«Норовистый конь политических симпатий избирателей может взбрыкнуть в любой момент и выбросить фаворита из седла»
Услышав недавно прогноз руководителя одной социологической службы о том, что В.Янукович способен победить уже в первом туре президентских выборов (и это при нынешнем рейтинге в 10%), я вспомнил одну примечательную историю.
Несколько лет назад мне выпал случай пообщаться с патриархом советской и российской социологии В.А.Ядовым. Я рассказал ему о результатах одного исследования, которые, на мой взгляд, имели весьма парадоксальный характер. Выслушав меня, Владимир Александрович спросил: «Как вы интерпретируете эти данные?». Я высказал свою версию. В ответ мой именитый собеседник сходу сформулировал еще несколько возможных интерпретаций тех данных, о которых я ему рассказал.
Историю эту я привел для того, чтобы проиллюстрировать один важный тезис: рейтинги, которыми нас регулярно потчуют различные социологические службы, и сопровождающие их комментарии (интерпретации) следует воспринимать отдельно друг от друга. В первом случае — речь идет об измерении «температуры», «давления» и прочих характеристиках, показывающих объективное состояние «политического тела», во втором — о высокопрофессиональных оценках авторитетных специалистов, которые, тем не менее, являются их субъективной точкой зрения (что касается откровенных квази-социологических манипуляций общественным мнением — это отдельная история).
Дело в том, что в абсолютном большинстве случаев социологами замеряется лишь сам рейтинг, но не исследуются факторы, влияющие на динамику этого рейтинга. Выводы нередко делаются только на основании одномерных распределений. Иначе говоря, когда вы слышите или читаете о том, что рейтинг кандидата «А» изменился потому-то и потому-то, вы (чаще всего) имеете дело с не более чем догадкой. Исследовательских процедур (кроме измерения самого рейтинга) за этими заявлениями, как правило, нет.
Сказанное не означает, что следует избегать интерпретаций политических рейтингов. Напротив, это необходимо делать, но только опираясь на возможно более широкий круг данных, которые можно сопоставлять между собой. При этом желательно напоминать потребителю политико-социологической информации о вероятностном характере ваших интерпретаций.
Во многих случаях динамику, а иногда и уровень рейтингов однозначно интерпретировать просто невозможно. Вот лишь несколько примеров.
Лидером доверия (и поддержки) среди общественных институтов уже давно является армия. И это — несмотря на стрельбу по гражданским самолетам и жилым домам. Только трагедия в Скнилове привела на некоторое время к заметному ухудшению отношения населения к Вооруженным Силам. Но затем рейтинг доверия к армии вновь повысился.
Масштабная и интенсивная пиар-кампания Сергея Тигипко привела к увеличению его рейтинга всего до 3,1% (по данным сентябрьского опроса Центра Разумкова). Но при этом более 40% опрошенных не поддерживают его действий и ни в коем случае не собираются голосовать за него на президентских выборах. Вроде бы всем хорош Сергей Леонидович. Откуда такая нелюбовь украинских избирателей? Загадка…
Как объяснить некоторые колебания в уровне популярности у самого стабильного рейтингоносца В.Ющенко? Пика популярности в нынешнем году Виктор Андреевич достиг в конце апреля (здесь и далее для обеспечения сопоставимости данных приводятся результаты опросов Центра Разумкова, за исключением тех случаев, когда указываются данные исследований других организаций) — 26,1%. Но уже в мае он снизился до низшей точки в этом году — 20,1%. Что же такого произошло сначала в апреле, а затем в мае? Никаких суперзначительных событий, связанных с лидером «Нашей Украины», в этот период вроде бы не было. В мае народ вообще почти две недели отдыхал, в том числе от политики и политиков. И все же наблюдались такие существенные колебания.
