В четверг, 29 августа, в Украине впервые отмечают День памяти защитников Украины, погибших в борьбе за независимость, суверенитет и территориальную целостность государства. Буквально несколько дней назад, в день независимости Украины 24 августа, об этом заявил Президент Украины Владимир Зеленский. «Сегодня здесь присутствуют семьи погибших военнослужащих и участников добровольческих формирований. С целью достойного чествования их памяти мной подписан указ об основании Дня памяти защитников Украины, погибших в борьбе за независимость, суверенитет и территориальную целостность Украины, и отмечании его ежегодно 29 августа», — отметил Зеленский.
Позже пресс-секретарь Президента уточнила, что он выбрал 29 августа Днем памяти защитников Украины, поскольку именно в этот день в Иловайском котле погибло больше всего бойцов за все время войны на Донбассе. На днях на запрос «BBC News Украина» Генштаб ВСУ предоставил обновленные данные потерь под Иловайском в августе 2014-го. «Количество погибших военнослужащих в боях за Иловайск — 220 человек, 44 — ранено, 40 — пропавших без вести, 13 содержатся в заложниках (по состоянию на 22 августа 2019 г.)», — сообщил Генштаб. Там уточнили потери непосредственно во время выхода по «зеленому» коридору: «Именно 29 августа 2014 года: погибли — 129 человек, ранены — 18 человек, пропали без вести — 22 человека (по состоянию на 22 августа 2019 года — 10 остаются), в заложниках — 10 (по состоянию на 29.08.2014)». В Генштабе также отмечают, что «к погибшим добавлено количество пропавших без вести, которые были идентифицированы по экспертизе ДНК по состоянию на 16 августа 2019».
Такие цифры не учитывают погибшие добровольческие подразделения МВД, которые воевали в Иловайске в августе 2014 года вместе с армией. Ранее военная прокуратура сообщала, что общие потери МВД и ВСУ под Иловайском составили 366 бойцов. Бывший начальник Генштаба ВСУ Виктор Муженко в недавнем интервью «Радио Свобода» рассказал, что добровольческие батальоны потеряли в тех боях 200 бойцов. Таким образом, с учетом ответа Генштаба на запрос BBC News Украина, общие потери сил АТО под Иловайском в августе 2014 года могут достигать 420 бойцов.
Об ужасных подробностях и преступлениях россиян в Иловайске рассказывает в интервью «Дню» непосредственный участник событий — полковник медицинской службы Всеволод СТЕБЛЮК.
5 лет назад в районе Иловайска от рук российских войсковиков погибло около 400 украинских солдат и офицеров, сотни получили тяжелые ранения. Полковник медицинской службы, доктор медицинских наук, профессор Всеволод Стеблюк был участником той трагедии. Предлагаем воспоминания пана Всеволода о том, свидетелем чего пришлось стать.
Первый «экстрим» возник в 1990 году: во время Революции на граните. Тогда, напомню, студенты, собравшись в центре Киева, объявили голодовку. Таким образом они протестовали против подписания нового союзного договора, то есть сохранения СССР. А еще — требовали национализации имущества компартии Украинской ССР и возвращения домой ее граждан, которые проходили службу в Советской армии. На просторах «единого и могучего».
Всеволод, тогда четверокурсник Киевского мединститута, возглавлял медицинскую службу студенческого лагеря, который расположился на Октябрьской площади (сегодня Майдан Независимости). Вокруг него слонялись провокаторы, и потому иногда доходило и до «рукопашной» с ними, после чего парень оказывал пострадавшим медицинскую помощь. И тем, и другим. В том же году стал членом Республиканской партии. Но политическую карьеру не сделал.
«ИЗ ИЛОВАЙСКОГО КОТЛА Я ВЫХОДИЛ НА ТРАНСПОРТЕРЕ ПЕРЕДНЕГО КРАЯ (ТПК) ЛУАЗ С ПОЗЫВНЫМ «ЖУЖА», — РАССКАЗАЛ ВСЕВОЛОД СТЕБЛЮК / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО АВТОРОМ
— Я искренне переживал за судьбу Украины, — говорит Всеволод Стеблюк. — Потому делал все возможное для как можно скорейшего обретения независимости. Когда это случилось, погрузился с головой в учебу, получая профессию врача.
