Украина, кажется, устала сохранять нейтралитет в противоракетных «боях», которые уже не первый год ведут между собой два ее стратегических партнера — США и Россия. На прошлой неделе на саммите главы СНГ приняли совместное заявление о необходимости сохранения Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) от 1972 года, а российские мас-медиа начали тиражировать слова Президента Украины. Леонид Кучма, комментируя это решение руководителей содружества, заявил, что принятое заявление можно считать ответом лидеров СНГ на стремление США к развертыванию национальной ПРО. В свою очередь, командование противовоздушной обороны Украины лояльно отнеслось к собственно российской инициативе — созданию совместной противоракетной обороны для Европы — при участии США, России, европейских государств и стран СНГ.
Но означает ли это, что нынешние симпатии для Киева действительно полезнее, и Украина таки сумеет хоть что-то выгадать для себя? Едва ли. Впрочем, никаких плюсов Киеву не сулила и молчаливая былая поддержка действий Америки. Но все по порядку…
КОГДА ПЛАНЫ ДЕРУТСЯ…
У Америки есть навязчивый план. Суть его состоит в том, чтобы к 2005 году звездно-полосатая страна могла отразить ракетную атаку со стороны государств, с которыми Вашингтону никак не удается договориться по-доброму. В разряд этих упрямцев Вашингтон относит Ирак, Иран и, конечно, Северную Корею. Американские разведчики убеждены, что уже через 5 лет ракета «Taepondong-2», над которой корпят трудолюбивые корейцы, сможет таки достать до Америки через Аляску. Вот именно с Аляски США и готовятся разворачивать свой противоракетный зонтик, который будет становиться все шире и шире, и в конце концов сможет прикрыть от ракетной угрозы все 50 штатов.
России планы Америки явно не по нутру. Москва считает, что Вашингтон говорит одно, а думает о другом. А именно о том, чтобы защититься не от корейских, а от китайских и российских баллистических ракет с ядерными боеголовками. «Планы США разрушают стратегический паритет, существующий с Россией», — говорит Москва, то и дело вспоминая, что инициативы Вашингтона противоречат Договору о ПРО, который был подписан аж 28 лет назад — еще во время существования СССР. Идея договора состояла в том, чтобы уравнять возможности двух супердержав в защите от стратегических ядерных сил противника. Было решено, что каждая из сторон может раскрыть защитный зонтик системы ПРО лишь над одним районом своей национальной территории. Каждая сторона могла расположить по 100 противоракет в радиусе 150 километров. И все. Прочая часть родной земли оставалась беззащитной перед лицом ядерной атаки, и это должно было выступать сдерживающим фактором для того, кто вдруг решится развязать ядерную войну первым, — ибо в ответном ударе пострадает и он. Москва не соглашается на предложения США внести изменения в Договор о ПРО, которые бы легитимизировали американские противоракетные стремления. Что неудивительно — создать систему ПРО над всей Россией — по образцу Америки — Москве просто не под силу. Слишком дорогое это удовольствие. Хотя по большому счету, сегодня лишь Россия имеет полноценно действующую систему ПРО вокруг столицы. У США пока вообще ничего нет. Несмотря на кучу денег, выброшенных на технологические и научные поиски, США не могли даже прикрыть один разрешенный по Договору о ПРО район — вокруг базы своих ядерных сил в Гренд-Форксе. Недавние испытания противоракет в США также трудно назвать успешными. Но аппетит-то приходит во время еды…
В США уже намекали, что если Россия и дальше будет упорствовать, не соглашаясь на модернизацию Договора, то Москва останется в этом Договоре в гордом одиночестве. На что президент да министр иностранных дел России заявляли, что в ответ Россия будет вынуждена выйти из разоруженческих договоренностей по СНВ-2, обычным вооружениям и ракетам средней и меньшей дальности. Последнее особенно важно. До Америки ракеты такого класса не долетают (дальность стрельбы — 5,5 тыс. км), зато «перекрывают» европейское пространство вдоль и поперек. И легко достигают мест в Европе, где расположены американские военные базы и натовские пункты управления. «Этот вопрос уже давно отработан — все необходимые обоснования, научные, экономические, военные и технические подготовлены. Технологические возможности для создания группировки ракет средней и меньшей дальности у России имеются, они очень просты, поскольку заложены в рамках производства тех носителей, которые сейчас имеются», — утверждал командующий РВСН Яковлев.
