В настоящее время занимает должность главного консультанта научно-экспертного управления секретариата Верховной Рады. Причисляет себя к прагматикам, но допуская возможность политического компромисса, отвергает возможность компромиссов нравственных. Увлекается шахматами, что по его словам, позволяет просчитывать политическую ситуацию на несколько ходов вперед.
— Есть ли какие-то общие тенденции, которые проявились во время последних выборов в Верховную Раду? Как вы расцениваете то, что не попали в этот парламент?
— Я не делаю из этого трагедии. Хотя в политике очень важно иметь рычаги влияния, но тем не менее есть легальные пути оставаться в политике и не занимая депутатское кресло.
Что же касается тенденций, то со стороны власти был применен очень циничный механизм противодействия тем кандидатам в депутаты, которые эту власть не устраивали. Меня естественно «высчитали», как и многих других кандидатов, которые отстаивали собственную позицию, идущую вразрез с официальной.
Испытание властью дело очень серьезное. Достоевский говорил, что неограниченная внутренняя свобода — это распущенность. К сожалению, у многих наших политиков при власти нет вот этого естественного внутреннего ощущения ограничения себя во власти. Это просто невероятно, когда человек имеет огромнейшую, не контролируемую никем власть. Я имею в виду не только Президента, а все высшие эшелоны власти. Тут уже должны срабатывать внутренние тормоза. Есть известное правило: «На определенном уровне добра удержаться можно, но никому еще не удавалось удержаться на одном уровне зла». Когда политик начинает использовать свою власть во зло, то остановиться ему очень сложно. И поэтому у нас зачастую власть и проявляется в такой уродливой форме.
— Не было ли противодействие вам со стороны власти на выборах своеобразной «местью» за то, что вы ушли с поста представителя Президента в парламенте прошлого созыва?
— Президент до сегодняшнего дня демонстрирует ко мне уважительное отношение. Но есть нюансы. Вы знаете, что когда в администрации Президента что-то «замышляют», они думают, что никто ничего не узнает, особенно тот, против кого «замышляют». Но везде же есть порядочные люди. Было сказано так: «Он неправильно себя ведет». Я информирован о многих вещах, которые происходили до выборов в парламент, и во время выборов. Моя отставка с поста представителя Президента в парламенте, была протестом против того, что в окружении Президента победила закулисная политика. И, кстати, говоря, тем самым была существенно принижена роль Президента в принятии Конституции.
Вообще предвыборное объединение «Вперед Украина» вызывало сильное раздражение у исполнительной власти. Политики, входящие в это объединение, всегда говорили откровенно о некомпетентности исполнительной власти. Лично мне предлагали идти по спискам НДП. Я отказался, потому что не считал возможным идти в этом списке. И кстати, именно со стороны представителей НДП было мощное противодействие на выборах.
Тем не менее сама НДП, «как партия власти» сейчас оказалась в сложнейшей ситуации. И на следующих выборах им будет трудно повторить даже свой предыдущий результат.
— Вы знаете изнутри механизм власти в Украине и можете компетентно прокомментировать закулисные механизмы парламента. Возвращаясь к теме «спикериады»: почему при выборах спикера разгорелась такая схватка за посты его заместителей? Насколько большое влияние оказывает вице-спикер на работу Верховной Рады?
— Основная схватка шла за главный результат — выборы «нужного» спикера. Это стало возможным благодаря определенным договоренностям, согласно которым и были распределены эти три должности. Это удовлетворило те силы, которые участвовали в выборах спикера. Каждый получил то, что хотел по принципу «долг платежом красен». Таким образом политические силы заняли исходные позиции для будущего использования парламентских механизмов в своей политической борьбе.
Естественно, пост вице-спикера дает огромные возможности влияния на принятие различных решений. Я сам принимал участие в разработке целого ряда основополагающих законопроектов. Организация законотворческого процесса чрезвычайно важна. Очень многие детали этой работы остаются за кулисами, но возможность влияния вице-спикеров очень большая. Если использовать эти возможности на благо государства, а не на личные дела, то сделать можно очень много.
— Чем, на ваш взгляд, объясняется такая частая смена глав президентской администрации?
— Дело не в персоналиях. Беда в том, что до сих пор нет закона о деятельности администрации Президента. Поэтому естественным образом возникает искушение использовать власть неограниченную ничем, кроме расположения Президента.
Взять того же Дмитрия Табачника. Г-н Табачник — талантливейший человек, но если бы использовать этот талант да в «мирных целях»! Он буквально купался во всех тех возможностях, которые получил, став главой администрации Президента.
— Будет ли изменен Закон о выборах депутатов?
— Я думаю, что в Закон о выборах депутатов в ближайшее время будут внесены изменения о выдвижении кандидатов только от партий.
— А как отреагирует на такие изменения администрация Президента?
