9 октября. Телемост «Украина — Россия». Первый за восемь лет — в серии предстоящих четырех. Фон — предстоящий (ровно через час) матч футбольных сборных Украина — Россия. Атмосфера и в Москве, и в Киеве — судя по выпускам теленовостей и газетам — наэлектризована. У них, правда, более традиционно: «Бей, Хохлов, спасай Россию». У нас плюс к традициям футбольного — и не только — противостояния Москвы и Киева, еще и выборы президента, и желательность поддержки ныне действующего российским властным истеблишментом (как и казахским, грузинским, польским, узбекским...) — с одной стороны. А с другой — и одна из составных имиджмейкерских усилий в кампании Кучмы: противостояние стремлению «красных реваншистов» втиснуть Украину в новый Союз. И при всем уважении к независимой позиции «1+1» — вот этого состояния «между двух огней» не могло не быть в нашей студии, уже хотя бы потому, что собрались и у них, и у нас сплошь государственные мужи: В. Пустовойтенко (в московской студии), В. Горбулин, Л. Кравчук, Б. Тарасюк... У них: В. Путин, И. Иванов, В. Черномырдин, К. Затулин...
Во что все это вылилось в эфире? Мы — им: «Украинцы были всегда уверены, что их футбол — лучший. И в этом были националистами». Наши дети (сюжет из киевской школы), знают, что «Россия вечно сует свой нос в наши дела». В нашем сюжете с недемаркированной украинско-российской границы — каждый день с соседней территории к нам переходят десятки нелегалов...
Они — нам: да ребята, зачем такая большая политика?! Мы тут собрались про футбол поговорить, поюморить... Мы мирно настроены... Вот у вас выборы скоро — мы хотим поддержать вашего Президента, мы знаем, что все «Динамо» болеет за него, мы уверены, что они вместе скоро выиграют... Но вот насчет футбола — ну не могут же они все время выигрывать?!..
Дети из московской школы об Украине просто ничего не знают — ну в упор не слышали. А «их» российско-украинская граница разделила нелепо надвое одно село, и столько неудобств из-за этого у местных жителей...
Но если вы, ребята, сами начали... То, конечно, мы мирные люди, но наш бронепоезд... Наши дети — просто не образованы, а вот ваши — крайне политизированы. В Киеве в 1991 году было 190 русских школ, а сейчас — 19. И вообще, раз вы такие умные, так, между прочим, если уж отделились — то отделяйтесь совсем, перекрывайте нашу газовую трубу...
Мы, конечно, хорохорились. Мы разъясняли и увещевали. Оправдывались — как «недовольно» заметил Леонид Кравчук. И даже, устами нашего ведущего Мыколы Вересня, обвиняли студию в Москве в узурпации времени, отведенного для дискуссии... Но в московской студии наше жужжащее фырканье было явно плохо слышно, и тональность разговора всецело определяли они. Что в очередной раз лишь засвидетельствовало:
1. Изначальную, всегдашнюю пагубность нашей позиции «со сжатыми кулачками». Только тогда мы будем действительно независимыми (в том числе и ментально), когда и к России будем относиться так же, как ко всем другим странам, во взаимоотношениях с которыми у нас тоже и было, и есть и плохое, и хорошее. Нашей зацикленности на прошлом и на том, что «они и сейчас суют свой нос в наши дела» — грош цена, ибо при этом мы ничего реально не делаем для того, чтобы им этот нос совать было некуда и не с руки. И когда мы, хорохорясь и настраивая дискуссию вроде бы на жесткий лад, останавливались ровно там, где это было удобно им (!) — Мыкола Вересень мгновенно забрал микрофон у Дмитрия Корчинского, когда тот заикнулся о том, что россиянам больше о своих закрытых границах следует озаботиться, в Грозный не проедешь — нашу зависимость от них было видно еще более явственно. Ну, конечно, они же должны поддержать нашего Президента, и наверняка они скажут, что так — не договаривались! Не говоря уже о том, что и по сути нам ни разу не удалось что-либо внятно противопоставить, ибо, когда нам говорят, скажем, о том, что коль вы такие самостоятельные, то отрежьте трубу, а мы отвечаем, что, дескать, через многие страны проходят трубы — то это не аргумент, а передергивание проблемы. Тем более унизительно, когда премьер-министр независимой страны говорит: извините, и не будем платить за газ — ибо у нас выборы... Точно так же, когда мы рассказываем, что в России пять миллионов украинцев, но есть ли там такое количество национальных школ, как у нас — русских, то мы как бы игнорируем вопрос о том, а хотят ли многие из тех русских украинцев учиться в украинских школах? И т.д., и т.п.