Не знал тогда юный студент, что полученные знания очень понадобятся почти через 25 лет, когда от его будут зависеть человеческие жизни...
— Моя дорога на эту войну началась с Майдана, — говорит полковник медицинской службы Всеволод Стеблюк. — Несмотря на занятость служебными делами, ежедневно бывал на Майдане, где оказывал медицинскую помощь раненым. Оперировать приходилось даже в трапезной Михайловского Золотоверхого. Там было развернуто шесть операционных столов, люди отовсюду несли нам медикаменты, медицинское оборудование. Когда же на базе Национальной академии внутренних дел, где я занимал должность профессора кафедры криминалистики и судебной медицины, началось формирование батальона «Миротворец», я первым записался в него.
— В качестве кого?
— Врача, который должен был «оказывать бойцам практическую помощь», но вскоре стал начмедом батальона. Командовал им Андрей Тетерук — ныне народный депутат Украины. Подразделение формировалось в основном из числа милиционеров — участников миротворческих операций и добровольцев-майдановцев. Были и ветераны МВД, которые возобновились на службе, в том числе шесть полковников! Но погоны мы не носили, и все были равны!
— Вы еще скажите, что среди них были и те, кто противостоял вам на Майдане...
— Были и они. И должен тебе сказать, что никаких споров между нами не возникало: все точки над «і» расставили с самого начала. И воевали эти ребята отлично, выручая нас, вчерашних противников.
— Чем конкретно занималось ваше подразделение?
— Мы, в частности, зачищали от боевиков населенные пункты и потом охраняли в них общественный порядок. В частности, в Славянске, Дзержинске (сейчас Торецк. — Ред.) и других городах и селах Донецкой области. А также несли службу на блокпостах. Принимали участие и в боевых столкновениях, попадая под обстрелы. Вместе со мной были еще медики. В частности, в Славянске — врач-хирург Данил Шаповалов, медсестры Елена и Мария, фельдшер Роман и санитар Олекса. А в Дзержинске — врач-хирург Николай Ленько, санитар Михаил Гулак. Мы достаточно быстро продвигались к Донецку, и нам казалось, что вот-вот над городом будет реять желто-голубой флаг. И так бы и было, если бы не «русские братья».
В августе 2014-го — накануне Дня независимости — наше подразделение прибыло под Иловайск. Задача — зачистить город от террористов. Перед этим комбат Тетерев позволил немного отдохнуть. Но буквально за несколько часов офицеры СБУ предупредили, что в Украину зашли батальонно-тактические группы российской армии. На десятках единиц техники и с тяжелым вооружением.
Они сразу начали поливать нас огнем. Мы вместе с другими батальонами добровольцев, а также подразделениями Вооруженных сил всячески маневрировали, пытаясь избежать жертв. Но они все же были.
Так длилось дней пять. Потом, путем сложных и напряженных переговоров, россияне дали нашим подразделениям так называемый «зеленый коридор». Для выхода к своим. Когда наша колонна выстроилась для движения, нам начали выдвигать разные условия, больше похожие на ультиматум. Одно из них — оставить оружие, технику и выходить на автобусах. Но это было неприемлемым, и генерал Руслан Хомчак, возмущенный такой дерзостью, дал команду: «С боем вперед!».
Я выходил на транспортере переднего края (ТПК) ЛУАЗ, с позывным «Жужа». И едва мы вышли из Многополья, как нас начали расстреливать. В полном понимании этого слова — настолько был плотным огонь. Спрятаться от пуль, а в дальнейшем и мин и «градов», было практически невозможно. В итоге добрались до села Новокатериновка, а там, оказалось, тоже россияне, да еще и на выгодных высотах засели, с которых и накрывали нас противотанковыми управляемыми ракетами. Наша «Жужа» ракеты каким-то чудом избежала, но мину не обошла. Помню взрыв, а дальше — провал памяти.
