Если бы цели, декларируемые при проведении так называемых «круглых столов» по вопросам евроинтеграции, достигались хотя бы частично, Украина уже давно была бы полноценной частью европейского сообщества. Но чаще всего они оказываются довольно скучными и малорезультативными «заседаловками». Так, недавно в Черкассах состоялись общественные слушания «Новая Украина в обновленной Европе», посвященные вопросам европейской и евро-атлантической интеграции Украины. Эти, уже 32-е по счету слушания, организованные Институтом евро-атлантического сотрудничества и представительством Фонда Конрада Аденауэра, имели целью представить возникшие возможности для интеграции на национальном и региональном уровнях после оранжевой революции. А также выявить восприятие обществом внешнеполитических инициатив новой власти. Особую значимость форуму должно было придать участие в нем главы МИД Украины Б. Тарасюка, директора Центра информации и документации НАТО в Украине М. Дюре и советника-посланника Посольства ФРГ Й. Регенбрехта. Для неизбалованных вниманием высоких должностных лиц представителей черкасской элиты общественные слушания могли стать большим событием, серьезным информационным поводом. Могли, но не стали.
К сожалению, некоторые эксперты и многие участники слушаний оказались не готовы к откровенному диалогу высокого уровня. Изрядно приевшаяся интеграционная риторика наталкивалась на безответные просьбы объяснить, какие отрасли и предприятия следует развивать нашему региону, чтобы быть конкурентоспособным в обновленном ЕС, что собирается делать и делает власть по решению тех или иных проблем. Возникало впечатление, что конкретика — не самая сильная сторона уважаемых экспертов. Возможно, поэтому уже после первой модерации слушания благополучно покинула часть зала.
Между тем вопросы, предлагавшиеся к обсуждению, имеют чрезвычайно важный и насущный характер. Для Украины после оранжевой революции европейские интеграционные возможности действительно существенно расширились. Исчезли или смягчились многие негативные стереотипы о нашей стране, отчасти разобраны искусственные препятствия, создававшиеся как Европой, так и прежней властью в своих интересах. А главное — мы, украинцы, убедились в том, что вместе способны на многое, что мы нисколько не хуже (а порой даже лучше) других способны созидательно проявлять огромную энергию. Но чтобы эта энергия не сошла на нет и не превратилась в «пропащую силу», власти следует не только говорить с обществом, но предложить ему цельный, убедительный, продуманный и тщательно просчитанный проект преобразований.
Европейская и евро-атлантическая интеграция способна для Украины стать действенным инструментом решения внутренних проблем. Однако чтобы использовать этот инструмент, мы должны сами четко представлять, чего мы хотим и как это сделать, исходя из наших условий и тенденций европейского развития. К сожалению, заявления представителей новой власти дают больше поводов для вопросов, чем для утверждений.
Президент В. Ющенко в качестве ориентировочной даты вступления Украины в ЕС назвал 2015 год. Уместно спросить: какие основания существуют для подобного расчета? Где и когда общественность могла бы детально ознакомиться с ними, чтобы воспринимать их как верные и обоснованные? Если сравнивать с соседями, то, например, Турция подала заявку на вступление в ЕС еще в 1987 году, но только в 1999-м Брюссель признал ее реальным кандидатом на вступление, избегая, тем не менее, называть даты приема и начала переговоров о вступлении в ЕС.
Или, скажем, другой вопрос: как соотносятся наши расчеты и планы с политическими изменениями, связанными с принятием Конституции ЕС? Если Конституция все же будет принята, возникнет совершенно другая Европа, с другими институтами и способами принятия политических решений. Сегодня в ЕС действует система ротации, в соответствии с которой глава правительства каждого из государств-членов поочередно занимает пост президента в течение шести месяцев. Конституция ЕС предполагает учреждение постоянного президентского поста и поста министра иностранных дел. Президент будет избираться не гражданами, а лидерами стран ЕС на срок до пяти лет. Министру иностранных дел, также избираемому европейскими лидерами, предстоит формулировать политику ЕС и выступать в роли вице-президента на заседаниях Еврокомиссии — исполнительного органа ЕС, который тоже формируется без участия граждан.