Но российский кнут насторожил Европу. Реализация российской угрозы означает возвращение во времена «холодной войны». И если США, прикрытые противоракетным зонтиком, будут чувствовать себя в стратегической заокеанской безопасности, то разморенная старушка Европа не хочет натирать спину об острие российских ракет. Это весьма беспокойное соседство. Может потому европейцы вынужденно обратили внимание и на российский пряник — на предложение президента РФ Владимира Путина строить общий противоракетный зонтик с участием США, России и европейских стран. Совместный проект в теории снимает угрозу клинча между Белым домом и Белокаменной. И все будут довольны — Договор ПРО удастся сохранить.
А после обработки Европы Москва взялась за СНГ. Сначала российская сторона предложила подумать над ее инициативами министрам обороны СНГ, которые собирались в Москве накануне саммита. Что затем решили президенты, в том числе и нейтральных, и внеблоковых государств, мы уже знаем. Позиция Украины особенно показательна. Ведь еще совсем недавно, когда по инициативе России, Китая и Беларуси в ООН голосовали за резолюцию о недопустимости изменений Договора ПРО, Украина, в отличие от 54 государств, при голосовании воздержалась. Фактически это трактовалось как поддержка американской позиции...
ПРОЩАНИЕ С ИЛЛЮЗИЯМИ
А имеет ли собственный голос Киева хоть какой-то вес в противоракетных дебатах? «Конечно, ведь мы же являемся участниками Договора о ПРО», — без тени сомнения говорили в первую очередь украинские военные. Они оптимистично утверждали, что такое участие дает возможность Киеву отслеживать разработки России и США в этой области, открывает путь для военно-технической кооперации в области ПРО с супердержавами и создает юридическую базу для создания своей системы противоракетной обороны, которая, естественно, не попадает под ограничения «большого» Договора о ПРО. Как всегда, мы тешили себя иллюзиями…
На самом деле, в вопросе о полноправных участниках Договора о ПРО есть одна тонкость. После развала СССР долгое время не было ясности, кто будет нести ответственность за выполнение положений Договора о ПРО со стороны развалившейся супердержавы. В Америке тогда бытовало мнение, что нужно иметь дело лишь с Россией. Договариваться с глазу на глаз проще, нежели в группе, где у каждого свои амбиции и интересы. Но раз уж Договор о сокращении наступательных вооружений СНВ-2 выполняли, кроме России, еще и Украина, Беларусь и Казахстан, то в конце концов де-факто было решено считать и их участниками Договора о ПРО.
С правами юридическими посложнее. Несколько лет ушло на согласование соответствующего Меморандума о правопреемстве, который подписали 26 сентября 1997 г. в Нью-Йорке представители «противоракетной» пятерки. В соответствии с меморандумом, Россия сохраняет за собой право обладать районом размещения системы стратегической ПРО вокруг столицы в предусмотренных договором масштабах, возможность использования испытательного полигона ПРО в Казахстане, а также радиолокационных станций системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), оказавшихся после распада СССР на территории других государств. В Украине таких две — под Мукачевом и Севастополем.
Но есть одно «но». Договор ПРО станет многосторонним, если его ратифицируют парламенты стран «пятерки». Украина выжидает, то и дело оглядываясь на Москву и Вашингтон, не спешит подавать нью- йоркские соглашения на рассмотрение в Верховную Раду. Пока Меморандум «о ПРО для пяти» ратифицировала — и то недавно, 14 апреля, — лишь Дума России. У Америки расклад иной. Республиканцы имели и имеют большие претензии к Меморандуму, который расширяет круг участников Договора о ПРО и дает возможность России использовать станции СПРН на территории бывших советских республик. Если республиканцы в США выиграют выборы в этом году, судьба многостороннего Меморандума может быть весьма плачевна.
На таком фоне наши дипломаты гораздо осторожнее в своих высказываниях, нежели оптимисты- военные. Так, министр иностранных дел Борис Тарасюк заявил о том, что Украина определится с позицией о возможности пересмотра Договора о противоракетной обороне, когда станет его участником: «Когда процесс ратификации завершится и Украина станет его полноправной стороной, тогда она будет иметь право высказывать свое мнение, соглашаться или не соглашаться с его изменением». Эти слова министра — еще в духе балансирования между США и Россией — прозвучали накануне московского саммита.