Столь же загадочные скачки (как вверх, так и вниз) мы без труда обнаружим и в относительно стабильном рейтинге лидера КПУ П.Симоненко, и в рейтинге Ю.Тимошенко. У Юлии Владимировны, например, после новогодних праздников рейтинг доверия подскочил до 18,4% (по данным опроса фонда «Демократические инициативы» и компании «Тейлор Нельсон Софрез Украина»). Для сравнения: после сентябрьских (прошлого года) акций оппозиции такого резкого роста не было, хотя уровень доверия к Юлии Владимировне вырос до 14,7%, а затем вновь упал. Вряд ли это можно объяснить с помощью каких-то четких причинно-следственных схем. Поэтому лучше делать выводы на основе анализа относительно долгосрочных тенденций, а не ежемесячных колебаний рейтинга.
И еще одно важное обстоятельство. Поясняя уровень и динамику политических рейтингов, комментаторы чаще всего прибегают к рациональным объяснительным моделям. И это может завести их в тупик. Отсюда недоумение по поводу парадоксального вроде бы факта — «почему после летнего ажиотажа на продовольственном рынке крупо-мучных изделий уровень доверия к Премьеру, да и в целом к правительству, не «обвалился», как того можно было ожидать, а наоборот вырос?» («Социологический успех» Януковича», «День», 2 октября 2003 г.). На самом деле, парадокс здесь лишь на поверхности. В сознании многих респондентов, как будет показано далее, эмоциональное отношение к конкретному политику (в данном случае — к премьеру) может существовать отдельно от рациональной оценки его деятельности, а уж тем более от оценки деятельности возглавляемого им учреждения. Кстати, именно это обстоятельство сводит на нет усилия критиков Виктора Ющенко. В основе его высокого рейтинга не столько рациональное представление о лидере «Нашей Украины», сколько общественные ожидания, основанные на «мифе Ющенко».
Даже на благополучном Западе политическое поведение не определяется только рациональными факторами. У нас же политическое сознание абсолютного большинства избирателей представляет собой причудливую, эклектическую смесь из обрывков старых (марксистских) и новых (почерпнутых большей частью из СМИ) политических знаний, идеологических представлений, весьма скудной информации об украинской политике и политиках, личных и групповых эмоционально окрашенных оценок и — в последнюю очередь — из рационального (однако весьма упрощенного) представления о собственных интересах, интересах других людей и страны в целом. И все это существует в виде относительно небольшого набора политических стереотипов.
В целом, в политическом сознании наших граждан доминируют иррациональные составляющие. Зачастую это приводит к парадоксальным последствиям. Вот лишь несколько примеров.
По данным опроса, проведенного Киевским международным институтом социологии (КМИС) в начале марта 2002 года, в общей массе электората блока В.Ющенко 13,2% составляли приверженцы воссоединения Украины и России в одно государство, 14,8% считали, что русский язык необходимо сделать вторым государственным языком Украины. Как известно, В.Ющенко и «Наша Украина» весьма далеки от подобных воззрений. Но в данном случае отмеченный парадокс еще можно списать на личную популярность В.Ющенко. А вот как объяснить тот факт, что, согласно тому же опросу КМИСа, 6,6% электората КПУ выступали за то, что необходимо устранить русский язык из официального общения по всей Украине? По данным опроса, проведенного фирмой «Юкрейниан социолоджи сервис» в декабре 2002 года (число опрошенных — 1800, статистическая погрешность — 2,3%), среди сторонников социалистической идеологии 13% проголосовали за «Нашу Украину», и даже среди приверженцев коммунистических идей 1,1% избирателей отдали свои голоса блоку В.Ющенко. В свою очередь, за КПУ проголосовали 5,7% сторонников христианско- демократических взглядов и 3,6% либерально настроенных избирателей.
Конечно же, избиратели с такой «кашей в голове» не играют решающей роли. Однако неоднозначный и противоречивый характер политических установок наших граждан сказывается и на их выборе, и на отношении к институтам власти.
Одной из загадок общественного мнения, которая давно будоражит умы социологов и политологов, является рейтинговый феномен премьеров. Считается, что именно должность премьера является лучшей стартовой площадкой для борьбы за президентский пост. И что стоит политику оказаться во главе правительства, как его рейтинг сразу начинает расти, автоматически выводя своего носителя в число самых популярных политиков страны.