Европарламент — единственный орган ЕС, состав которого формируется непосредственно гражданами государств — членов Союза и выражает их волю, уже сейчас играет гораздо меньшую роль, чем невыборные институты ЕС. Проведенные соцопросы показывают, что лишь 50— 53% граждан стран ЕС полагают, что Европарламент играет важную роль в жизни ЕС. По своему влиянию ЕП не выдерживает конкуренции ни с национальными парламентами (79%), ни с национальными правительствами (85%), ни даже с местными органами власти (80%). Осознавая это, 43% граждан стран ЕС считают необходимым увеличение полномочий ЕП, лишь 11% возражают против этого, а 33% затруднились с ответом (www.russ.ru).
В ЕС делаются попытки создать институты и механизмы, способные обеспечить представительство и контроль общества во власти. Но после принятия Конституции ЕС ограниченная возможность такого контроля еще более уменьшится. Опросы показывают, что большинство граждан стран ЕС (а украинцы и подавно) не знают содержания Конституции ЕС. Тем более, что это и «не нужно»: во многих странах для ее одобрения не обязательно проводить референдум, достаточно ратификации проекта национальными парламентами. Что достаточно удобно для властей.
Принимая во внимание вышесказанное, готовы ли наши граждане и руководство попрощаться со значительной частью совсем недавно обретенной независимости и суверенитета в пользу европейской бюрократии?
Конечно, можно сказать, что если граждане стран Евросоюза не имеют представления о своей будущей Конституции, то и нам о ней знать необязательно. Но ведь это мы хотим поскорее быть вместе с ними, а не наоборот. И здесь возникает совсем не риторический вопрос: а хотим ли мы в Европу?
Если обратиться к результатам социологических исследований, откроется далеко не радужная картина. Автору этих строк пять лет назад уже приходилось писать о том, что граждане Украины не идентифицируют себя с политической Европой и с недоверием относятся к важнейшим европейским институтам («День», 2000, №.142). Так, в 2000 году эксперты центра СОЦИС зафиксировали, что наиболее важным чувство принадлежности к Европе указали лишь 2% (!) украинцев. Можно ли всерьез говорить о евроинтеграции, когда отсутствует критическая масса людей с европейским самосознанием? Всеукраинский опрос, проведенный в 2000 г. Украинским институтом социальных исследований и центром «Социальный мониторинг», установил, что полностью доверяли ЕС 29% опрошенных, не доверяли 35%, затруднились ответить 36%. По данным того же опроса, НАТО в 2000 году в Украине полностью доверял 21% респондентов, не доверяли 45%, затруднились с ответом 34%.
Чтобы динамика изменений предпочтений украинцев была видна более четко, прежде чем привести данные за 2005 год, посмотрим, как «голосовали» наши граждане в «промежуточном» 2003-м. Так, по данным всеукраинского опроса Фонда «Демократические инициативы» совместно с компанией «Тейлор Нельсон Софрез Украина», в случае проведения референдума 54% опрошенных проголосовали бы за евроинтеграцию, против 14%, 12% не стали бы принимать участия в таком референдуме. За присоединение к НАТО высказалось 28% респондентов, против 35%, 14% не стали бы принимать участия в референдуме.
Ныне, в 2005 году, по данным опроса Фонда «Демократические инициативы» и Киевского международного института социологии (КМИС), идею вступления Украины в ЕС поддерживают 44% граждан. В случае проведения референдума по этому вопросу против вступления Украины в Евросоюз высказались бы 28%, не определились или не принимали бы участия в таком референдуме также 28% респондентов. Тот же опрос показал, что в случае проведения референдума о членстве в НАТО 48% опрошенных отказались бы от вступления в НАТО, 36% затруднились с ответом и только 15% ответили на вопрос позитивно.
Таким образом, социологические опросы фиксируют существование неустойчивой динамики увеличения положительного отношения украинцев к ЕС и одновременного возрастания числа сторонников негативного отношения к НАТО.
