ЗА И ПРОТИВ

— Я не думаю, что шахтёры — инструмент в чьих-то руках,
кроме как в руках интересов своих семей. Ведь в последних выступлениях
шахтёров участвовали их жёны и дети. Но я и не думаю, что шахтёрская забастовка
является чем-то оригинальным. Это явление, к которому власть уже давно
успела привыкнуть. Нужно искать новые методы борьбы, новые формы давления
на власть. Во всяком случае, забастовки, которые заканчиваются ничем, приводят
к тому, что власть перестает на них реагировать. При этом им нужно также
менять приоритеты. Насколько я понимаю, все требования шахтёров носят исключительно
экономический характер, они хотят только получить зарплату. В то же время
они совершено зря не требуют никаких кадровых изменений, потому что кадры
решают всё. Именно те руководители, которые не обеспечивают нормальную
работу шахт, не обеспечивают нормальной выплаты зарплат должны быть сняты
с работы, должны быть назначены новые. А они добиваются только того, что
им выплачивают часть задолженности, при этом остаются те же самые люди
и те же самые проблемы и всё возвращается к тому же. Нужно начинать требовать
кадровых изменений в государстве...

— Что касается кадровых изменений, НПГУ заявляет, что
их устраивают реформы вице-премьера Юлии Тимошенко, их устраивала работа
Сергея Тулуба в Минуглепроме, но им не нравится его работа в качестве министра
топлива и энергетики. Вот вам и кадровое требование...

— Я как раз говорю не о правительстве. Не шахтёрам решать
кто должен быть министром, а кто нет — это политические назначения. Я имею
в виду руководителей холдингов, руководителей шахт, то есть тех руководителей,
которые не обеспечивают нормальной работы в отрасли. А вот Тимошенко и
Тулуб — это конкретно и понятно. Тимошенко, которая несколько лет подряд
создавала систему взаимозачетов, скажем так, неприличных схем, которые
нанесли ущерб оборотным средствам энергоёмких предприятий, связанных с
углём, однозначно, и которые сегодня не могут платить за уголь, она вдруг,
придя к власти поменяла позицию и начала как бы судить. А судьи кто? Знаете,
да? Помните, наверняка... Поэтому я не вижу в чём Тимошенко лучше Тулуба.
И вообще, какое дело Волынцу до позиции Тимошенко или Тулуба, и вообще
до энергорынка как такового? Профсоюзы должны интересовать конкретные ситуации.
Они не являются субъектами политических баталий.

— Вот Волынец и говорит о вполне конкретных ситуациях...

— Он пытается использовать шахтёров в междоусобных разборках
кланов, групп и клик, в их борьбе за денежные потоки на энергетическом
рынке. Ну какое дело до этого шахтёрам — вы должны голосовать на выборах
парламента, президента, и таким образом высказывать свои политические взгляды.
Ну не имеет права профсоюз влиять на политическую ситуацию в стране. Займитесь
лучше конкретными хозяйственными делами своей отрасли. Я видел недавно
отчёт Счётной палаты об использовании денег МВФ, которые были предназначены
для создания рабочих мест тем, кто был сокращен с закрытых шахт. Вот и
спросите, где эти деньги, прочему они использованы на устройство, к примеру,
Стахановского телевидения и т.д. Потребуйте возбуждения уголовного дела,
спросите у Генпрокурора, кто конкретно виновен, требуйте открытости в распределении
этих денег... Вот этим нужно заниматься. А Тимошенко — Тулуб... Это как
раз тот случай, когда кланы, воюющие за денежные потоки, используют бедных
и несчастных ни о чём не подозревающих шахтёров.

— Правительство заявляет, что собирается создать более
открытые и прозрачные схемы в ТЭК, и, в частности на угольном рынке. Оптовый
рынок коксующегося угля, создающийся по принципу энергорынка, может решить
проблему?

— Может быть это и решит проблему. Но опять же, это дело
сугубо узких профессионалов, а не дело шахтеров. Сегодня профсоюзы используются
в этой игре, а завтра возникнут те, кто за этим стоит, кто будет делить
эти деньги... Тимошенко заговорила об изменении ситуации на рынке угля?
А где была Тимошенко два года назад?

— В оппозиции...

