Джордж Сорос («День» №№ 54,55 от 28 и 29 марта с. г.) утверждает, что Запад потерял Россию, не оказав ей существенной безвозмездной помощи. По его мнению, с этой помощью Россия сформировала бы открытое общество по типу западных стран. Джеймс Мейс («День» № 54 от 28 марта с. г.) считает, что Украина в состоянии быстро завершить создание процветающей рыночной экономики, как это сделала украинская община Канады. Видимо, они ошибаются. Помощь не может стимулировать преобразования, цивилизация Восточной Европы сейчас, как и ранее, заимствует лишь внешние формы цивилизации Запада, сохраняя свою суть. Остановимся на ее исторических корнях и психологических отличиях, не позволяющих перенять западный образ жизни.
ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ КОНСЕРВАТИЗМА ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
Дошедших до нашего времени древних цивилизаций было три. Китай и Индия защитили себя от кочевых соседей, перенявших у них не культуру, а лишь военное искусство. Китаю помогла возведенная им циклопическая Великая стена, Индии — неприступные Гималаи. Но пользы им это не дало. Сохранив монократию власти, лишающую массы инициативы, они остановились в развитии и безнадежно отстали. Третья Ближневосточная цивилизация, состоящая из нескольких небольших государств (Египет, Вавилон и др.), имела меньшую территорию и население, не была защищена естественными рубежами и уцелеть не смогла. Но эмигранты перенесли ее достижения в Грецию, а затем в Рим, а после средневековья ее центр переместился на северо-запад Европы, и в ХХ веке — в США. Всякий раз ее формировали на новом месте мобильные, предприимчивые эмигранты, что придало ей динамизм. Реформация, французская революция, освобождение американских колоний и поражение рабовладельцев в гражданской войне США, победа западных стран над гитлеровским блоком и в «холодной войне» завершили формирование ее нынешних основ. Это — примат личности над государством, открытое общество с поликратической властью, свободная рыночная экономика. Постоянный рост производительности труда определил ее преимущества — высокий уровень жизни и военное превосходство над консервативными цивилизациями.
Основавшее на востоке Европы Российскую православную цивилизацию, Московское государство возникло, как улус империи монголов. Ее полукочевые властители заимствовали у Китая монократию, примат государства над личностью, культ военной силы. Оно отреклось от монголов, но, считая себя наследником греческой Византии, взяло от нее не демократию и культуру Эллады, а такую же деспотию «второго Рима», сходную с родной монгольской. Подчинив себе все улусы Золотой орды, оно через Украину, Польшу, Прибалтику внедрилось в Европу, но принципы не изменило. Охватившая большую территорию новая цивилизация была консервативна, как и две старые.
Поскольку преимущества Запада были неоспоримы во все века, правители, от царя Алексея до Хрущева и Горбачева, пытались перенять его достижения. Но заимствования были поверхностны. Культ военной силы и жестокую азиатскую деспотию с бюрократическим аппаратом, игнорирующим права граждан, усиливали и закрепляли и реформы Петра, и революция 1917 года, и все другие преобразования. Малейшие посягательства на эти основы общество не принимало. Первую (типичную для Европы того времени) попытку боярской думы, в сговоре с иноземцами, слегка ограничить власть царя, собранное Мининым ополчение пресекло, а история заклеймила, как «смутное время». В близкое нам время стремление демократизировать общество стоило жизни Александру II и Столыпину, власти — Хрущеву и Горбачеву. В итоге, как на Западе, государство называют демократической республикой, но правитель сам назначает преемника, а противников оно «мочит в сортире», как при Чингиз-хане.
Все это демонстрирует способность восточно-европейских обществ, меняя внешнюю форму, сохранить старую суть. Но это — особенность всех старых цивилизаций. Так, несмотря на успехи оккупанта Макартура по демократизации Японии, ее рынок, как и наш, олигархичен. Возможность конкуренции со странами свободного рынка ей дает лишь фантастическое трудолюбие японцев.
