Юрий Ганущак стал своеобразной жертвой симметричного ответа «Батьківщини». После объявления «Ударом» своих кандидатов, которых он снимает в интересах коллег по оппозиции, партийцам Тимошенко нужно было реагировать. В результате на снятых 26 кандидатов ударовцами, «Батьківщина» ответила аналогичной цифрой — отозвала своих 26 претендентов в интересах партии Виталия Кличко. В чем разница? Чтобы облегчить жизнь отдельным кандидатам самовыдвиженцам «УДАР» снял еще шестерых кандидатов, «Батьківщина» — одного. Но есть еще одно отличие — в Киеве политическая сила Кличко сняла двух кандидатов, а у коллег по оппозиции просила отозвать семь (говорят, что опирались на социологические опросы), однако Объединенная оппозиция сняла только одного — действующего народного депутата Юрия ГАНУЩАКА. С ним наш разговор.
***
— Господин Ганущак, по Киеву сняли именно вас. Почему?
— По-человечески мне, конечно, немного досадно. Но с другой стороны, это было однозначно определено еще год назад, когда принимался закон о смешанной избирательной системе. Тогда шансы у тех, кто пришел в список, например, как я — 179-м, становились нулевыми. К тому же, попасть в новый список было сложно, ведь экспертов не любят нигде и никто, потому что они склонны оперировать достаточно точными понятиями. Вместе с тем, таких людей легче всего убедить, что решения, которые связаны с большой политикой, являются логическими и целесообразными, что здравый смысл подсказывает: если никто не уступит, сгорят оба.
— Вы говорили об определенных договоренностях с кандидатом от «Удара» по вашему уже бывшему округу. Каких?
— С кандидатом от «Удара», конечно, мы вели переговоры по поводу того, что будет если... Мы договаривались о сотрудничестве после того, как останется одна кандидатура. Действительно, мне досадно, но то, что остается Виктор Чумак — человек достойный быть в парламенте, это хорошо. Если бы был кто-то другой, конечно, я настаивал бы на том, что нет смысла уступать в интересах потенциальных «тушек». В данном случае для того, чтобы действительно был шанс победить ставленника власти — я надеюсь, ни у кого нет сомнений, что Олесь Довгий является креатурой власти, причем, ее наиболее циничной части, где понятие морали рассматривается через призму золотого тельца, — необходимо было кому-то уступить.
Сегодня у кандидата от «Удара» появились достаточно мощные шансы победить провластного кандидата. По нашим исследованиям, мой рейтинг мало чем отличался от рейтинга Довгого, даже с учетом латентной части, то есть тех людей, которые наотрез отказываются говорить, за кого они будут голосовать. Это тактика, которую использовал в свое время Черновецкий, когда людям, которых финансировали, запрещалось принимать участие в исследованиях, чтобы потом можно было вычислить реальные рейтинги. Поэтому даже с учетом этой латентной части, мой рейтинг был достаточно близким к рейтингу Довгого.
— А по сравнению с Чумаком?
— Я не хочу сейчас говорить о войне рейтингов, потому что об этих вещах можно будет поговорить после выборов, чтобы не углублять определенный овражек недоверия, который может возникнуть. Я могу сказать только одно: разного рода рейтинги были неоднозначными — где-то Чумак был впереди, где-то я. Наши рейтинги перекликались, поэтому здесь действительно нужно было политическое решение. А политическое решение принималось на высшем уровне.
Как вы знаете, сняли 26 кандидатов против 26-ти. Очень просто. Там нет социологии — это все большая политика. Если уже на то пошло, то, например, показывают социологию, согласно которой представитель «Удара» Куликов находится немного выше представителя «Батьківщини» Яремы, почему тогда последнего не было в списке предложений от Кличко сняться? Зато в списке были люди, которые по нашим подсчетам имели более высокий рейтинг, чем люди от «Удара»... Партия эта молодая, и, очевидно, что агрессивная. Но это перегорит — насколько — увидим 28 октября.
Я уверен, что те решения, которые приняты в нашей партии, не худшие. Это абсолютно симметричный ответ. Не думаю, что заявления, которые сейчас раздаются, являются заявлениями от людей, которые рассчитывают на серьезную долгосрочную политическую жизнь. Это те, кто увидел, что их непосредственные ставленники были отброшены. Соответственно, эта злость перелилась в те заявления, которые раздаются от имени Кличко. Хотя, я уверен в том, что сам Кличко и люди, которые разбираются в этих вещах, рассматривают эти вещи как ритуал. Это бряцание оружием, чтобы показать, что есть это оружие. Понятно, что это был симметричный ответ, который свидетельствует о продолжении политического диалога. Возможны и дальнейшие шаги.
— Почему не удалось провести съезды двум партиям в один день?
— Это вопрос не ко мне, хотя это было бы идеально... Да, тактически они нас переиграли. В противном случае сложно говорить, чьи бы кандидатуры сняли.
— В дальнейшем планируете заниматься политикой?
— Я из нее не выхожу где-то с 1997 года, когда Юлия Владимировна пригласила меня писать Бюджетный кодекс. Просто есть разные формы проведения политики. Верховная Рада — не самая лучшая и не самая высшая форма для осуществления политики. Здесь лишь освящаются решения, которые были подготовлены другими людьми в других кабинетах. Поэтому в этом отношении, возможно, наличие таких людей как я, и не является лучшим решением.
— Что, с вашей точки зрения, превалирует сегодня в политике — политическая целесообразность или люди с позицией, профессионалы?
— Могу лишь сказать, что теперь — время ястребов.