Учитывая нарастающую активность власти в реализации курса на членство в Альянсе, последнее выглядит угрожающе. Тем более удивляет святая уверенность украинского руководства, декларирующего, что если другие государства сначала вступали в НАТО, а затем в ЕС, то этот рецепт годится на все времена. Тем самым начисто игнорируются существенные различия в положении соседей — стран Балтии и Центрально-Восточной Европы.
В странах Балтии и ЦВЕ не без проблем, но в целом был создан общественный консенсус по вопросу вступления в ЕС и НАТО. Вступление в Альянс воспринималось в этих странах прежде всего как единственная возможность обеспечить свою безопасность перед Россией. В Украине же Россия не воспринимается обществом в качестве вероятного военного противника. Большинство украинцев полагает, что Украина и Россия должны быть независимыми, но дружественными государствами с открытыми границами без виз и таможни. За это высказались 62,9% опрошенных в ходе социологического исследования, проведенного Фондом «Демократические инициативы» и КМИС 14— 24 апреля 2005 года. За отношения между Россией и Украиной, как с прочими государствами с закрытыми границами, визами и таможнями, высказались 13,3% респондентов, а 21,4% опрошенных вообще полагают, что Украина и Россия должны объединиться в одно государство.
В прежние годы украинская власть не давала себе труда снизойти до общества и убедить его в преимуществах членства в НАТО. Поэтому функцию «информирования» украинцев об истинном лице «агрессивного военного блока» присвоили российские политтехнологи.
Вместе с тем, считать, что существующее среди украинцев неприятие НАТО обусловлено только мифами, фобиями и стереотипами — ошибка. Люди совсем не глупы и выстраивают свою позицию на рациональной основе. Если суммировать аргументы противников членства Украины в НАТО, звучащие на интернет-форумах, то большинство из них сводятся к одному. Граждане считают, что в существующих условиях вступление Украины в НАТО не улучшит безопасность страны, но, напротив, создаст дополнительные опасности, вызовет ухудшение отношений с Россией. Страной, в которой у 25 млн. украинцев есть родственные связи и от которой мы немало зависим.
В этой ситуации стремление «контрабандой» втащить Украину в НАТО выглядит не просто недемократичным. Оно способно на годы расколоть общество и государство. Поэтому, принимая столь серьезные решения, власть обязана обеспечить общественное согласие, а не прятаться от открытой дискуссии. Если, конечно, власть хочет оставаться властью. Представим, к примеру, что власть задумает провести всеукраинский референдум о членстве Украины в НАТО. На какой результат она рассчитывает? Не дискредитирует ли он интеграционный процесс в Украине? Не похоронит ли надежды европейски ориентированных украинцев?
Внимательный наблюдатель мог заметить, как за последние месяцы, одновременно с попытками сближения Украины с ЕС, изменилась тональность в отношении ЕС в подконтрольных Кремлю интернет-СМИ, где Евросоюз называют «IV Рейхом» и «фашистской» державой. Эти утверждения подозрительно похожи на те, что использовались оппозицией во время вступления Польши в ЕС. Готова ли украинская власть отражать внешние и внутренние информационные атаки?
Вывод один: с обществом нужно начинать систематически активно работать. Пока идея европейской и евро-атлантической интеграции не охватит самые широкие слои общества, она будет обречена оставаться проектом, интересным для узкого круга специалистов. А День Европы — праздником для жителей нескольких городов Украины.
Об интеграции в прошлом было сказано столько красивых слов, что сейчас непросто заинтересовать граждан вникать в существо вопроса, считать деньги и контролировать власть. К несчастью, в этом кроется сразу несколько опасностей. Опросы свидетельствуют, что в Украине более половины граждан не интересуются политикой. Плохо информированное пассивное общество может стать жертвой того проекта, который будет реализован властями. Евроинтеграция требует проведения реформ, а за реформы всегда платят самые слабые слои населения. В отличие от Украины, в Европе открыто говорят о том, что новое континентальное образование не вписывается без ущерба для населения в законодательные рамки и экономические условия, имевшие силу для прежних членов Евросоюза. Так что за соответствие высоким европейским стандартам обязательно придется платить.
