Вот и наступило 28 мая 2017 года — день, когда в соответствии с Соглашением о пребывании Черноморского флота РФ оно — это двадцатипятилетнее пребывание — должно было завершиться. Как известно, 27 апреля 2010 года Верховная Рада Украины с нарушениями Конституции Украины и регламента ратифицировала заключенное в самом начале правления Виктора Януковича т. н. Харьковское соглашение о продлении (в обмен на удешевление газа) срока пребывания ЧФ РФ на территории Украины еще на 25 лет. Впоследствии, 31 марта 2014 года, практически сразу после аннексии Крыма, Госдума РФ в одностороннем порядке денонсировала это соглашение, радуясь мысли о вечном владении Крымом, а на самом деле подчеркнув истинный статус ЧФ РФ как оккупационных войск страны-агрессора.
Анонсируя на 17 мая пресс-конференцию в агентстве УНИАН по вопросу Харьковских договоренностей, организаторы справедливо охарактеризовали их как гигантский шаг в сторону потери суверенитета Украины и дальнейшей аннексии Крыма Россией. Однако собиралась ли РФ вообще когда-либо покинуть Крым? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит вспомнить одну страницу постсоветских российско-грузинских отношений. Двенадцать лет назад, 30 мая 2005 года, представитель Президента Грузии Гела Чарквиани заявил: «Сегодня успешно завершился процесс переговоров о выводе баз, который длился почти десять лет». Речь шла о выводе с суверенной территории Грузии двух российских военных баз. Конечной датой вывода, согласно совместному заявлению министров иностранных дел двух стран, должен был стать 2008 год. Что взамен получила Грузия от России в 2008 году? Вооруженную агрессию и аннексию части своей территории.
Верило ли государственное руководство Грузии, что РФ будет соблюдать взятые на себя международные обязательства? Пожалуй, верило, вопреки давнему предостережению Отто фон Бисмарка о том, что заключенное с Россией соглашение не стоит бумаги, на которой оно написано. Высшее руководство Украины на протяжении многих лет, вплоть до аннексии Крыма, тоже, видимо, верило и еще и тешило себя и народ тезисом о якобы «стратегическом партнерстве» с Россией, которому я когда-то посвятил эпиграмму:
«Дехто славить — міцнішого в світі нема! —
Стратегічне партнерство вола та ярма».
И правда, если хорошо подумать, о каком стратегическом партнерстве может идти речь, когда цели двух стран не просто разные, а противоположные, антагонистические, несовместимые: ведь цель России — возродить империю и свою господствующую роль на постсоветском пространстве, а цель Украины — построить независимое государство.
Итак, урок первый, самый главный: России верить нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах. И в этом контексте настораживает заявление заместителя главы Администрации Президента Константина Елисеева от 13 мая о том, что «ради украинцев Президент готов идти даже на прямой диалог с Путиным», поскольку — ради украинцев — делать этого не следует по двум соображениям. Во-первых, разговоры с вором нужно вести только при свидетелях (другое дело, в каком формате), а во-вторых, прямой диалог значительная часть украинцев воспримет (другое дело, обоснованно или нет) как желание договариваться о чем-то за их спинами.
А теперь подумаем над тем, с чего на самом деле началась аннексия Крыма. С Харьковского соглашения? Нет. Как известно, 12 февраля 1991 года (по итогам т. н. «всекрымского референдума» 20 января того же года), то есть когда СССР уже дышал на ладан, Крымская область в составе УССР была преобразована в Крымскую АССР. То, что юридическое цена этого «референдума» такая же, как и проведенного оккупантами «всенародного референдума» 16 марта 2014 года — поскольку вопросы административно-территориального устройства страны не решаются местными референдумами — это одна сторона медали. Другим является то, что в то время (в январе-феврале 1991 года) действовала конституция СССР в редакции от
26 декабря 1990 года, глава 10-я которой содержала перечень автономных ССР (всего 20, из них 16 — в РФ), и все они —
от Башкирской до Якутской АССР — были образованиями национальными. Крымская же автономия — случай уникальный, поскольку это автономия ... географическая.
Что должна была сделать адекватная украинская власть после провозглашения государственной Независимости? Она имела, по сути, два варианта действий: либо признать «всекрымский референдум» 20 января 1991 года нелегитимным и вернуть полуострову предыдущий статус области, либо решиться на преобразование Крымской автономии на Крымскотатарскую, и не только по названию, но и по содержанию. Вместо этого был избран третий — как мы убедились, гибельный путь — закрепление географического характера автономии, ориентированной не столько на Киев, сколько на Москву.
