Тема реформирования науки, поднятая на страницах «Дня» (№40, 5 марта и №41, 10 марта), задела ученых за живое. В научной среде нашлись несогласные с теми советами, которые дали правительству девять докторов наук в статье «Симптомы тяжелой болезни». Больше всего нареканий вызвало предложение «провести аттестацию научных работников (обязательно включая академиков и членов-корреспондентов)». К примеру, по мнению доктора физико-математических наук Леонида Шульмана, это в принципе невозможно, поскольку отсутствуют критерии этой самой аттестации. Доктор медицинских наук Юрий Губский и вовсе называет подобную затею «широкомасштабным социальным экспериментом с плохо прогнозируемыми последствиями для тех, кто представляет интеллект нации».
Словом, сегодня «День» публикует статьи двух известных и авторитетных ученых. В них Юрий Губский и Леонид Шульман доказывают, почему предложенная девятью докторами наук концепция реформирования науки не должна быть внедрена в жизнь.
А то что ж: один в семи комнатах расселся, штанов у него сорок пар,
а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет.
М.Булгаков «Собачье сердце»
Проблема организации научной деятельности и судьба науки в новой Украине в целом как важнейшего социального института, неотъемлемого элемента культуры современной политической нации и инструмента построения цивилизованного европейского государства, поднятая в последних публикациях газеты «День», не может, естественно, оставить равнодушным никого из профессиональных научных и т.н. научно-педагогических работников (понимая при этом докторов и кандидатов наук, работающих на кафедрах вузов).
В контексте сказанного представляет особый интерес статья в «Дне» от 10 марта 2005 г., подписанная девятью докторами наук, сотрудниками Национальной академии наук Украины. Не будем пытаться пересказывать основные положения указанной публикации, полагая, что они известны кругу читателей, которые пожелают ознакомиться с предлагаемыми здесь также безусловно субъективными тезисами.
Статья А. Габовича, В. Кузнецова, И. Кашубы и др. состоит из двух частей, в первой из которых предлагается общая оценка состояния «отечественной науки», при этом в качестве основного субъекта таковой рассматриваются почти исключительно учреждения НАНУ, что уже само по себе вызывает определенные сомнения в репрезентативности проводимого анализа. При этом автор настоящей публикации, знакомый с состоянием многих близких ему по профессиональной деятельности научных центров (по крайней мере, Киева) не понаслышке, не может прежде всего согласиться с тезисом о заброшенности большинства научных лабораторий в Украине и мог бы привести в качестве примеров деятельность не одного активно работающего в области биомедицины научного коллектива и, соответственно, лабораторий и отделов институтов как НАН, так и АМН Украины. Кроме того, вызывает удивление, мягко говоря, странная оценка профессиональных качеств ученых, работающих в украинских вузах, хотя, конечно же, речь при этом должна идти не о сотнях новоявленных «университетов» и «академий» всяческого персонала — учреждений преимущественно коммерческого профиля, возникших лишь в результате бурной лицензионно-аккредитационной деятельности МОН во главе с его многолетним, дважды орденоносным министром… Выступая в роли одного из тех самых «вероятных оппонентов», автор утверждает, что, несмотря на жесточайшие финансовые трудности, доктора наук, работающие в вузах (а именно о категории лиц этого уровня идет речь в дискуссии) находят возможности знакомства с научными достижениями западных коллег. Более того, автор смеет заявить, что в последние годы (по сравнению с началом и серединой 1990-х годов) ситуация постепенно улучшается: научные институты и вузы овладевают искусством получения зарубежных грантов, учатся сами зарабатывать деньги (вузы, в частности, за счет восстанавливающегося притока иностранных студентов), расширяется участие наших ученых в международных конференциях, накопление финансовых средств позволяет постепенно закупать западную научную литературу, оплачивать услуги электронных источников информации, в лабораториях появляются современные измерительные приборы и химические реактивы, ранее практически недоступные в Украине…
Автор живет и трудится на реальной земле и, безусловно, разделяет справедливый общий тезис о тяжелом положении украинской науки и об отсутствии в обществе и у власти понимания значимости фундаментальных исследований. Вместе с тем, автор считает, что вряд ли истинной и тем более главной причиной такого явления является неправильная, доставшаяся от «советского времени» форма организации научных исследований. Причины здесь гораздо глубже, и лежат они, прежде всего, в системном политическом, экономическом и социальном кризисе, охватившем вновь образованные государства и народы Восточной Европы — бывшие республики Советского Союза… Более того, если посмотреть на проблему несколько шире — человечество в целом, включая наиболее экономически развитые государства Запада, вступило в конце ХХ века в полосу цивилизационного кризиса, одной из черт которого является глубокое разочарование людей в том, что дальнейший научный прогресс принесет им избавление от многочисленных бед и страданий, в том числе войн и голода… Все это — отдельная, сложная тема, но именно поэтому столь непростым, требующим колоссальных усилий всей консолидированной нации во главе с честной и политически ответственной властью оказался выход из кризиса государства Украина. И поэтому вопрос «Почему среди украинцев нет нобелевских лауреатов?» не может сегодня иметь простых ответов с рецептами, дающими почти немедленные эффекты…