Украина находится видимо в чуть лучшем положении, чем Россия, так как она не вся была частью Российской цивилизации. Ее западные области долгое время входили в состав окраинных стран Европы, и «советское воспитание» проходили не 70, а только 40 лет. Поэтому в последние президентские выборы их избиратели предотвратили реванш открытого сторонника тоталитаризма. Это дает Украине больше шансов, чем России, следовать примеру Польши.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПОСТРОЕНИЮ ДЕМОКРАТИИ И РЫНКА
Сорос верно оценил советскую систему, как самую совершенную форму монократии. Она регламентировала общество, как ни один тоталитарный строй в истории. Монопольная экономика была до предела зарегулирована. Марксизм через политучебу вбивали всем в головы, а религия и другие идеологии запрещались. Выделявшиеся на общем сером фоне хоть сколько-нибудь яркие личности уничтожались или «приручались». Контролировалась личная жизнь граждан. Последствия этого — психологический барьер, тормозящий рыночные преобразования. Власти и народ оказались не способны их воспринять. Люди, и при царизме не склонные к самостоятельности, за 3 — 4 поколения превратились в покорных, безынициативных «совков». В динамическом ХХ веке это — болезнь.
Главный ее симптом — безответственное иждивенчество. Больной всю жизнь остается большим ребенком, требующим опеки. Государство должно решить все его проблемы. Рядового гражданина — обучить, дать работу и приличную зарплату, независимо от результатов труда, квартиру, затем пенсию. Директору завода — дать сырье и забрать продукцию, независимо от ее качества, писателю — издать его сочинения, даже если их никто не читает. Если это не делается, больной возмущается и жалуется. Характерно, описанное в прессе, поведение пожилого «совка», уехавшего из бывшего СССР к детям в США. Он имел право получить там гражданство, но для этого нужно было изучить английский. Однако он не стал этого делать, несколько лет оббивал пороги всех инстанций, но ничего не добился. А если бы это было у нас, «совковые» чиновники его требования удовлетворили бы «в порядке исключения». Сейчас «больные» не платят за газ, требуют от государства деньги за уголь, проданный коммерческим структурам, не возвращают кредиты, не платят зарплату рабочим. «Совки»-чиновники берут российский газ из газопроводов, оставляя оплату его «на потом», не взыскивают налоги и кредиты, а неплательщиков пугают санкциями, но потом списывают их долги. И до излечения от всеобщей безответственности рыночной экономики у нас не будет. Для поликратических обществ, куда мы стремимся, неприемлемо упование на власть, безответственность и безынициативность, присущие монократиям.
Второй симптом «совковой болезни» — недоверие властям — тоже имеет глубокие корни. Оно связано с появлением в старой России интеллигенции, критиковавшей правящую элиту и призывавшей массы к неповиновению. Народники положили этому начало, марксисты продолжили и, после свержения недолго державшейся в 1917 году демократической власти, достигли цели — «власти народа». Это был очевидный обман — не народ правил государством. Новые правители — «слуги народа», закрепляя свою власть, прибегали к столь жестоким репрессиям, что перед ними меркнут злодеяния самых кровавых тиранов. Порабощение вызывало у людей протест, неверие властям усиливалось во все времена советского правления, кроме войны. Обострилось, став тотальным, оно после развенчания культа Сталина. Неверие ослабило тоталитаризм и заставило правящую элиту прибегнуть к косметическому ремонту перестройки, а когда это не дало успеха — развалить систему.
Не верил народ и интеллигенции, прославлявшей тоталитаризм, как «величайшее достижение человечества», сочинявшей мифы о «вождях народов», наделяя их чертами богов. Ее духовный глава — М. Горький оправдывал злодеяния режима фарисейским лозунгом: «Если враг не сдается — его уничтожают». У нас после развала системы она раскололась на украино- и русскоязычную и создала множество карликовых партий, имитируя оппозицию.