Что касается «стартовой площадки», то с этим утверждением вряд ли стоит спорить. А вот по поводу «автоматической силы» премьерского рейтинга есть определенные сомнения. И дело здесь опять-таки в разделении рациональных и эмоциональных оценок у наших граждан.
Ежегодный мониторинг общественного мнения, осуществляемый Институтом социологии НАН Украины, показывает, что уровень полного и частичного доверия правительству в период с 1994 г. по 2001 г. был довольно низок (уровень полного доверия колебался от 2% до 4%) и несколько уступал уровню полного и частичного доверия Президенту. В целом же сальдо доверия ко всем институтам власти носило отрицательный характер. Меньше, чем правительству, доверяли только Верховной Раде. По данным исследований фонда «Демократические инициативы» и Центра СОЦИС, ситуация отчасти изменилась в январе 2001 г., когда по сальдо доверия Кабмин впервые обогнал Президента. Но это, скорее всего, было связано с кассетным скандалом. В целом же, нет весомых оснований утверждать, что уровень доверия к Кабинету Министров, уровень поддержки его действий как института власти дает некие особые преимущества политику, который занимает пост премьер-министра. Дело, видимо, в другом. Широким массам населения известен весьма ограниченный круг политиков. Политический деятель, который становится премьером, оказывается в центре общественного внимания, о нем каждый день говорят в СМИ, поэтому он как минимум увеличивает уровень своей известности.
Анализ показывает, что оценки деятельности правительства и премьера не совпадают, рейтинг полной поддержки премьера выше, чем рейтинг полной поддержки правительства (см., в частности, данные таблиц 1 и 2). Такое положение наблюдалось при трех последних премьерах. Это, казалось бы, подтверждает тезис о «счастливой силе» премьерского поста. Однако поддержка действий премьера далеко не обязательно способствует увеличению его президентского рейтинга. Об этом свидетельствуют данные таблиц 1 и 2, которые дают сравнительную характеристику динамики рейтингов двух премьеров — В.Януковича и его предшественника А.Кинаха (по данным опросов Центра Разумкова). Под «президентским рейтингом» понимается доля избирателей, готовых проголосовать за конкретного кандидата на президентских выборах.
Приведенные данные показывают, что в динамике трех рейтингов далеко не всегда прослеживается прямая связь (особенно в случае А.Кинаха). Очевидно и другое: В.Янукович только сейчас выходит на тот уровень поддержки деятельности премьера, который был у А.Кинаха. Однако президентский рейтинг премьера уже сейчас в два раза выше, чем у его предшественника (в период руководства правительством). Значит, дело не только в премьерском посте.
Кстати, данные опросов Центра Разумкова показывают, что летний кризис на продовольственном рынке все-таки ударил по правительству и, частично, по премьеру. Августовский спад рейтингов В.Януковича скорее всего связан именно с этим обстоятельством. Другое дело, что кризис был быстро преодолен.
Позитивная динамика президентского рейтинга премьера действительно позволяет рассматривать его в качестве одного из реальных претендентов на пост главы государства. Есть два обстоятельства, которые уже сейчас роднят природу рейтингов В.Януковича и В.Ющенко. Первое — объективные характеристики деятельности обоих политиков мало влияют на динамику их рейтингов. Второе, и более важное обстоятельство, — президентский рейтинг этих политиков почти совпадает с уровнем полной поддержки их действий. В целом это говорит о стабильности электоральной базы двух Викторов. Правда, у рейтинга Виктора Андреевича в последнее время проявилась тревожная тенденция: число тех, кто полностью поддерживает его действия, стало меньше количества готовых проголосовать за него на президентских выборах. Обычно бывает наоборот. А это значит, что среди его нынешних сторонников увеличивается число избирателей, достаточно критично настроенных по отношению к лидеру «Нашей Украины». В лагере Виктора Ющенко их, видимо, удерживает отсутствие приемлемой альтернативы.