2. Старшинство их телевизионного профессионализма — над нашим. Мыколу Вересня Александр Любимов обыграл с сухим счетом. Ни наш ведущий, ни аудитория не смогли противостоять классической схеме нечестной дискуссии, которую применили россияне: аргументы другой стороны — игнорировать и подменять понятия, вынуждая соперника реагировать лишь на собственные аргументы. Мы позволили себя втянуть в эту заранее проигранную «игру». И «отыгрываться» на том, чтобы не пустить в эфир финальный «прикол» москвичей — песню группы «Чайф» — было просто смешно, ибо, опять-таки, свидетельствовало лишь о нашей уязвленности.
3. Украина всегда славилась всесилием бюрократии и особого пиетета перед ней у рядовых граждан. И когда в финальной части передачи Мыкола Вересень в который раз дал слово все тому же Леониду Кравчуку — вместо того, чтобы, как намеревался, дать его кому-то в аудитории — он тем самым не только лишил нас возможности получить, может быть, некий свежий аргумент в дискуссии, но и продемонстрировал, что всегда и везде у нас «в доме один хозяин». В московской студии определял ход полемики А. Любимов, у нас — Вересень подчинялся политическим мужам. (Пожалуй, на личный счет Мыколы Вересня можно было записать только ответ В. Черномырдину, когда тот декларировал необходимость России и Украине жить вместе).
А посему тот результат, который затем был зафиксирован футбольным матчем, еще раз подтвердил тот факт, что мы по-прежнему играем лучше ногами, чем головой. И, прежде всего, думается, потому, что науке «играть головой» учит общество прежде всего свободные TV и пресса, которых у нас практически нет. Свободная пресса, которая предоставляет возможность гражданам страны вести каждодневный диалог и о путях собственного развития, и о том, как нам жить с соседями. Свободная пресса, которая помогает обществу осознать себя, по крупицам добывая истину и из господствующих в государстве идей, и из идей инакомыслящих. Если же нет дискуссий в собственном обществе — трудно полемизировать и на внешней арене. Это как выходить в открытый космос без скафандра, который заменить пытаемся агрессией. И хотя, безусловно, сам факт телемоста весьма отраден (кстати, отметим, что со стороны России его провело Общественное ТВ, а от нас — коммерческий канала «1+1», а отнюдь не государственный Первый национальный). Тем не менее, этот телемост как свежий ветер, сразу же вызвал у нас ОРЗ — что всегда случается у тех, кто жизнь проводит в Кунсткамере единомыслия.
КОММЕНТАРИЙ
Иван МАЩЕНКО, эксперт-исследователь телевидения, академик телевизионной академии Украины:
— Телемосты — это явление второй половины 80-х годов, явление, тесно связанное с гласностью и перестройкой. Украинское ТВ, в частности, в 1985 — 1990 гг. подготовило 20 международных телемостов (самые известные и резонансные: Киев — Бирмингем, Киев — Кельн, Одесса — Калькутта и ряд других). Часть из них была показана и по Центральному ТВ. Именно в это время я был генеральным директором программ УТ и участвовал в их подготовке, в ряде случаев — как сценарист, в других — как организатор. Телемост Киев — Москва (кстати, в традициях названий телемостов употреблялись и употребляются только названия городов, а не стран, как было названо в программе «1+1»). Начнем с плюсов. К ним можно отнести представительский набор участников. Это, бесспорно, показывает и серьезные организационные возможности обеих студий-«мостостроителей». Богатое оформление студий, в частности, технически не сравнимое с тем скромным, что было в 80-х: огромные демонстрационные экраны, ручные телекамеры и др. Это те «пятерки», которые можно поставить мосту.
