Народный депутат с большим стажем, заслуженный юрист Украины, секретарь парламентской конституционной комиссии Виктор Мусияка сегодня является, без преувеличения, одним из лучших знатоков всех нюансов Основного Закона, а также вариантов изменений к нему. Он же является одним из авторов действующей, или «старой», Конституции. Кстати, у самого В.Мусияки «Конституция» старенькая, потрепанная, первого издания 1996 года, с большим количеством закладок и пометок на полях — по собственному признанию Виктора Лаврентьевича, он с ней практически не расстается. «День» попросил Виктора Мусияку прокомментировать ситуацию с политреформой. Поскольку наша беседа состоялась на следующий день после выхода В.Мусияки из фракции «Регионы Украины», эту тему мы тоже не обошли вниманием.
— На данном этапе Верховная Рада, как известно, отдала предпочтение законопроекту об изменениях в Конституцию №4180, одобрив его в первом чтении. В чем разница между ним и законопроектом №3207-1, который также рассматривала конституционная комиссия?
— №3207-1 вырос из №0999, который прошел экспертизу Конституционного Суда еще в 2001 году. Конституционная комиссия ВР много работала над этим законопроектом. №3207-1 более техничен, тщательнее прописан, к тому же в тексте законопроекта учтены пожелания «Нашей Украины», что, казалось бы, повышало шансы на его одобрение. Что касается №4180, то он является «клоном» №4105 и содержит в себе те договоренности, которые ранее были вмонтированы в проект 4105. Но конечный вариант все-таки немного отличается к лучшему, по крайней мере, юридических несуразиц и неточностей там гораздо меньше. Взять, например, так называемый императивный мандат: согласно №4180, «провинившегося» лишает депутатского значка высший орган партии. В трактовке №3207-1 аналогичное решение принимает суд, что уберегает нас от диктатуры партийных вождей. В 3207-1 лучше выписан механизм создания парламентской коалиции и условия формирования ею Кабмина.
— А относительно президентских полномочий?
— №4180 оставляет за президентом право назначения на некоторые ключевые должности, в том числе министерские. №3207-1 это отрицает, поскольку в парламентско- президентской республике подобные вещи недопустимы, коалиция не может формировать правительство лишь частично. У президента и так остается масса полномочий, главные из которых — право вето и право на законодательную инициативу. Напомню, что законопроекты, поступающие в Раду с подачи главы государства, рассматриваются в первую очередь. В №4180 очень старательно выписана процедура роспуска парламента, в отличие от процедуры импичмента. Чрезвычайно важно также уделять внимание деталям: срокам проведения парламентских выборов (не в последнее воскресенье марта, по истечении четырехгодичных полномочий предыдущего парламента, а в последнее воскресенье месяца, в который исполняется четыре года или пять лет работы Рады), уравнению прав депутатских фракций и групп и т.д.
Но «соль» проекта №4180 в «переходных положениях», которых в 3207-1 нет. Первый законопроект, в случае утверждения, вступает в силу только после выборов президента, второй — через 10 дней после опубликования и подписания. Впрочем, если бы каждый из них мы, как и положено, рассматривали постатейно, то наверняка сумели бы найти компромисс. Я выступал за то, чтобы предварительное одобрение прошли оба этих законопроекта. Потом они ушли бы на экспертизу в КС, а осенью, ориентируясь на выводы КС и общеполитическую ситуацию в стране, парламент принимал бы уже окончательное решение.
— По мнению некоторых ваших коллег, судьба любого конституционного законопроекта, «будь он хоть золотым», без участия «НУ» «весьма сомнительна»…
— Ошибка «нашеукраинцев» в том, что они хотят сделать реформу под одного человека. Во время работы над упомянутыми законопроектами были попытки внести в №3207-1 такие поправки, как право президента назначать Генпрокурора, главу СБУ, глав областных администраций и т.д. Я не знаю, какие еще изменения предложила бы «Наша Украина», но сомневаюсь, что они будут направлены на ограничение полномочий лидера страны.
— Какой будет, по вашему мнению, роль оппозиционных лидеров в конституционном процессе, который продолжится осенью?
— Думаю, борьба за 300 голосов разразится нешуточная, и на счету будет каждый «штык».
— К слову, почему вы покинули «Регионы…»?
— История моего членства в «Регионах» достаточно интересная. Я долго работал во фракции, которую принято считать одним из столпов парламентского большинства, не являясь при этом членом ПБ. Случилось это вот как: после выхода из «Нашей Украины» я целых девять месяцев был внефракционным. Но в декабре 2002 года при попытке перераспределения парламентских комитетов группа «Европейский выбор», ввиду принципиальности своего положения, оказалась под угрозой исчезновения. Коллеги попросили, в частности, меня спасти ситуацию, вступив в «Евровыбор». Однако я оговорил два условия: работать в группе, не вступая в ПБ, а голосовать по собственному усмотрению. Условия были приняты, и я спокойно проработал в «Евровыборе» до момента его слияния с «Регионами...». Этот созыв для меня не первый, и я прекрасно понимал, что работать вне фракции, мягко говоря, непродуктивно. Более того — внефракционному депутату многие вещи, происходящие в Раде, просто непонятны: почему голосуют так, а не иначе, почему принимается решение, кто руководит процессом? В «Регионах» мне было уютно, мою позицию уважали, с ней считались, и я ни разу не ощутил на себе никакого давления. Но в связи с выборами наступил момент, когда фракция абсолютно по всем вопросам должна выступать единым фронтом, нерушимым монолитом, а я с моей позицией в эту картину явно не вписываюсь. Я почувствовал, что стал обременять фракцию, поэтому посчитал, что честнее будет ее оставить.
— Почему же вы в свое время не захотели вступать в ПБ?
— Нынешнее большинство создавалось в октябре 2002 года. Я тогда, к сожалению, болел и присутствовать в зале не мог, однако написал открытое письмо всем депутатам, которое потом опубликовали в «Голосе Украины». Я пытался убедить коллег, что образцы большинства, которые мы имели ранее, доказывают его неэффективность, что необходимо создавать не большинство, а парламентскую коалицию и объединяться вокруг идеи проведения конституционной реформы. Жизнь показала, что я был прав, в ту коалицию могли бы войти представители всех политических сил, включая оппозиционные.
— Вы были одним из тех немногих, кто 8 апреля не голосовал за законопроект №4105…
— Я двумя руками за реформу и сам приложил немало усилий для того, чтобы она состоялась. Но в проекте №4105, к сожалению, не было понимания того, что конституционная реформа — это долгосрочная перспектива. Я предлагал, кроме того документа, проголосовать еще два имеющихся варианта — тогда сегодня мы бы не находились на все той же стадии предварительного одобрения, когда оба законопроекта снова надо посылать в Конституционный Суд, а сразу могли бы голосовать «в триста голосов».