Однако, пытаясь ответить на сакраментальный вопрос «куда уходят деньги?», уважаемые подписанты в качестве главных виновников безусловно недопустимо низких зарплат украинских ученых и крайне недостаточного финансирования всей инфраструктуры научных исследований избирают руководство НАНУ, директоров институтов, а также ученых с академическими званиями членов-корреспондентов и академиков… Особенно почему-то смущает наших докторов наук наличие у директоров институтов персональных автомобилей… А наличие на улицах Киева многотысячной армии мерседесов и джипов, принадлежащих новоиспеченным молодым нуворишам, вас, господа, не смущает? А мне вот крайне интересно, что вы будете делать с автомобилем, отобранным у директора (продадите его и растратите все деньги за пару месяцев или отдадите его аспиранту Пете, а потом через несколько месяцев выбросите на свалку?) Можно лишь ощутить сожаление, что аргументация девяти докторов наук в этом вопросе отличается чисто большевистской логикой, возвращая нас к давним временам и понятиям уравнительного коммунизма: «Мы, управление дома, — с ненавистью заговорил Швондер, — пришли к вам после общего собрания… на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома…»
Да и помимо уязвимости моральной позиции подписантов (но кто в наше время о таких мелочах думает…) сравнение различий в зарплатах доктора наук и члена академии в СССР и сегодняшней Украине страдает явной некорректностью. Хочется думать, что подписанты не хуже всех понимают, что сравнивать нужно не формальные цифры в рублях и гривнях, а реальную покупательную способность этих валют в соответствующие периоды времени. При этом доплаты за академическое звание в СССР в 175 (350) рублей (для члена-корреспондента и академика соответственно) по сравнению с сегодняшними доплатами в 1500 (2500) грн. на фоне абсолютно иного масштаба цен наполняются совершенно иным экономическим содержанием — зачем же лукавить, господа? Да и что вы предполагаете далее делать с этими деньгами, отобрав их у пожилых (в большинстве своем) членов НАН и АМН? — ну, конечно же, разделить на всех… Но ведь все это уже было, господа-товарищи! — и даже говорить об этом в наше время как-то неловко… Невольно вспоминается модная в период борьбы с КПСС притча о престарелой баронессе, которая в 1917 г. с изумлением и непониманием смотрела из окна своей квартиры на Невском проспекте на толпы людей с красными флагами. «Что хотят эти люди?» — спросила баронесса у вошедшей служанки. — «Они хотят, чтобы не было богатых.» — «Странно, — промолвила баронесса, — мой дедушка-декабрист хотел, чтобы не было бедных…»
В связи со сказанным вторая часть рассматриваемой статьи (Что делать? и Предложения), в которой большинство «Предложений» сводится к тезисам «ликвидировать», «лишить», «исключить из рядов», «прекратить порочную практику» и «запретить», вызывает, к сожалению, еще более глубокое изумление своим фискально-ограничительным пафосом... Складывается мнение, что подписанты — профессиональные исследователи в области физико-математических и философских наук, изменяют одному из основных постулатов любого научного исследования — строгой последовательности интеллектуального процесса с доведением его до логических результатов… Начнем с главного и глобального предложения авторов статьи — провести всеобщую аттестацию научных сотрудников (не дай же Бог, не забыв столь почему-то нелюбимых академиков и членов-корреспондентов…). При этом как к разработке принципов, так и к проведению сей аттестации должны быть привлечены, конечно же, любезные нашим реформаторам «зарубежные специалисты» — «французики из Бордо», если вы, читатель, еще не забыли классику… Но вот дальше идет самое одиозное — только лица, прошедшие такую паранаучную люстрацию, получают «право на дальнейшую государственную поддержку» (т.е., говоря нормальным языком, право заниматься своей профессиональной деятельностью в государственных учреждениях, получая при этом зарплату, а еще яснее говоря, фактически предлагается лишить этих людей и их семьи легальных средств к существованию, поскольку настоящие доктора и кандидаты наук — это все же личности, наименее приспособленные к повседневной практической жизни). Оставим в стороне наивную нелепость организационных возможностей проведения такой массовой акции из разряда Berufverboten — типа: «Кто ее будет проводить? Кто будет платить новым политкомиссарам от науки с иностранными фамилиями? На основании каких законов или под- (а точнее, без- ) законных актов это будет проводиться?» и т.д. Давайте спросим о самом главном — господа, это у вас шутливое предложение из разряда тех, которые хорошо обсудить в институтской курилке, или вы это серьезно? Девять докторов наук (из них — три доктора философских наук), претендующие на голос передового отряда научного сообщества НАНУ, на страницах престижной всеукраинской газеты со всей определенностью предлагают широкомасштабный социальный эксперимент с плохо прогнозируемыми последствиями для судеб сотен тысяч людей, представляющих (при всех возможных оговорках) интеллект нации! Да еще в сегодняшней столь непростой и крайне напряженной обстановке в украинском обществе, когда достаточно группы близких к власти авантюристов и т.н. политтехнологов, чтобы реализовать почти любую идею с целью получения немедленных политических дивидендов?! Вы считаете, читатель, что это все невозможно и мы сгущаем краски? Новейшая история нашей страны показала нам, что с помощью политтехнологий и админресурса можно организовать практически все — только цена этого будет разной…