Относительно «двоек». В первую очередь — это несогласованность действий телевизионных команд. Складывалось впечатление, а фактически так и было, что оба ведущих (в московской студии — А. Любимов, в киевской — М. Вересень), судя по всему, впервые работали в жанре международного телемоста и практически не были знакомы ни с богатой историей этого вида ТВ, ни с принципами ведения таких передач в прямом эфире. Отсюда и бесконечные прерывания друг друга, практически отсутствие диалога между ними. Особенно же плохо сработали звукорежиссеры. Невзирая на то, что телемост велся на одном языке — русском — и не требовалось дополнительных линий связи и организации синхронного перевода с обеих сторон, в телемосте Киев — Москва было множество технических «накладок» по звуку, что иногда пускало всю работу насмарку. Этот телемост в известной степени был эпиграфом: случаем его проведения послужил матч между сборными футбольными командами Украины и России. Однако, когда наступил «ударный» момент прямого включения «Лужников» — то ли техника, то ли режиссура, а точнее, организация теледейства не сработали.
Телемосты 80-х годов были примечательны своими ведущими. До сих пор старшее поколение телезрителей помнит знаменитую пару ведущих телемостов между СССР и США Владимира Познера и Фила Донахъю. У нас в Киеве телемосты с Бирмингемом вел в свое время Дмитрий Марков — тогда главный редактор английской редакции украинского иновещания. Характерной чертой тех ведущих было то, что они выступали в роли своеобразных модераторов. Что же касается нынешних «рулевых» телемоста А. Любимова и М. Вересня, то во многих случаях они своими оценочными суждениями нередко заслоняли участников самого экранного действия. К тому же, на нынешнем телемосте говорил очень ограниченный круг VIP-лиц, а все другие выступали фактически «экранным фоном». К сожалению, абсолютно измята была концовка телемоста. Тем не менее спасибо и студии «1+1», и ОРТ за попытку возрождения самого выдающегося явления отечественной тележурналистики 80-х годов — телевизионных мостов. Будем надеяться, что реализация таких новых экранных проектов будет и технологически более совершенной, и в организационном и творческом отношении более умелой. Недаром ведь говорится, что все новое — это хорошо забытое старое.
Дмитрий ГНАТЮК, народный депутат Верховной Рады:
— У меня осталось двойственное впечатление о телемосте. Безусловно, такие передачи очень нужны, но, как мне кажется, к ним нужно тщательнее готовиться не только ведущим, но и аудитории. Наскоки москвичей выглядели архаично. Такое впечатление, что многие россияне забыли о времени, в котором мы сейчас живем. Украина и Россия — два суверенных государства. Разговоры о возрождении нового Советского Союза смешны в том варианте, который был ранее. Мне показалась довольно странной и позиция соседей в связи с партнерскими отношениями между нашими странами. Пора им прекратить диктовать условия по праву «старшего брата». В целом, если использовать футбольную терминологию, то мы играли в одни ворота, то, что навязывала нам московская аудитория. Наш Вересень не всегда держал удар, оставляя инициативу за Любимовым. Тем не менее, подобные передачи очень важны, но организаторам я бы посоветовал не зацикливаться лишь на политике.
Дмитрий ВЫДРИН, политолог:
— Я сам присутствовал в телестудии во время телемоста «Украина — Россия» и, так сказать, видел все изнутри. Ведущие не сумели направить аудиторию в те рамки разговора, которые заявлялись в начале передачи. Вот и получилось, что обсуждали не развитие российско-украинских отношений, а все в конечном итоге свелось к диалогу нескольких чиновников между собой. Сегодня существуют не взаимные отношения между нашими странами, а личные связи госслужащих Москвы и Киева. У нас еще не сложились гражданские общества, нет национальной элиты, отстаивающей собственные национальные интересы. Первый блин получился комом, но чем больше будет окон в мир, тем лучше.