— В администрации Президента люди тоже думают о собственной судьбе и далеко не все верят в то, что они останутся на следующий пятилетний срок. В ближайшем окружении Президента есть люди, очень подкованные во всех этих политических «штучках», и они, безусловно, не будут противодействовать принятию Закона о выборах по партийным спискам. И по тому, кто наиболее активно будет способствовать проталкиванию новой редакции закона о выборах депутатов, можно будет определить: кто в администрации больше других заботится о своем «парламентском» будущем.
— Президент обвиняет нынешний парламент в неструктурированности, в отсутствии большинства. Впрочем, точно так же он обвинял и парламент прошлого созыва и тот, при котором Кучма был премьером. Если осенью 99-го года будет избран новый Президент, как сложатся его отношения с Верховной Радой?
— У нас достаточно ограниченный круг претендентов и очень много зависит от нравственных качеств нового президента. Если эти качества будут достаточно высоки, то любой парламент: более структурированный или менее структурированный, имеющий сформированное большинство или нет, не будет противостоять президенту, который предложит ясную и четкую программу общественного развития и будет последовательно ее осуществлять. Общество просто не воспримет парламент, противостоящий такому президенту.
Однако в любой ситуации нельзя выходить за пределы Конституции. Менять ее можно и, судя по всему, придется менять в скором времени. Очевидно, будет поставлен вопрос о перераспределении функций: и Президент и парламент будут предлагать внести изменения в Конституцию именно в этом направлении. Однако подходить к этому процессу нужно очень осторожно, потому что, внося изменения в Конституцию очень сложно определить ту границу, которая означает посягательство на конституционный строй. Но вероятность того, что некоторые изменения о перераспределении функций между парламентом и президентом будут внесены очень высока. Так, парламент может захотеть права назначать пятерку силовых министров, что позволит ему нести часть ответственности за действие правительства. Но самое главное, я считаю, что президент должен стать одновременно главой государства и главой исполнительной власти. Иначе получаются два центра исполнительной власти: администрация и правительство.
— Поскольку вы упомянули о достаточно ограниченном круге претендентов на пост президента, кто из них, на ваш взгляд, имеет более предпочтительные шансы на победу?
— Сейчас еще рано строить какие-то прогнозы. Но я должен сказать, что делают серьезную ошибку те, кто недооценивает Александра Ткаченко.
— А что вы будете предпринимать в ближайшее время как политик?
— У меня появилось время взвесить, осознать, переосмыслить многие вещи. В ближайшем будущем я собираюсь создать политическую структуру в той нише, которая пока не занята. У нас люди, которые попали в большую политику, привыкли жонглировать не ими придуманными политологическими категориями: правые, левые, центристы. Во-первых, в чистом виде вообще ничего нет. Во-вторых, я считаю, что в нашей политике незаполненной остается именно ниша реального центризма, которая могла бы привлечь здравомыслящих политиков, политиков-прагматиков. Цель — следующие парламентские выборы. Время летит очень быстро, надо готовиться к следующим парламентским выборам.
— Что вы думаете по поводу оппозиции?
— У нас все те, кто громогласно заявляет о своей оппозиции, фактически находятся в том же политическом спектре, что и власть. Ну, нельзя же, в самом деле, называть оппозицией, например Громаду, которая заявляет о своей оппозиции власти, а в своей деятельности использует механизмы той же самой власти.
— Есть ли у нас перспективы для появления реальной правой оппозиции?
— Правой относительно сегодняшнего «левого центра»? Эффективной правой оппозицией и эффективной политической силой, способной переломить ситуацию, могла бы быть партия «Реформы и порядок».
— Политиков с чистыми руками, политиков, имеющих собственную нравственную позицию, власть считает политическими романтиками, политиками, «которые неправильно себя ведут». Те, которые ведут себя правильно, которые спинным мозгом чувствуют, как себя надо вести занимают видные места во власти, вползают в различные «холдинги».
— Они считают, что «решают все вопросы в жизни». И хотя многие из них не знают, кто такой Макиавелли, но в своих действиях они четко руководствуются его принципами: «Цель оправдывает средства. Нравственность и мораль для власти — ничто». Они воспринимают формулу: «Кесарю — кесарево, а Богу — богово» как подтверждение того, что мораль и политика несовместимы. Хотя на самом деле речь идет о том, что обществу нельзя силой навязывать представления о духовности, морали, нравственности тех конкретных групп людей, которые у власти.
Общество ждет не властных указок, как ему надо жить, а нравственных поступков от политиков. Люди хотят видеть в политике и честь, и совесть, и добро. А не эту продажность, цинизм, двуличие, которые демонстрируются нынешней властью. Когда в обществе сформируются не ожидания, а требования нравственности в политике, тогда можно говорить о том, что у нас появится какая-то перспектива. И нынешние политики при власти чувствуют это и боятся этого. Не случайно, когда они идут на выборы, они фактически надевают политическую маску нравственности, а вернувшись к власти, сбрасывают ее.