ЛЮБИТЬ ПО-РУССКИ
По словам министра иностранных дел Игоря Иванова, инициатива России направлена на сохранение системы стратегической стабильности во всем мире и является альтернативой попыткам США подвергнуть ревизии Договор по ПРО от 1972 г. Иванов ссылается при этом на имеющийся у стран- членов СНГ положительный опыт создания и действия совместной системы ПРО и что благодаря этому страны СНГ имеют конкретный технический и теоретический задел, позволяющий вместе подумать о российских инициативах по проблеме ПРО. Это в общем. Теперь — о деталях.
Основной акцент Россия предлагает сделать на совместные работы и координацию действий, в первую очередь в Европе, при создании системы нестратегической ПРО (иными словами — тактической), которая не противоречит базовому Договору о ПРО. К тактической ПРО относятся системы вооружений, которые могут сбивать ракеты врага с дальностью не более 3.500 км. В бывшем СССР США такими комплексами считают зенитно-ракетные системы С-300, которыми, кстати, вооружена и противовоздушная оборона Украины. В Америке такое оружие ПРО ТВД (оборона театра военных действий) называется «Пэтриот», которым американцы пытались бороться с иракскими «Скадами» во время «Бури в пустыне». Хотя есть и иные образцы вооружений, способные решать подобные задачи.
Всеевропейское сотрудничество в области ПРО по Москве должно охватить: совместную оценку масштабов ракетного распространения и возможных ракетных угроз; разработку концепции общеевропейской системы нестратегической ПРО, порядок ее создания и развертывания; создание многостороннего Центра предупреждения о пусках ракет; проведение командно-штабных учений; проведение совместных исследований и экспериментов; создание формирований нестратегической ПРО для совместных или скоординированных действий по защите миротворческих сил или мирного населения.
А интересно ли это Европе? После распада Варшавского договора и расширения НАТО спокойная Европа к ракетной угрозе относится без особого ажиотажа. Хотя, конечно, признают возможность ракетной угрозы со стороны Северной Кореи, Ирака, а также Индии с Пакистаном. Есть некоторое беспокойство о будущем Алжира и Египта, и то если исламский фундаментализм наберет силу, к власти там придет экстремистское правительство и через Судан—Иран просочатся ракетные технологии. Но Европа не ставит на первое место именно активную оборону. Стоимость систем ПРО велика, гарантия защиты — не очень. Европейцы — сторонники комплексного противоядия с упором на усилия политические, на ограничение распространения ракетных технологий, в крайнем случае, на отдельные предупредительные меры.
В то же время промышленность ряда европейских стран уже вовлечена в проекты в области тактической ПРО, инициированные американцами, а Франция вместе с Италией занята разработкой семейства перспективных ракет класса «земля—воздух», пригодных для решения задач ПРО. Есть свои задумки и у Германии, и у Британии. Правда, о сплошном собственном «зонтике» ПРО Европа не говорит. Просто как-то подсчитали, чтобы надежно прикрыть таким «зонтиком» лишь некоторые объекты во Франции и Италии, нужно $50 млрд. Это, кстати, немногим меньше, нежели нынешняя стоимость индивидуальных противоракетных инициатив Вашингтона, для материализации которых США готовы выделить $60 млрд. Да на такие деньги можно купить или, в крайнем случае, перевернуть вверх тормашками три Северных Кореи! Ну, это так, ремарка по ходу…
Россия намекает на то, что для защиты Европы можно бы использовать ее противоракетные ЗРК С- 300 или дальнейшие модификации системы. Конечно, выход со своим ЗРК на европейский рынок — шаг соблазнительный. Но шансы на успех такие же, как и у европейских перспектив Ан-70. Европа готова платить дороже, но за свое. Чтобы никак не зависеть от непрогнозируемой России. И можно быть уверенным — если прагматичная Европа таки возьмется за создание собственного противоракетного зонтика, то ее подтолкнет к этому вовсе не ракетный прогресс Северной Кореи. После того, как Москва заявила о возможности возобновления производства ракет средней и малой дальности, Европа в первою очередь теперь попытается защититься именно от российской опасности. Если, конечно, Москва в который раз не бросила свои слова на ветер…
Но пакету российских предложений цены бы не было, если бы он предлагался не Европе, а другим партнерам. Пусть Россия попробует создать братство со США, присоединив к этому делу Китай, Индию ради строительства общей защитной ПРО там, откуда могут стартовать северокорейские ракеты, или индийские с пакистанскими. Чтобы пресекать ракетную опасность на корню. В этом больше логики, нежели ждать те же северокорейские ракеты в Европе. И российский ЗРК С-300 или С-400 в такой работе будут гораздо сподручнее. Но этого не будет, как не будет и Евро-ПРО. А если вычесть из инициатив Москвы европейские страны, то в итоге мы имеем лишь «чисто русский проект» для СНГ.
