председателя ГПУ УССР Карлсона в ЦК КП(б)У от 20 октября 1930 г., осенью происходили массовые волнения на почве хлебозаготовок. Он указывает, что за период с 5 по 15 октября состоялись 26 массовых выступлений, которые охватили 22 населенных пункта в двадцати районах. В них участвовали 3400 человек.
После подавления волнений сила сопротивления крестьянства была значительно ослаблена. Массовое введение колхозов стало неминуемым. Реальной силы, которая могла бы оказать сопротивление «второму крепостному праву большевиков», не было. В результате укрощения этой широкой, всеукраинской волны разрозненных волнений крестьянство Украины, которое так хотело собственной земли и собственного хозяйства, было заведено в колхозное рабство.
Украинское крестьянство было раздавлено колесом чуждого ему режима.
