Но такую Украину будем иметь не скоро (и быстрых успехов нам большинство кандидатов в президенты не обещают). Мы должны беспокоиться, в первую очередь, о ближайших 1—2 годах. А посему — не забывая о перспективе — переходить в режим аварийного регулирования, которое не является возможным без определения приоритетов. Скажем, в любых болезненных условиях все системы человеческого организма работают на обеспечение мозга кислородом и глюкозой. При голодании человек может потерять 40—60% своего веса, но вес мозга практически не меняется. Сомневаюсь, что новому президенту хватит знаменитых «первых 100 дней» для введения аварийного регулирования, но и больше он просто не будет иметь. В частности ввиду того, что выборы выметут все или почти все из государственной казны. Ни один стратегический вопрос не может быть решен без решения двух проблем: бюрократия и правоохранители. Их решение должно быть решительным и быстрым, соответствующим аварийной ситуации.
БЮРОКРАТИЯ
Чиновничество является обязательной составляющей власти. Некоторые его признаки типичны для всех стран. К сожалению, не только наилучшие признаки. Коллега-испанец рассказал, что в его стране бюрократию называют «по-приятельски» и даже «нежно» — «буррократия», поскольку в испанском языке «бурро» — это осел. Следовательно, ослократия...
Испанского опыта нам маловато, потому что имеем другую историю. Бюрократия в годы советчины стала номенклатурой. У осла выросли клыки и рога. Сущность номенклатуры — замена власти идей идеей власти. Форма существования — непрестанное самовоспроизведение и злокачественное разрастание, характерное для опухоли.
Но недавно номенклатурный осел, плюнув на свои ордена и «убеждения», покрыл денежную уголовную кобылу. Родился гибрид, который называется мул. Он будет тянуть телеги, писал о мулах Вильям Фолкнер, но не помчится на скачках и не попытается прыгать, не убедившись, что перепрыгнет; поставьте десяток мулов на старте и дайте команду «Вперед!» — они бросятся в десяти разных направлениях. Победит тот, усилия которого случайно совпадут с направлением беговой дорожки. Образ безынициативного, бесплодного, дезориентированного в социальных направлениях мула ложится без зазора на психологию значительной части нынешней номенклатуры. С советских времен она ничего не забыла, но научилась брать взятки не из закрытого распределителя, а из рук в руки. Науку о том, у кого брать взятки, она называет маркетингом, а науку о том, как брать больше — менеджментом.
Образцы «бюрократической злобы» имеем во всех странах — из Токио — через Париж — в Вашингтон. Но там речь идет о недостаточной подвижности руководящих структур в реализации практических задач, которые определили президент и парламент. Наши чиновники действуют наоборот: всячески тормозят, а то и полностью блокируют все, что — правильно или нет — мы называем реформами. Неприкосновенность частной собственности не гарантирована, предпринимательство не раскрепощено. Зато наше чиновничество мужественно борется за налоговую и бюджетную дисциплину, ведь это и есть борьба за его неограниченную власть. Зря говорят, что у нас наступил «дикий» капитализм. Какой может быть капитализм без развитого рынка? На самом деле, имеем «дикий социализм», старую распределительную систему, недостатки которой стали в десять раз больше из-за слабости Верховной Власти, коррумпированности и пассивности правоохранителей.
Если кто-то подумает, что сейчас я буду призывать к чисткам, репрессиям, увольнениям и перестановкам, то очень ошибется. Аварийное регулирование должно опираться на имеющиеся в наличии средства. Убрав только тех, кто совершил преступление (по определению суда), новоизбранный президент должен содействовать всестороннему повышению престижности государственной службы. Это может базироваться, в частности, на таких мерах: заключение соглашений между государственными органами и претендентами на пост; вступительный экзамен для будущих должностных лиц (украинский язык, история, основы права, экономические основы ведения хозяйства и т.д.); периодическая переаттестация; доплата за выслугу лет. Вместе с лишением бюрократии неограниченного права «разрешать» или «запрещать», «давать» или «не давать» по своему усмотрению (и за свою взятку) это будет содействовать эффективности государственного управления. Понятно, обучение и воспитание новой генерации руководящих кадров является (и долго будет оставаться) очень важным, но эта задача — на годы.
ПРАВООХРАНИТЕЛИ
Люди в погонах являются такими же государственными служащими, как и все остальные, однако очевидна и специфика их работы. К сожалению, не все в этой специфике может радовать. Да простит мне читатель, но приведу несколько цитат из книги Ленина «Государство и революция». Итак: «Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям». Умри, Ильич, лучше не скажешь! Блестящее определение большевизма (как раз для Натальи Витренко и Петра Симоненко) и весь его смысл и аромат в словах «насилия к людям». Вопрос: а каким «людям»? По Ленину — ко всем сразу. На самом деле, как свидетельствует опыт демократического создания государства, государственное «насилие» (штраф, арест, суд, лишение свободы, казнь) направлены исключительно против антисоциальных элементов. Если же речь идет об отношении «к людям», то демократическое государство является средством их защиты (а «правоохранительные органы», по сути, являются «человекоохранными», ибо при их участии государство защищает не закон, а своих граждан). Впрочем, предвидит Ленин, «когда все научатся управлять, необходимость соблюдать несложные правила человеческого общежития очень скоро станет привычкой». Замечу, что «несложными» эти правила являются разве что у коров или свиней.
Но: все это у нас есть — а что мы должны делать? По моему мнению, в аварийном порядке должны внедрять: концептуальную переориентацию правоохранителей в «человекоохранное» русло («презумпция невиновности» и habeas corpus — законы без исключений); повышение общественного престижа правоохранителей теми средствами, которые обсуждались в разговоре о чиновничестве; техническое перевооружение всех правоохранителей, компьютеризация картотек и повышение эффективности оперативно-розыскных действий; повышение роли СБУ в борьбе со стихийным и организованным криминалом, взяточничеством и коррупцией. Насчет СБУ возможны сомнения, поскольку весьма целесообразным является вопрос: «Да нам что, КГБ не хватило?» Конечно, КГБ как раз и хватило. Но, во-первых, время идет, а СБУ не КГБ. Во-вторых, создается впечатление, что ныне госбезопасность является самым квалифицированным и порядочным звеном в системе правоохранительных органов (а о доверии к ней свидетельствуют социологические опросы). Так почему же не воспользоваться тем, что имеем? Знаем, однако, что любая силовая структура имеет тенденцию к узурпации власти, если контроль за ней недостаточен. Посему особая роль СБУ допустима только при условии, что Президент знает ее специфику и контролирует ее деятельность, имея (или инициируя) для этого соответствующие законы.
ПРЕЗИДЕНТ
Лично я, избиратель, имею только врачебный диплом и некоторый опыт самостоятельной работы над политологической и юридической литературой. Не могу считать свои рассуждения профессиональными. Но знаю (вижу, ощущаю) и то, что наши наивысшие должностные лица (специалисты?) вместе со своими помощниками и советниками завели Украину на край пропасти, остановили историческое время. Как писал Тарас Шевченко, «і день — не день, і йде — не йде». Нуждаемся не в политике, а спасении. Это, в конечном счете, сводится сегодня к личности новоизбранного президента. Как по мне, он должен: видеть концепцию развития Украины, начав его рядом аварийных мероприятий; иметь политическую волю и несокрушимое упорство в реализации своих планов; иметь советников, каждый из которых в своей узкой области более сведущ, нежели сам Президент (а самое главное — прислушиваться к ним); быть независимым от своих советников, помощников и соратников настолько, насколько требуется, чтобы они не стали самостоятельной силой; уважать СМИ.
Я голосую за такого!