К ТРУДУ И ПРОТИВОРАКЕТНОЙ ОБОРОНЕ БУДЬ ГОТОВ
Теперь о главном. Будут ли хоть какие-то военные, военно-технические или экономические дивиденды для Киева в оплату за его лояльное отношение к «русскому проекту» ПРО для Европы?
С нашими атомными станциями, гидроэлектростанциями и плотинами, химическими предприятиями, нефте-, газо- и аммиакопроводами Украине есть что оборонять от разрушения. В том числе и вражескими ракетами. Как, впрочем, и любому высокотехнологическому государству. У нас лишь по шкале химической опасности полторы сотни объектов, при авариях на которых в зону заражения может попасть от 40 тысяч и более 75 тысяч человек. И в идеале действительно неплохо бы иметь «зонтик» над страной, защищающий от баллистических вражеских ракет — так, на всякий случай. Уже как роскошь. Но с военной точки зрения Украину непосредственная ракетная угроза со стороны государств с нестабильными политическими режимами вроде той же Северной Кореи или Ирака беспокоит не особенно. Даже меньше, чем Европу. Что нам с ними делить и за какие идеи воевать? И на роль супердержавы мы тоже не претендуем.
Сегодня актуальней и ощутимей для Киева проблема защиты от крылатых ракет и сдерживание воздушных средств нападения. Результативность наступательных воздушных операций США против Ирака и Югославии, когда «Томагавков» не жалели и натовская авиация без отдыха утюжила непокорных, подтолкнула Украину к приоритетному развитию собственной противовоздушной обороны. Среди прочего было решено на 1,2 процента увеличить численность ПВО в составе Вооруженных сил Украины. А что качество? В первые годы становления независимости Украины, когда у военного руководства не было интереса приукрашивать действительность, утверждалось, что в мирное время силами ПВО прикрывается 40% объектов первой и второй категорий важности, при приведении в высшие степени боевой готовности — чуть более 60%. Помня об износе арсеналов, ограниченном финансировании перевооружения армии в течение последних пяти лет, вряд ли ситуация к дню сегодняшнему могла улучшиться действительно кардинально. Самоотверженность и выучка личного состава ПВО не могут компенсировать недостатки, от них не зависящие. А если Украина таки разбогатеет, то главное внимание все равно будет уделяться не проектам ПРО, а более практичным — во имя укрепления собственной ПВО. И этим приоритетам Киев вряд ли изменит в ближайшие 10—15 лет.
Конечно, Украине было бы недальновидно из-за своей нынешней экономической слабости полностью отказываться от глобальных или региональных инициатив в области ПРО. Через те же 15 лет расклад может быть совсем иной. Поэтому Киеву важно сохранять у себя некоторые зацепки, чтобы не оказаться на обочине глобализации. Но есть угроза, что к этому времени Украина растеряет тот потенциал, который имеет сейчас. И который все еще по тем или иным причинам вызывает интерес и России, и США.
Так наш стратегический партнер на востоке заинтересован в бесперебойной работе станций СПРН под Севастополем и Мукачевом, которые на несколько тысяч километров зондируют ракетоопасные направления Ближнего Востока и южной части Африки. Эти станции — главная привязка Украины к Договору ПРО. Но если Москве они позволяют отслеживать ракетную угрозу по периметру своих кордонов — не летит ли часом какая-нибудь ракета в сторону России, — то Украине от работы этих станций ни холодно, ни жарко. Хотя поначалу и утверждалось, что взамен своих данных Украина будет получать информацию с других СПРН (всего их восемь), технически вопрос не был решен. Получать данные в автоматическом режиме Украине не под силу, а без оперативности в них просто нет проку. Кому нужны вчерашние новости, если максимальное подлетное время, например баллистической ракеты от США до стран бывшего СССР около 30 минут. О регионах, что поближе, и смысла нет вспоминать.