И снова — шквал огня в сторону столь, видимо, близкого сердцам подписантов «института академиков и членов-корреспондентов». В пропагандистский постсоветский обиход прочно вошел уже избитый к сегодняшнему времени штамп: достаточно объявить какой-либо государственный, общественный или культурный феномен cвязанным с «тоталитарным» режимом или даже временем — и для дальнейшей его дискредитации уже никакая фактологическая критика не нужна. Все очень просто — «институт — ликвидировать», «ежемесячных надбавок к зарплате — лишить». Снова реанимируется предложение об ограничении возможностей работы в должностях директоров и ректоров НИИ (вузов) 65-ю годами… А слыхали ли подписанты о таком понятии, как дискриминация по возрастному признаку? Да и как здесь не вспомнить одно из любимых выражений нашего учителя, мудрого академика В.В.Фролькиса, одного из классиков современной геронтологии, т.е. науки о старении, о том, что ученые делятся не на молодых и старых, а совсем по иному признаку…
Президиум НАН и «соответствующие органы других государственных академий» также предлагается ликвидировать, а прикладные институты должны быть подчинены (почему-то?) Министерству экономики. Ну уж лучше Министерству здравоохранения, по крайней мере, сотрудникам этих НИИ будет легче решать свои медицинские вопросы… А если говорить действительно серьезно, то проблема функционирования и ведомственной подчиненности отраслевых или т.н. прикладных институтов имеется как в НАН, так и в Академии медицинских наук. Только вот решать эти проблемы следует не методом кавалерийских атак…
По предложению авторов рассматриваемой статьи, «все минимально необходимые административные и регулирующие финансово-хозяйственные функции обеспечения деятельности научных институций возложить на соответствующие отделы Министерства науки и образования». Ну, во-первых, вряд ли эти функции столь минимальны, думаю, что по-меньшей мере сотни миллионов долларов там все-таки крутятся, а во-вторых, зачем все это? Просто потому, что подписантам чиновники департаментов Министерства науки и образования как-то милее соответствующих функционеров с Владимирской? Мне — так нет, мне вообще кажется не совсем правомерным применение понятия и принципов работы «министерства» по отношению к научной деятельности, а «президиум академии» звучит как-то интеллигентнее… Да и представляют ли себе подписанты реальный уровень дезорганизации деятельности cтоль сложной системы, как совокупность институтов НАН при столь масштабной реконструкции, да еще и проводимой с не до конца определенными задачами? Ну и, конечно, один из главных перлов наших реформаторов, вообще изюминка всего — это создание Научных национальных профессиональных советов, которые будут — держитесь, читатель! — не более и не менее, как осуществлять «профессиональный надзор за научной деятельностью» (выделено мною. — Ю.Г. ). Чрезвычайно интересно также, что вышеуказанные советы со столь грозными полномочиями будут осуществлять свою деятельность «на общественных началах» — ну вот и хорошо, вот все и становится на свои места — вы чувствуете, читатель, как сразу повеяло тем, родным, советским (народные дружины, ленинские зачеты и субботники, «догоним и перегоним»), когда все было бесплатно, т.е. «на общественных началах». Да вот только время изменилось, и сразу же возникают неприятные вопросы — а за счет чего же эти высокочтимые гуру будут зарабатывать себе на жизнь? То есть предполагается, что днем они будут стоять у лабораторных столов или заниматься бизнесом (это можно, ведь это не государственные служащие, отношение к которым у наших девяти докторов наук почему-то еще более подозрительное, чем к академикам...), а по вечерам надзирать за наукой — такие вот разносторонние личности. Помните, как у Маяковского: «В деревнях — крестьяне. Бороды веники. Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи» (Браво, Владимир Владимирович! Что значит настоящий классик — и такое предвидел!)…
И о государственных служащих — предложение, касающееся запрета для лиц, замешанных в государственной деятельности, и бывших народных депутатов занимать в течение последующих пяти лет руководящие научные должности, безусловно, также из разряда прямых нарушений прав человека… Ну, а насчет «запретить ученым советам даже рассматривать» диссертации, подготовленные государственными деятелями, служащими и бизнесменами — так это вообще пять баллов! До этого не додумался даже наш родной ВАК, который только ленивый не обвиняет в бюрократизме и запретительной политике.
