Летом этого года Институт социологии НАН Украины провел всеукраинский соцопрос. Его результаты были презентованы буквально недавно. Они показали, что политическим партиям не доверяют 71,9% респондентов, судам — 69,1%, прокуратуре — 67,8%, милиции — 76,7%, Верховной Раде — 65,3%, банкам — 61,1%, правительству — 53,3%, местным органам власти — 49,4%, профсоюзам — 49,1%, СМИ — 45,4%, Президенту — 34,8%.
Как взрывоопасную и критическую ситуацию в Украине оценили 55,4% опрошенных, как напряженную — 40,8%, как спокойную — 1,9%. Материальное положение своих семей как «среднее» оценивают 52,3% граждан, как «бедное» — 40,1%, «нищенское» — 6,3%, «зажиточное» — 1,1%.
На вопросы в интервью «Дню» подробнее отвечает заместитель директора Института социологии НАН Украины Евгений ГОЛОВАХА.
«ВПЕРВЫЕ В НАШЕЙ СТРАНЕ РЕЙТИНГ ДЕЙСТВУЮЩЕГО ПРЕЗИДЕНТА УКРАИНЫ СУЩЕСТВЕННО ПРЕВЫШАЕТ РЕЙТИНГ ПУТИНА»
— Результаты вашего соцопроса показали, что в обществе существует большое недоверие к институтам власти и неудовлетворение собственным уровнем жизни. В связи с этим, какие возникают угрозы?
— Понятно, что недоверие есть, и оно всегда существовало. Но сейчас ситуация даже лучше, чем раньше — показатели недоверия после Майдана немного уменьшились.
Нашим Институтом разработан показатель дестабилизационности протестного потенциала. В настоящий момент он высок — по уровню близок к периоду Оранжевой революции и 2012 года. Поэтому в обществе сохраняется серьезный потенциал для протеста, учитывая политическую и экономическую составляющую. Власти нужно учитывать этот фактор, если она собирается принимать непопулярные решения. Если не учтут все риски, это может накопить взрывоопасный потенциал.
С другой стороны, есть факторы, которые тормозят возможность такого рода протеста по отношению к власти. Во-первых, достаточно высокий рейтинг Президента Петра Порошенко. Исследования показывают, что его рейтинг существенно превышает рейтинг Путина в Украине (вопрос: «Как вы оцениваете деятельность Президента?» — Авт.), ведь за все годы наблюдения у нас наиболее популярным политиком был именно президент соседнего государства. В настоящий момент существует достаточное доверие к новоизбранному Президенту, потому что остается надежда, что ему удастся изменить ситуацию. Но стоит заметить, что в такие сложные времена настроения могут изменяться очень быстро.
Есть еще один механизм сдерживания протестных настроений. Существуют показатели уровня цинизма, деморализованости населения, и они, по сравнению с 2012 годом, уменьшились. Люди почувствовали определенное достоинство, подъем патриотических настроений. Хотя ситуация крайне сложная и уровень тревожности у людей очень высокий — даже в наихудшие 1990-е годы такой тревоги у населения не было. Это и понятно, ведь идет война.
— Сегодня России выгодно, чтобы общественно-политическая ситуация в Украине была нестабильной. Насколько влиятельным является внешний дестабилизирующий фактор?
— Россия подстрекает эти настроения, ведь кроме военных, пропагандистских и экономических факторов используется фактор общественно-политической дестабилизации. Ей уже удалось это сделать на Донбассе. Ведь главной тенденцией, которую мы наблюдаем, является то, что южный регион по своим ориентациям приблизился к западу и центру Украины. А Донбасс так и остался с ориентациями времен Януковича, то есть он не изменился, — даже в тех районах, где нет оккупационного режима и не проходили военные действия. Например, аннексию Крыма беспрекословно осуждает подавляющее большинство украинцев из всех регионов, кроме Донбасса. И именно это используют внешние силы.