Появление на полуострове т. н. «зеленых человечков» было не первой, а последней фазой многолетней спецоперации Кремля. А первой массированной атакой на украинскую государственность стало открытие на полуострове в девяностые годы прошлого столетия — с разрешения, а следовательно попустительства украинской власти — филиалов учебных заведений России. В то же время бывшему мэру Москвы Юрию Лужкову было разрешено финансировать в Крыму некоторые проекты, а, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Так закладывалась бомба замедленного действия под суверенитет Украины над Крымом.
Воспринимала ли вообще когда-нибудь Россия (имею в виду и государственное руководство, и население) Украину как суверенную страну? Думаю, нет. Приведу один пример почти двадцатилетней давности из собственного опыта. Я только несколько месяцев как вернулся из Республики Куба и работал еще даже не советником, а первым секретарем управления культурных связей МИД Украины. И меня — впервые в моей карьере — включили в состав делегации, которая отбыла в Москву на консультации внешнеполитических ведомств двух стран. Я отвечал за гуманитарные вопросы. Моим визави оказался мужчина, который был значительно старше меня и который, вероятно, надеялся поразить меня уже первой заготовленной фразой — я до сих пор помню ее дословно: «Ваша политика украинизации напоминает мне политику арабизации в Алжире, когда я был там послом Советского Союза». (Какой была тогдашняя, при президентстве Леонида Кучмы, «украинизация» Украины можем судить только теперь: не напрасно для атаки Москва выбрала наиболее русифицированные регионы — Крым и Донбасс).
Но вернемся к нашим баранам. Русский/советский посол еще некоторое время распространялся на тему украинизации/арабизации, а когда пришла моя очередь, я ответил одной фразой: «Алжир, господин посол, был колонией Франции, поэтому ваше сравнение справедливо в том случае, если вы считаете Украину колонией России». После этого российский/советский посол еще долго убеждал меня, что я не так его понял.
Тогда, при Ельцине, они были империалистами, но пытались это скрыть. Теперь не скрывают. Вот и вся разница. В свое время я уже писал о гуманитарной составляющей российской экспансии. Сошлюсь на авторитетный источник. «Гуманитарная сфера — это наименее затратный и одновременно едва ли не самый рентабельный вектор укрепления российского влияния на всем постсоветском пространстве», — писал в 4 номере журнала «Азия и Африка сегодня» за 2005 год руководитель Центра стратегического развития, член научного совета при Совете безопасности РФ генерал майор Анатолий Гушер.
Так давайте зададим сами себе вопрос: хотим ли мы «укрепления российского влияния» в Украине и представляет ли такое «укрепление» угрозу национальной безопасности нашего государства? Дав самим себе честный ответ, и власть, и граждане должны адекватно действовать.
С удивлением читаю на разных сайтах бодрые «отчеты» чиновников разного уровня об успешном завершении декоммунизации на вверенной им территории. Единственное, о чем свидетельствуют такие «отчеты» — это глубоко укоренившееся советское мышление самих чиновников. Поскольку переименование улиц и снесение памятников — лишь внешние проявления этого процесса. На самом деле речь должна идти о деколонизации (давайте вспомним посла СССР в Алжире), поскольку советскому господству в Украине предшествовало царское, а для ментального освобождения от колониальной зависимости нужно время. Задача Украины: вырастить поколение молодых граждан, полностью свободных от влияния агрессивного соседа. Не знаю, осознают ли это наши чиновники, но в Кремле прекрасно понимают: с потерей Украины, с ее высвобождением от московского влияния империя — и это уже навсегда! — перестанет быть империей. И всячески этому будут препятствовать.
Сделанное 14 мая заявление Президента Украины по случаю Дня Европы о том, что наша страна «навсегда отошла от Советской и Российской империй», к сожалению, не совсем соответствует действительности. У нас вызывает эйфорию безвизовый режим со странами ЕС и мы от радости вывешиваем возле учреждений рядом с государственным флаг Евросоюза, а на самом деле там должен висеть флаг СНГ, потому что мы до сих пор не смогли выйти из этого контролируемого Россией квазиобъединения.
Мы должны действовать по формуле Мыколы Хвылевого, который выдвинул лозунги — «Геть від задрипанки Москви! Дайош Європу!» — именно в такой последовательности. Мы должны исходить из понимания фундаментальных моментов. В многонациональном СССР языком межнационального общения был государственный, русский. В многонациональной независимой Украине языком межнационального общения должен быть также государственный, украинский. Те, кто этому противодействуют, сознательно или бессознательно пытаются сохранить колониальное положение Украины.