Да нет, конечно же, все не так просто… К уже высказанной выше аргументации о недающих покоя подписантам академических стипендиях добавим лишь, что как отдельные (не связанные непосредственно с образовательными структурами) научные центры, так и различные виды государственной финансовой поддержки ученых отнюдь не являются изобретением руководства СССР, а существовали издавна — по крайней мере, уже в XIX веке в наиболее передовых на тот период европейских странах. Уникальность национального опыта различных стран по организации научного и учебного процесса обусловлен исторически. Как следствие, его невозможно прямо перенести в иную цивилизационную среду, как это уже делается сейчас в отношении «Болонского процесса» в вузах Украины…
Да, украинская наука находится в очень тяжелом положении, явно не соответствующем как реальному творческому потенциалу нации, так и амбициям и историческим традициям народа, а также — сегодня — провозглашенному руководством государства европейскому выбору. Однако в отличие от подписантов автор считает, что все же главной проблемой является крайне низкое целевое финансирование научных учреждений за счет как бюджета, так и иных, в том числе приватных источников, для чего необходима разработка соответствующей нормативной базы. При этом речь должна идти не только о собственно НИИ (и не только академических, но и так называемых отраслевых), но и, особенно (!), о научной тематике, разрабатываемой на кафедрах вузов, которые лишь при этом условии могут стать настоящими центрами фундаментальных научных исследований (другие беды вузовской науки, главная из которых — абсолютно не соответствующая никаким «болонским» нормам педагогическая нагрузка ученых, работающих в вузах — предмет отдельного разговора). Вместе с тем, по мнению автора, большинство имеющихся проблем может быть решено лишь на пути разумного сочетания действительного роста финансового потенциала страны с политической волей власти к проведению реальных реформ по созданию (а в некоторых отраслях — возрождению) инфраструктуры украинской науки, соответствующей сегодняшним, а еще более — завтрашним потребностям общества. И искать, и предлагать новые формы организации научной деятельности в нашей стране, конечно же, совершенно необходимо. Но! — недемократичность в президиуме или НИИ любой академии или вузе (вне зависимости от того, кому мы их завтра подчиним) зависит не только (и думаю, что не столько) от неправильной административной организации их работы, ведь предлагаемые, например, в рассматриваемой статье выборы руководителей в вузах уже давно осуществлены… Дело, скорее, в социальной незащищенности наших научных и научно-педагогических работников, дальнейшая судьба которых (и не только научная!) напрямую зависит от того материального обеспечения, пусть небольшого, которое представляют им их работодатели — и думать нужно именно об этом, и решать нужно именно эти вопросы. И социальный статус ученых в нашей стране также нужно поднимать разными способами! Но о чем может идти речь, когда наш Президент, провозглашая приверженность страны европейским ценностям и перечисляя различные категории украинских граждан, которым необходимо облегчить визовый режим для поездок в Германию, указал почти всех — и студентов, и спортсменов, и бизнесменов, кроме… ученых? Обидно, знаете ли, и — чувство бесперспективности…
Поэтому автор считает, что вся сложная, многогранная деятельность по приведению украинской науки в соответствие с требованиями, выдвигаемыми сегодняшним днем развития страны, может быть осуществлена лишь в рамках гражданского общества, в данном случае — постоянного, организованного и конструктивного диалога научных сообществ с властными структурами. Учитывая особый характер научной деятельности как одного из наиболее хрупких и ранимых элементов культуры любого общества, все реформы именно в этой области требуют чрезвычайно осторожного и взвешенного подхода.
P.S. Согласно информации газеты «День» от 11 марта 2005 г., в проекте изменений к госбюджету на 2005 год правительство сократило финансирование НАН Украины в целом на 144 млн. грн., при этом значительно сокращаются расходы не только на собственно проведение научных исследований, но и на зарплату научных сотрудников…
Так, оказывается, все действительно очень серьезно… Что же дальше?