— Не в оппозиции. Ей выгодна была другая схема. А три года
назад, когда ещё ЕЭСУ работали с правительством, им была выгодна третья
схема. Давайте говорить о том, кому что выгодно и кому не стыдно играть
двойную мораль в данной пьесе.

— То есть, вы считаете, что те шаги правительства, которые
в принципе сейчас делаются...

— Я не считаю в принципе, что правительство сейчас делает
какие-либо шаги. Я думаю, что правительство сейчас занимается простой говорильней.
Все почему-то забыли, что именно я поднял вопрос, о том, что «Энергоатом»
развалили, что господа-товарищи там крадут деньги... Вот правительство
достигло сумасшедшей победы — вместо 10 миллионов начали собирать 100.
У меня сразу возникает простой вопрос, а где те 90, которые сейчас вдруг
появились, откуда они взялись, кто до того эти 90 миллионов каждый месяц
забирал? С этим разобрались? Может, нужно с этого начать? Нужно совершать
конкретные действия, а не собирать совещание за совещанием. А Верховная
Рада, кстати, не допускают до этого. А ведь в функцию парламента, как представительского
органа, как раз и входит контроль за такими схемами...

— А в какой форме этот контроль может осуществляться?

— В форме публичности и открытости. Все документы должны
быть публичными, все торги должны быть прозрачными, не должно быть никаких
переуступок... И поставок газа за 80 долларов тоже не должно быть, когда
на бирже есть по 28 и по 24. То же самое и с углём сегодня происходит.

— Правительство вроде бы и говорит о прозрачности схем.
Вот, взаимозачёты запретили. У Тимошенко на этой почве даже публичный конфликт
вышел с и. о. председателя НАК «Нефтегаз Украины» Игорем Диденко.

— Я глубоко не разбирался в этом вопросе, но считаю, что
как раз для того и существует публичность, чтобы решать подобные вопросы.
Каждый из этих людей — государственный чиновник, т.е. государев человек.
Они должны работать так, чтобы защищать интересы всего нашего общества
и сохранять деньги в бюджете. А насколько я понимаю, Тимошенко сегодня
предлагает схему, при которой бюджет понесёт реальные убытки.

— Ну она так не считает...

— А другие считают по-другому. Для этого нужно разговаривать,
для этого существует премьер и Кабинет Министров вообще. У нас функция
Кабмина ущербна. Вот если бы он состоял из представителей парламентского
большинства... Понимаете, если в Конституции этого не написано, то это
не значит, что не нужно так делать. Есть моральные нормы, нормы демократии...
Если мы этот самый главный вопрос не решим, то ничего и не будет. Кого
Тимошенко сейчас представляет? Партию «Батькивщина»? Значит, эта партия
несёт ответственность за все её действия. А кого представляет Диденко,
какую партию?

— Может, «Демсоюз»?

— Не знаю, это не публично. Все государственные чиновники,
находящиеся на службе, должны представлять какие-то политические силы,
которые будут нести за них ответственность. Мы идём к демократическому
обществу, идём к открытости, к борьбе противоположностей, к борьбе мнений
и через эту борьбу, через оппозицию будем приходить к правильным решениям.
Кстати, спасибо Тимошенко за то, что она отстаивает одно мнение, спасибо
Диденко за то, что он отстаивает другое мнение и спасибо нам за то, что
мы обсуждаем с вами этот вопрос. Слава богу, мы двигаемся куда-то и думаю,
что к чему-то придём.

— Удастся ли заинтересованным парламентским группировкам
повернуть реформу государственной власти в этом направлении? Все-таки,
это конфликт с Президентом, на самом-то деле. Не так-то просто он отдаст
своё право формировать правительство.

— Я думаю, что это конфликт вообще всей нашей эпохи, самого
общества. Президент представляет одну часть общества, парламент — другую.
Это нам кажется, что отдельные личности движут историей. Интересы общества
движут, интересы групп людей. Идёт борьба интересов. В действительности
Конституцию можно и не менять, а просто для себя принять решение, мы в
демократическом, правовом государстве живём, или нет. В конце- концов,
если Президент хочет возглавлять правительство — пожалуйста, никто же не
забирает у него это право. Но тогда бери на себя ответственность и управляй
страной. А парламент будет принимать законы. Нам нужно в этом конфликте
разобраться.