Провозглашенная в начале 90-х гг. демократия избавила правящих чиновников от страха, и коррупция достигла размеров, невиданных даже в Латинской Америке. Трудно представить еще страну, где правительство возглавлял бы человек, уличенный в воровстве. Коррупция усилила недоверие к новой правящей элите. Сейчас второй симптом совковости причудливо сочетает неверие в способность властей сделать что-либо полезное для страны и просто быть честными, с уверенностью, что государство обязано решить все проблемы граждан. Такая ситуация, когда низы не хотят, а верхи не могут жить по-старому, и никто не знает, как ее изменить, считалась предреволюционной. В период застоя тотальное неверие завершилось событиями начала 90-х гг. Но за 10 лет народ устал, новой революции не хочет никто. Все уже знают, что она, не решая старых проблем, создает новые.
ВИДЕН ЛИ «СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ»?
Наибольшим препятствием для построения у нас демократии и рыночной экономики является упование на всемогущество приказов, иждивенчество и безответственность не рядовых граждан, а должностных лиц. Во всем мире это лечат хирургическим способом. Чиновников, не способных решать без указания свыше вопросы, входящие в их компетенцию, меняют. Но в нашем государстве, где процветает корпоративная солидарность «совкового» аппарата, действующего по принципу: «ворон ворону глаз не выклюет», это трудная задача. Смена одного чиновника ничего не дает. Единственный метод лечения — установление высшими органами государства неукоснительного запрета келейных решений в любых инстанциях и жесткая проверка его соблюдения. «Прозрачность» решений — единственный метод лечения «совковости». При «постоянном употреблении» он устраняет безответственность и неверие власти. Из украинских политиков первым это понял, введя этот лозунг в название своего политического блока, А. Матвиенко. Но позже, при преобразовании его в партию, он из названия выпал. После перевыборов шаг в этом направлении сделал Президент, представший в новом облике. Он показал способность перенимать и использовать не только эффективные лозунги политических соперников, но и привлекать их к работе. Первым он привлек к работе Е. Марчука, за которого голосовала на выборах правая часть электората. Еще одним удачным шагом было назначение главой правительства В.Ющенко — политика, которому сейчас больше, чем кому-либо другому, доверяют массы. Это дает надежду, что неверие общества властям со временем заменит вера.
Дальнейшие действия властей также шли в этом направлении. Важным шагом было лишение власти в парламенте и изоляция открытых сторонников тоталитаризма и формирование парламентского большинства, которое демонстрирует приверженность к новациям (пусть даже пока преимущественно на словах). Большое значение имели указы Президента о преобразованиях на селе и об амнистии теневых капиталов. Каждое из этих действий не очень значительно, не все они осуществлялись последовательно, но отрадно то, что они направлены на постепенное излечение нашего общества от «совковости».
Но более всего вселяет надежду изменение общественного сознания. Уже сейчас почти никто не считает рядовых бизнесменов или банкиров «врагами трудящихся», как это было еще 5 — 6 лет тому назад. Этим титулом сейчас «награждают» только так называемых олигархов — наиболее богатых и удачливых из них, успешно выступающих на политическом поприще. Но опыт восточной Азии показал, что олигархи — неизбежная ступень при переходе от монократии к поликратической власти. Защищая свои (именуемые клановыми) интересы они, так или иначе, способствуют плюрализму взглядов в обществе, без которого демократия невозможна. Видимо дальнейшие изменения сознания общества приведут к тому, что олигарх, как и бизнесмен не будет ругательным словом.
Конечно, выход из многолетнего кризиса нашего общества будет еще продолжаться долго, но постепенно от болезни «совковости» избавится его наиболее активная часть. Чем скорее произойдет это избавление, тем более эффективно заработает экономика и улучшение условий жизни станет ощутимо. События последних месяцев показали, что это начинают понимать уже не только оппозиционные политики, но и люди, облеченные властью. Это вселяет осторожный оптимизм.