Вообще, в России достаточно выборочная политика — она не очень хочет подорвать позиции Порошенко, потому что там боятся более радикальных антироссийских настроений. Порошенко является представителем умеренных сил, которые не хотят продолжения войны «любой ценой». А для России война «любой ценой» может очень плохо закончиться. Это является очень опасным и для самой Украины — может стать войной на уничтожение с обеих сторон. Но ресурсы России не являются бесконечными — из-за этого и двойственность их политики, с одной стороны — дестабилизировать, а с другой — не влезть в войну так, чтобы самой сильно не пострадать. Мы уже видим, что общественные настроения в РФ после первых сотен погибших начинают изменяться. И там уже поддержка прямого вторжения в Украину является невысокой, хотя еще месяц-два назад была достаточно значительной. А если русские жертвы будут идти на тысячи, то это вызовет мощное сопротивление. Режиму Путина не удалось полностью задурить россиян и среди них есть много людей, которые бы не хотели войны.
Россия подрывает в первую очередь экономическую ситуацию в отдельных регионах, ведь на всю Украину они не имеют влияния. Конечно, они будут пытаться усилить этот фактор, и будут ставить на экономические трудности украинцев. Вообще, главный расчет РФ, — что украинцы сами не выдержат экономических трудностей. Эта пауза в войне является попыткой законсервировать нестабильное положение, чтобы украинцы выступили против своего выбора, ради улучшения Россией их состояния. Но украинцы свое материальное положение оценивают так же плохо, как во времена Януковича. И то, что оно ухудшается, было понятно еще два года назад.
«ТО, ЧТО НОВЫЕ СИЛЫ РАСПЫЛИЛИСЬ ПО ПАРТИЙНЫМ СПИСКАМ, ЯВЛЯЕТСЯ ПРИЗНАКОМ ТОГО, ЧТО ЭТО ВСЕ — ПИАР-АКЦИЯ»
— Как «минские договоренности» отразились на взглядах украинцев и поддержке власти?
— Вообще-то, общественное мнение в канун этих событий уже склонялось к перемирию, потому что ситуация в Иловайске воспринималась как реальная угроза потерять не только отдельные территории Донбасса, но и значительную часть Украины, включая юг. Опрос центра «Социальный мониторинг» подтвердил то, что люди поддерживают перемирие из-за существенной изможденности наших военных. Поэтому само перемирие у подавляющего большинства граждан не вызовет изменений в отношении к власти. Но, гипотетически, негативные настроения может вызвать закрытость процедуры, по которой принимались данные законы.
Насколько я понимаю, лидеры общественного мнения — командиры добровольческих батальонов восприняли это перемирие достаточно негативно, ведь они считают, что нельзя договариваться с террористами. Вообще, военные не верят Путину и считают, что только военными средствами можно разрешить конфликт. Но военные люди прошли суровую школу, потому склонны решать все силовыми методами. Конечно, их мысль важна и ее нужно учитывать — они отражают мнение около трети населения, которая выступает за продолжение АТО. Если бы военные не попали в сложную ситуацию и не понесли тяжелые потери, можно было бы более внимательно прислушиваться к ним. Но проблему войны и мира должны решать не военные, а политики, которых избирает подавляющее количество людей. В то же время на нас давит западный мир, который нас поддерживает, но не хочет продолжения большой войны. А без его помощи мы обречены на проигрыш, потому что в настоящий момент наш военный потенциал несопоставим с российским.
— Сегодня в партийные списки ведущих украинских партий вошли командиры добровольческих батальонов, военные, общественные активисты, журналисты, волонтеры и молодые лидеры. Насколько существенным для граждан будет этот фактор во время выборов?
— То, что их распылили по партийным спискам, является признаком того, что это все — скорее пиар-акция. Если бы новые силы, которые возникли в результате последних событий, смогли договориться друг с другом и создать единую платформу, которая бы могла конкурировать с существующими партиями, то о них можно было бы говорить как о мощной политической силе. Но в настоящий момент это просто рекламная кампания других политических сил. И все же есть слабая надежда, что эти люди не будут поддаваться искушению, которому поддавались все молодые и талантливые люди в течение многих лет, когда проходили романтиками, а становились откровенными циниками. Есть надежда, что эти люди существенно будут отличаться, потому что они демонстрировали лучшие черты. Но здесь нельзя дать гарантий. Волонтеры, которые демонстрируют собственную активность в решении важных общественных вопросов, — это естественная основа для изменения кадров в нормальной демократической системе.