Не имея собственной военной выгоды, Украина еще доплачивает из своего кармана за военную выгоду РФ. Российский долг за использование СПРН сегодня уже достиг $6 млн. Сумма вроде бы и не ахти какая. Но сейчас эти деньги взяты из скудного бюджета Минобороны Украины, а потом долг будет погашен в счет поставок российского газа, как это было с бомбардировщиками. Такой взаимозачет на нашей обороноспособности положительно не отразится. Сами СПРН стареют. Российские конструкторы уже продлили на пять лет их ресурс. Россия будет беспокоиться об их исправном состоянии до тех пор, пока это выгодно. Хотя еще в прошлом году представитель российского Генштаба заявил о «возможности вывода из эксплуатации систем, доработка которых неоправдана экономически». Не означает ли это, что через какой-то период времени нам придется искать средства и на демонтаж своих СПРН? Правда, раздаются голоса, что информация с наших станций могла бы заинтересовать Америку или Европу. И они же финансировали бы их работу. Конечно, совместить технические параметры разных станций потруднее, нежели приспособить кинескоп от «Электрона» в японский телевизор. Но если в этом есть хоть какое-то рациональное зерно, то над своими предложениями Киев должен задуматься уже сейчас. А не дожидаться, когда СПРН вот- вот превратятся в мертвые 40-метровые железно-бетонные монументы в память о первой «холодной» войне. А вокруг них будут крутиться стаи охотников за цветным ломом…
Есть и иные примеры стратегической дружбы. Так Москва убеждает Европу, что Россия и СНГ имеют значительный потенциал в области вооружений, пригодный в том числе и для решения задач тактической ПРО. Да, в свое время Россия, Украина и Беларусь совместными усилиями производили комплекс ЗРК С-300. Пока же Киев пытается уговорить Москву модернизировать те С-300, что стоят на вооружении украинской ПВО. Это самые первые комплексы из «трехсотой» серии. Речь идет об увеличении их дальности действия. Для этого нужно привлечь российские заводы. «Росвооружение» — как посредник — заламывает цены, которые ПВО Украины не под силу.
Если на фоне поддержки противоракетных инициатив Москвы украинские военные и смогут оперативно модернизировать свои «трехсотки», то это будет лишь тактический успех. Ведь в долгосрочной перспективе Москва взяла курс на вытеснение украинских услуг при создании будущих поколений высокотехнологических вооружений, непосредственно ориентированных на задачи ПРО. Так комплексы С-400 будут производиться без помощи Украины. Несколько месяцев назад Россия и Беларусь подписали межгосударственное соглашение о создании корпорации «Оборонные системы» по производству вооружений ПВО—ПРО. Украине там места не нашлось несмотря на давние кооперационные связи. «Да мы и сами не очень хотели», — говорят теперь наши военные.
США в противоракетном споре с Россией старались заручиться политической поддержкой Киева, не расплачиваясь за это ничем. Ну разве что глубокой признательностью за большой вклад Украины в мировую и европейскую безопасность. Еще в начале этого года, когда позиция Киева по проблеме ПРО была, скорее, ближе к американской, нежели к российской, на переговорах с Москвой Вашингтон не относил Украину к тем странам, которые могут играть иную роль, кроме паркетно-политической. Так в базовом пакете предложений США по вопросу ПРО для России от 20 января 2000 года уже обговаривались те моменты, которые частично реализовались после встречи Путина и Клинтона (перед коротким его визитом в Киев) с призывом «бороться и побеждать». Например, о создании совместного Центра обмена данными от систем раннего предупреждения и уведомления о пусках ракет или о возможности включения отдельных стран в программу испытаний ракет ПРО ТВД. Так вот, в такие испытания, с точки зрения США, могут быть вовлечены только отдельные члены группы стран большой «Восьмерки». Если это разумно, отмечалось в этих документах, то представители этих стран могут принимать участие и в работе Центра, цель которого — организация непрерывного обмена информацией о пусках баллистических ракет и космических ракет-носителей, получаемого от систем раннего предупреждения (СПРН) РФ и США. И если сейчас Владимир Путин предлагает европейцам кроме общей ПРО направить и своего представителя в совместный Центр, то это вовсе не российская импровизация.
Украина — не в «Восьмерке». Так что по поводу единственно возможных дивидендов Украины, сошлюсь на слова посла США в Киеве Стивена Пайфера, распространенные агентством ИТАР-ТАСС. Комментируя договоренность между США и Россией о создании Центра обмена данными, он сказал, что в его работе будут задействованы и украинские станции СПРН, и что также возможны заказы украинским оборонным предприятиям для производства дополнительных антенн и радаров. Как говорится, мелочь — но приятно…