Например, Черкасщина как аграрный регион в случае вступления в ЕС имеет шансы разориться из-за неконкурентоспособности местной сельскохозяйственной продукции перед зарубежным импортом. Кстати, нам уже сейчас некуда девать зерно в связи с резко сократившимся поголовьем скота. Не сможем продать продукцию — вырастет безработица, снизится жизненный уровень населения.
В избранной нашими экспертами в качестве образца Польше при 5,3% экономического роста безработица составляет 20%, а среди молодежи до 25 лет —39%, самый высокий показатель в Европе (The Guardian). Нас утешают, что фермеры Польши получили от ЕС большую помощь, но умалчивают, что этому предшествовала упорная борьба польского руководства, совершившего буквально накануне вступления в ЕС ряд громких политических демаршей, угрожая отказаться вступать в ЕС. Не стоит забывать, что в той борьбе Польшу активно поддерживали США и польское лобби. Ведь немаловажно, что в США миллионы граждан имеют польские корни.
У Украины нет за спиной столь мощной силы, которая помогла бы нам отстоять свои интересы перед европейской бюрократией. Так что готовиться надо заблаговременно. В конечном итоге, высокотехнологичное реформированное сельское хозяйство необходимо нам, а не нашим конкурентам в Европейском Союзе. Но о долгосрочных, до 2015 года планах реформирования сельскохозяйственной или какой-либо другой отрасли от правительства пока ничего не слышно.
Если мы всерьез нацелены на европейскую интеграцию, нам следует уже сейчас создавать в регионах структуры содействия интеграционным процессам. Это должны быть не только общественные организации и исследовательские центры, работающие над подготовкой к вступлению в ЕС и НАТО с учетом местной специфики. Но также — четко разделенные в своей интеграционной компетенции ведомства и координаторы, несущие реальную ответственность за реализацию правительственного курса. Стоит подумать над мыслью директора представительства Фонда им. К.Аденауэра в Украине Ральфа Ваксмута о давно назревшей необходимости ввести должность уполномоченного в делах ЕС в регионах.
На национальном уровне следует быть законодательно, организационно и информационно готовыми к так называемой «разноскоростной» интеграции, практикующейся в ЕС для новых членов. А значит, учиться десятилетиями конкурировать в неравных условиях. Ведь страны ЦВЕ, формально став членами ЕС, в силу своей неразвитости, по сути, исключены из целого ряда направлений деятельности Евросоюза.
Новая Украина и обновленная Европа пока являются не реальностью, а политическими проектами. И именно от общественного участия зависит, как они реализуются и какой наша жизнь будет завтра. Участие в выработке украинского евроинтеграционного проекта — огромный шанс для всех творчески мыслящих и инициативных украинцев, особенно для интеллигенции. За последние годы интеллигенция маргинализировалась, утратила вес, поскольку перестала продуцировать и предлагать общественно значимые идеи. Участие в интеграционном проекте могло бы послужить ее общественной реабилитации в самом широком смысле этого слова.
Отдельно нужно сказать о наших гражданах за рубежом. Уже сейчас миллионы украинцев своими руками создают благополучие Европы. Для многих из них Европа стала не только местом работы, а домом. Однако они лишены возможности участвовать в создании ее политического облика. Вероятно, правительству стоит не только думать о том, как вернуть их обратно, но и о том, как превратить эту силу в авангард украинской интеграции в Европе, создавая необходимые институты и структуры. Миллионы человеческих связей с гражданами стран ЕС могли бы здорово усилить наши позиции на переговорах с Евросоюзом.
Можно и должно дискутировать о преимуществах и опасностях украинского и европейского проектов. Важно сознавать, что альтернативы европейской и евро-атлантической интеграции нет. Ждать, пока Россия разберется со своими внутренними проблемами и будет способна предложить нам приемлемый интеграционный проект, больше нельзя. Конечно, за удовольствие присоединиться к сверхсовременному европейскому экспрессу придется заплатить десятилетиями тяжелого труда, разочарованиями, утратой многих традиций и привычек. Но оно того стоит. Главное — не забывать, что интеграция не самоцель, что цель — общество и человек — заключена в самом процессе. Только тогда осуществится украинский проект.