Можно ли говорить уже сейчас о том, что В.Янукович имеет все шансы на победу? Думается, пока рановато. Далеко не однозначна даже перспектива его выхода во второй тур. Не нужно думать, что П.Симоненко так и застрянет на своих 11 — 13%. В октябре 1998 г. у лидера КПУ президентский рейтинг вообще составлял 4,3%, через год (октябрь1999 г.) — 14,8% (приведены данные опросов Центра СОЦИС), в итоге же в первом туре президентских выборов 1999 г. за П.Н.Симоненко проголосовало 22,24% избирателей. Опыт президентских выборов 1999 г., как и парламентских выборов 2002 г., показывает, что в ходе избирательной кампании коммунисты наращивают свой электоральный потенциал. Думается, и сейчас лидер КПУ в состоянии набрать на президентских выборах около 20% голосов. А если КПУ и СПУ пойдут на президентские выборы в тандеме, то за их совместного кандидата проголосует не менее четверти избирателей. В любом случае, лидер КПУ представляет чрезвычайно сложную проблему для В.Януковича, в частности и в том смысле, что их электоральные базы пересекаются. Оба кандидата претендуют преимущественно на голоса избирателей восточных и южных регионов страны. Следовательно, электоральные симпатии жителей этих регионов будут раздроблены.
Вообще, представитель центристских партий может реально претендовать на выход во второй тур президентских выборов только в том случае, если это будет их единый консолидированный кандидат. Но даже в этом случае неизбежны потери. Например, по данным июньского опроса КМИСа, в случае неучастия в президентских выборах В.Литвина, В.Медведчука и С.Тигипко треть голосов их потенциальных симпатиков отойдет оппозиционным кандидатам (В. Ющенко, П. Симоненко, А. Морозу и Ю. Тимошенко).
Не все так просто и со вторым туром. Определенным индикатором в данном случае служит доля избирателей, которые ни в коем случае не будут голосовать за конкретного кандидата. Так вот, у В.Ющенко этот показатель составляет 32,3%, у В.Януковича — 37,0% (по данным опроса Центра Разумкова в августе 2003 г.). При этом необходимо учитывать, что во втором туре в пользу В.Ющенко отойдет большая часть голосов оппозиционно настроенных кандидатов, в том числе и часть голосов избирателей П.Симоненко. Мартовский опрос КМИСа показал, что, если во второй тур выходят В.Ющенко и В.Янукович, первый получает 39,3% голосов, а второй — только 10,5%. Сейчас рейтинг В.Януковича вырос, и во втором туре он наверняка получил бы больше голосов, однако общий расклад сил принципиально не изменился. Более точную картину покажут новые социологические замеры возможного голосования во втором туре.
Но, в любом случае, делать категоричные и скоропалительные выводы о реальных шансах потенциальных кандидатов на выборах, которые состоятся только через год, еще рано. Это касается всех кандидатов, в том числе и В.Ющенко. Вспомним, опять-таки, ситуацию перед президентскими выборами 1999 г. С декабря 1998 г. по май 1999 г. в гонке президентских рейтингов лидировала Н.Витренко, только в июне ее обошел с относительно небольшим перевесом Л.Кучма, а решающего перевеса в этой борьбе Президент достиг уже накануне выборов — в сентябре — октябре 1999 г. (по данным опросов Центра СОЦИС и Центра «Социальный мониторинг»). Вплоть до голосования в конце октября 1999 г. Н.Витренко в гонке рейтингов опережала П.Симоненко, но на финише оказалась лишь четвертой. Ход избирательной кампании, особенно ее заключительный отрезок, может очень многое поменять в раскладе сил основных претендентов на пост главы государства.
Социологические рейтинги — загадочный и коварный феномен. Норовистая лошадь политических симпатий избирателей может взбрыкнуть в любой момент и выбросить фаворита из седла. Поэтому экспертам не следует торопиться с прогнозами, а потенциальным претендентам на пост президента не стоит расслабляться.