Сошлюсь снова на собственный опыт. В 1991 году, когда я был в Торонто, меня пригласил на эфир Юрий Клюфас, основатель и владелец местной украинской телестудии. Программа транслировалась в субботу и продолжалась полчаса. Уже после передачи пан Клюфас пояснил, что эти полчаса — весь недельный лимит украинского вещания на канадском ТВ. Такой же — на польское вещание. Надеюсь, никто не обвинит демократическую Канаду в нарушении прав национальных меньшинств? А мы здесь дурачимся, придумывая квоты ... на украинский язык в Украине. Да еще и считаем это большим подвигом.
Языковой вопрос в Украине не филологический, это вопрос национальной безопасности. Дело здесь не столько в словах, сколько в содержании. Украина-колония десятилетиями и веками жила чужой жизнью. Через книгу, фильм, песню нам навязывались чужие реалии, так нас держали на привязи. Мы читали романы и смотрели сериалы об их разведчиках, солдатах, ментах, пока те не вторглись на нашу территорию. Но им мало Крыма и Донбасса, они хотят оккупировать наше сознание и каждый день это делают. В этом смысле запрет соцсетей страны-агрессора, хотя и запоздалый, но шаг в верном направлении. Можно приветствовать также обнародованное главой МОЗ Украины намерение отказаться от закупки российских лекарств, сообщение о том, что без Украины российские заводы вынуждены прекратить производство самолетов АН-140. Но в то же время узнаем, что РФ стала крупнейшим экспортером украинского вина. С какой это стати? Пусть бы пили свой «боярышник». Политика в отношении России не должна быть ведомственной, а только государственной. При этом понятной, взвешенной и последовательной. И в этом контексте хотелось бы привлечь внимание сегодняшних власть предержащих к некоторым моментам. Мы запрещаем въезд в Украину тем депутатам Госдумы РФ, которые посетили аннексированный Крым. А почему не тем, кто своим голосованием поддержали эту аннексию, то есть всем, кроме одного порядочного человека в российском парламенте — Ильи Пономарева, который голосовал против?
Госпогранслужба Украины недавно доложила, что за три года не пустила на территорию нашей страны до четырех десятков российских гастролеров. А почему не всех? Или нашим соответствующим структурам неизвестно, что эти гастролеры платят налоги в России, покупают на вывезенные из Украины деньги товары в России, и часть этих средств идет на войну против Украины. Так до каких пор будем сами спонсировать терроризм против своей страны? Или, может быть, наоборот, нашим соответствующим структурам известны факты гастролей немецких театров в Великобритании в 1942-1943 годах, или продажи в газетных киосках Лондона нацистской и пронацистской периодики в этот же период? Основополагающим принципом дипломатии является принцип взаимности. На практике это означает, что издание «КП» в Украине возможно только при условии издание «УМ» («Україна молода») в России. Так вот, единственный на всю Россию украиноязычный журнал «Далекосхідна хвиля» издается в Хабаровске за счет издателя. Украинских театров в России вообще нет. Украинские классы действуют в нескольких населенных пунктах и действуют по принципу воскресных школ, которые содержат родители. На этом фоне особенно цинично и преступно выглядит решение коллегии Министерства образования и науки Украины, которая 28 апреля утвердила перечень учебников для 9 класса общеобразовательных учебных заведений, которые будут выдаваться за счет государственного бюджета в 2017 году. Под номерами 123-128 и 143 в приложении указаны учебники русского языка. Всего их 7 против 5 учебников украинского. Напомню, за счет государственного бюджета, и это только для 9 класса. Кто у нас в конце концов министр образования и науки, до сих пор Дмитрий Табачник? Соавтор печально известного «языкового закона», бывший член Партии регионов, а с 2014 года — российской партии «Родина», в настоящее время советник губернатора/гауляйтера оккупированного Севастополя Вадим Колесниченко стоя аплодирует такому решению руководства министерства. Надеюсь, рано или поздно оно будет должным образом оценено и украинской властью.
И несколько слов о книгах. На русском языке в Украине должны выходить только книги русскоязычных писателей Украины. Другие — только в переводе. И далеко не все. Это хорошо понимал Максим Рыльский, переводя в русифицированной советской Украине «Евгения Онегина». Хочется надеяться, что Министерство культуры Украины, на которое отныне возложена ответственность за книжную сферу, сделает несколько безотлагательных шагов в верном направлении. Имею в виду, прежде всего, перерегистрацию субъектов издательской деятельности с исключением из перечня филиалов российских издательств и издательств с российским капиталом, а также введение лицензирования печатной продукции. Это также вопрос национальной безопасности.
... Напротив станции метро «Арсенальная» в Киеве есть интересный перекресток, который может служить метафорой сегодняшней Украины — пересечение двух улиц: Ивана Мазепы и Московской. На двадцать шестом году независимости пора выбрать верное направление.
