Автор письма высказывает свое несогласие с опубликованным материалом Юрия Чепурнова «Помни имя свое» в газете «Жизнь Луганска». И хотя «День» обычно не рецензирует — даже устами своих читателей — публикации других изданий, данное письмо мы рассматриваем как своеобразную исповедь человека на общественно-резонансную тему.
Ю. Чепурнов прав, «Помни имя свое». А я действительно его забыл, и только теперь начинаю вспоминать. Мои прапрадеды, мои дед и бабушка, мои отец и мать, мои тетки и дядьки — украинцы, и говорили только на украинском языке. А я их предал, я предал своих предков, потому что со средней школы говорил только на русском, окончил на русском институт (в Украине не было украиноязычных высших учебных технических заведений), защитил диссертацию на русском языке. И, если быть до конца откровенным, я предал и своих детей: я под лживым предлогом освободил своих украинских детей от изучения украинского языка в средней школе! И теперь сын говорит, пишет и читает на английском, французском, но не знает своего родного, украинского.
Я вспоминаю, когда началось это предательство не по моей вине. Меня, сельского хлопца, из- за отсутствия в селе десятилетки, отправили учиться в Бердянск. В украинскую школу! Как надо мной издевались украинские по национальности дети, что я (вне уроков) совсем не умел говорить по-русски. И я еще много лет потом чувствовал свою языковую «ущербность». То же самое происходит теперь с детьми, приезжающими из окрестных сплошь и рядом украинских сел Луганщины в Луганск.
До распада СССР я проехал на машине от Луганска до Киева и не увидел ни одного указателя — названия украинского села на украинском языке. А сегодня в украинском областном центре Луганске ни на одной раскладке, ни в одном магазине нет ни одной книги на украинском языке. А может быть, в этом украинском городе издается хотя бы одна газета на украинском языке!?
Так зачем мне такое государство, которое на самом деле защищает не мои права, а права таких, родства не помнящих, как Базилюк и Чепурнов, а я, гражданин Украины, украинец, не могу купить в Луганске книги не только классиков украинской литературы, но и просто любой книги или местной газеты на украинском языке?
Со дня ее основания выписываю свою любимую газету «День» на украинском языке. Так в этом году в управлении связи без моего ведома изменили индекс на русский, и теперь добиваюсь справедливости с квитанцией в руках.
Кстати, не могу не отметить постоянного лексического обогащения и расцвета украинского языка корреспондентов «Дня» и других центральных периодических изданий.
Автор статьи причисляет меня к 17 млн. русскоязычных, которые, как он пишет, «...идентифицируют себя с русскими». Вот какое предательство своей нации приписывает он мне! А не подать ли на него в суд? Не думаю, что французскоговорившие Пушкин, Лев Толстой, Лермонтов где-то когда-то идентифицировали себя с французами.
Ю. Чепурнов договорился до утверждения, что «..эти миллионы пытаются заставить перестать думать и говорить по-русски». Но тут же возникает вопрос к нему — а почему меня и остальных 17 миллионов украинцев заставляли перестать думать и говорить на родном украинском языке?
Или еще такой перл в статье: «...мы имеем право обращаться в госорганы, учреждения и организации на русском языке и требовать ответа на оном». Другими словами, госслужащие на Украине должны знать языки всех нацменьшинств, а требовать знания государственного языка у того же Ю. Чепурнова не имеют права? Как вам такая логика?
Хотел бы посмотреть на выражение лица госчиновника в той же Болгарии (где проживает много турков), получившего обращение гражданина на турецком языке, требующего ответа, к тому же, на турецком.
Для лучшей убедительности Ю. Чепурнов приводит цитату из заявления русской общины Луганской области, где, чтобы подчеркнуть непрезентабельность украинского языка, слово «мова» взято в кавычки. И невдомек авторам, что во всех европейских странах слово «язык» (тот, которым в «русском обществе» облизываю ложку) не используется, а применяется слово, идентичное «мові». Из той же цитаты вытекает, что у перешедших обучаться на государственном языке происходит «катастрофическое снижение уровня знаний... Грамотный народ ей (власти. — О.Н.П. ) не нужен. Требуются необразованные рабы». Вот так. Что называется, приехали.
Когда-то, давненько, правда, мы компанией ездили за картошкой в села Воронежской области. С удивлением везде слышали только украинскую речь, и нигде не было украинских школ. В школе дети говорили по-русски, а дома, с родителями — по-украински. Хорошо русской общине Луганской области: вокруг только русские школы, русские книги, русские газеты...
В Харькове, под нашим слезным родительским давлением, сыну с трудом удалось только в прошлом учебном году, в 5-м классе, перевести внука в украинскую школу, потому что поблизости были только русские. Если наша вяло руководящая власть сохранит языковое статус-кво и не последует примеру цивилизованных государств в сохранении и возрождении государственного языка — не выйти нам из колониального мироощущения.
Когда-то в Киеве на экономической конференции лектора, читавшего на чистейшем украинском языке, делегаты из Донецкой и Луганской областей попросили перейти на русский. Я запомнил навсегда его музыкально прозвучавшую фразу: «Яка насолода для мене говорити моєю рідною українською мовою».
Я старый человек, но я не умру, пока не заговорю на родном украинском языке. Прости меня, дедушка, я вспомнил имя свое и твое, я покаюсь, исправлюсь и наставлю внуков своих помнить имя свое.