— Так за кого же сегодня будет голосовать избиратель — за лица, за названия партий или за программы?
— У нас есть очень интересная категория избирателей, которые всегда голосуют за действующую власть. Особенно, если власть не разочаровала избирателя, как это было во времена Ющенко. Поэтому около 1/3 будут всегда голосовать за пропрезидентские силы — так оно и было. У нас очень сильное персонифицированное отношение к любой власти — если есть первое лицо, то она просто за это получит поддержку. В обществе есть люди, которые побаиваются, что без поддержки власти в стране будет полное безвластие.
Есть и часть радикально настроенных избирателей — оппозиционно к президентским политическим силам. Это около 20—25%. И на этом фланге есть несколько политических сил, среди которых «Радикальна партія», «Батьківщина», «Громадянська позиція», — это, собственно, те, кто выступает за продолжение военных действий на Донбассе.
Все другие проценты будут распылены: есть «Народний фронт» Яценюка и Турчинова, есть силы, которые возникли на обломках Партии регионов, есть коммунисты.
Молодым политикам, волонтерам и другим не хватило времени, чтобы создать единственную консолидированную политическую силу — слишком быстро были объявлены выборы. Война — не то время, когда можно заниматься спокойным партстроительством. Людям нужно собираться, находить расхождения и общий язык, строить партийные ячейки и так далее. Кроме этого, все эти люди занимаются своим делом — военным или общественным. И у них просто нет времени для политической деятельности.
Но будущий парламент является временным на период войны. И я надеюсь, когда ситуация существенно изменится и установится определенная стабильность в стране, возникнет вопрос создания новой стабильной Верховной Рады. И тогда молодые независимые политические игроки уже бы могли создать новую консолидированную перспективную политическую силу.
«ВЛАСТЬ ДОЛЖНА ДЕЙСТВОВАТЬ НА ОПЕРЕЖЕНИЕ И ПРЕДЛОЖИТЬ РЕФОРМЫ»
— Что сегодня должен сделать Президент для сохранения Украины и собственной поддержки внутри государства?
— Безусловно, нужно проводить реформы, но в условиях спада промышленного производства это делать очень трудно. Главное, что должна делать украинская власть, — разработать амортизационную систему, которая бы могла смягчить неотвратимое ухудшение уровня жизни рядовых граждан. И прежде всего, нужно хоть как-то стабилизировать ситуацию на востоке, а это уже зависит не только от действий Украины. Иначе можно получить существенный общественный всплеск, учитывая высокий уровень протестного потенциала.
Фактическая война и быстрое падение экономики предусматривают то, что должны быть сделаны первые шаги к реформам, ведь, конечно, быстро провести их невозможно. На этом этапе власти нужно продемонстрировать готовность к этому — выйти с какими-то планами и стратегическими программами, которых мы до этого не видели, — это наше извечное горе. Нужно показать, что есть не только желание выпутаться из сложностей, но и определенные стратегии, предусматривающие реформирование экономики и четкое очерчивание того, на что людям нужно рассчитывать в связи с ухудшением экономической ситуации и что государство может сделать, чтобы смягчить негативные последствия этого. Нужно расписать все шаги, разработать и принять для этого соответствующие законы, а не под давлением улицы принимать отдельные решения — как это было с Законом «Об очищении власти». Под давлением улицы могут вообще приниматься законы, которые пойдут не на пользу, а во вред.
— Как вы оцените последние гражданские акции, во время которых государственных чиновников и народных депутатов выбрасывали в мусорники и которых уже в народе окрестили Trash Bucket Challenge?
— Это достаточно странные события. Вообще, в мусорник бросить нужно систему, а не отдельных депутатов, ведь суть системы от этого не изменится. В ином случае есть угроза охлократии, ведь все вопросы не могут решаться подобными акциями. Нам уже нельзя жить Средневековьем. Да, у нас была подобная старинная традиция, но в ХХІ веке к ней нельзя возвращаться. Поэтому программа реформ от власти — это не только пакет экономических изменений. Они должны касаться и области политики — усиления представительской демократии и поиска средств преодоления охлократических тенденций как бесперспективных орудий политической борьбы, которые могут разрушить Украину. Поэтому должны быть разработаны законы по ограничению охлократических форм решения политических проблем.