19.08.19 ВЫСТАВКА «ИЛОВАЙСК. МУЖЕСТВЕННЫЕ СЕРДЦЕМ » / ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»
К памяти пришел через 3—4 часа. Ощупав тело, не обнаружил на нем ни ран, ни повреждений. Обрадовался. Рядом были товарищи, которые прикрывали выход: Виталий Мариненко, Миша Крылов и еще шесть раненых. Минут через тридцать услышал одинокие выстрелы. Собравшись с силами, поднял голову. И увидел россиян, которые метрах в 200—300 добивали наших раненных бойцов! Мне сразу вспомнились кадры кинохроники, где эссэсовцы расстреливают красноармейцев.
Вскоре появилась и российская боевая машина десанта, над башней которой реял белый флаг. Она остановилась близ наших раненных солдат. Но буквально через несколько минут двинулась с места и...
И до сих пор, когда вспомню ту картину, становится жутко: экипаж БМД сознательно начал давить, как каток асфальт, наших ребят, даже тех, кто еще имел силы и умолял этого не делать, махая руками. Но десантники и не думали останавливать эту кровавую вакханалию. Вскоре увидел и российких военнослужащих. С майором во главе.
В нашем авто лежал флаг Красного Креста и жилет с его символикой, а также краснокрестовское удостоверение. Сняв бронежилет и защитный шлем, я направился в сторону россиян. Отрекомендовавшись «гостям» работником Красного Креста, сказал, что приехал, чтобы эвакуировать раненых. Немного подумав, майор дал разрешение. Но людей нужно было еще пособирать, потому что они лежали кто где, а некоторые, спасаясь от расправы фашистов с триколором, добрались до ближайшего села, где их и приютили местные жители.
Майор дал своих бойцов, носилки, с которыми мы прошлись по окружающей территории, найдя около 20 человек, двое из которых через несколько часов умерли.
Среди ночи в расположение россиян прибыл какой-то тип в армейской форме, но без опознавательных знаков. Кажется, это был кадыровец. Пообщавшись с комбатом, исчез. Потом майор по радиостанции получил приказ на наше физическое уничтожение. Сразу. Но вместо выполнения сказал, что не может этого сделать, мол, о нашем местонахождении «известно Красному Кресту, чьи представители уже едут за ними». Впрочем, это все же не спасло жизни всем нашим солдатам. Антон, один из них, рассказывал впоследствии, что россияне (меня в это время не было) заставили наших ребят, которые истекали кровью, раздеться догола и ползти на четвереньках по склону. Кто не мог — расстреливали...
Утром, с первыми лучами солнца, я поехал на авто в село, которое находилось неподалеку. Селяне, узнав, что представляю Красный Крест, начали отдавать наших раненых, которых прятали в домах. В тот день я нашел еще 35 ребят. Потом еще вывез несколько десятков. Всего около 90 раненых, как потом оказалось.
— Как вам удалось вывезти столько бойцов? Для этого же нужен транспорт.
— Незадолго до того, как мы попали под обстрел, я успел позвонить жене и сообщить наше местонахождение. А она, в свою очередь, сообщила им в Генеральный штаб ВС Украины. Поэтому вскоре к нам приехали несколько «скорых» из 8-й санитарной роты. В них мы и загрузили наших раненых. Отдельно в трех грузовиках повезли тех, кто погиб от российских «градов» или умер от ран. Я лично на «Жуже» двоих вез. Через несколько часов вся колонна добралась до аэродрома, откуда воинов на геликоптерах доставили в госпиталь в Запорожской области. Утром я тоже поехал туда, сопровождая авто с «грузом 200».
На этом мои боевые действия окончились. Но сколько бы ни отмерил мне Господь Бог земной жизни, столько буду помнить своих боевых побратимов. В частности, Андрея Есипко, Витю Ещенко, Алексея Горая, Макса Сухенко и других, которые полегли, защищая Украину.
***
Полковник медицинской службы Всеволод Стеблюк одним из первых в Украине награжден орденом «Народный герой Украины», основанным волонтером Андреем Боечко и Дмитрием Щербаковым. Он вручается за мужество и героизм, проявленные при отстаивании независимости Украинского государства. И хотя этот орден не имеет государственного статуса, полковник очень дорожит им.
