«День» всегда выступал оппонентом коммунистической идеологии во всех ее ортодоксальных и модернизированных проявлениях. Но это не означает, что коммунистам отказано в праве излагать на страницах «Дня» свои взгляды. Тем более что вопросов, на которые хотелось бы получить ответы, накопилось немало. Левое движение в Украине давно уже находится в состоянии кризиса, причем в то время как на правом фланге и в центре в преддверии парламентских выборов активизировались объединительные процессы (хотя там, безусловно, своих проблем хватает), разногласия между многочисленными левыми партиями только усиливаются. Что же касается возможных союзников, то тут декларирующая свою идеологическую непорочность Компартия демонстрирует завидную гибкость, периодически вступая в отношения с представителями противоположного края политического спектра.
Не совсем понятно и то, за тесную интеграцию с какой именно Россией ратует Компартия — с Россией Путина, чья нынешняя внешняя и внутренняя политика создает предпосылки для динамичного движения этой страны по пути реформ в Европу, тогда как своих соотечественников коммунисты зовут в слегка подрихтованное «светлое прошлое»?
Одним из главных является также вопрос качества власти вообще и методов борьбы с коррупцией в частности: что, собственно, нового могут предложить согражданам коммунисты? Интересно, что под восьмым номером в списке КПУ значится экс-спикер Верховной Рады Александр Ткаченко, ведь дело о банкротстве банка «Украина» «довести до конца» обещает журналистам лидер Компартии Петр Симоненко. Впрочем, столь удивительные сочетания не были чужды КПУ и на предыдущих парламентских выборах, — уже тогда в ее списке таких «агрокапиталистов» было, как отмечают эксперты, немало...
Возможно, предлагаемые сегодня «Днем» две точки зрения на «политический тонус» коммунистического движения в Украине помогут нашим читателям самим расставить некоторые акценты.
Ведь как бы там ни было, примерно пятая часть украинцев в той или иной степени все еще позитивно реагирует на словосочетание «коммунистическая партия». И без знания о том, что на самом деле происходит в левом секторе украинской политики, весьма сложно представить перспективу политических реформ в целом.
— Петр Николаевич, вы не усматриваете связи между трудностями, с которыми Компартии пришлось столкнуться при регистрации своего партийного списка в Центризбиркоме и вашим заявлением, в котором вы буквально накануне подачи документов в ЦИК обвинили ее главу в нарушении избирательного законодательства?
— Мое — от имени фракции — выступление в Верховной Раде основывалось на конкретных фактах, позволяющих утверждать, что представители другого государства грубо вмешиваются во внутренние дела Украины, в частности, в избирательный процесс. По нашему убеждению, Михаил Рябец должен был полностью исключить подобные контакты, а не подписывать договора о предоставлении Соединенными Штатами Центризбиркому «технической помощи», даже если бы она сводилась к оснащению компьютерной техникой. Мы считали своим долгом предупредить ЦИК о том, что такие действия недопустимы, противоречат национальным интересам и препятствуют свободному волеизъявлению наших граждан. К сожалению, все предыдущие выборы — и в еще большей степени так называемый народный референдум — показали, что и ЦИК становится субъектом политических манипуляций... Если бы в наших документах не было, как говорится, ни сучка, ни задоринки; я мог бы предположить, что предъявленные к нашему списку Центральной избирательной комиссией претензии являются ее реакцией на это заявление. Однако в данном случае делать скоропалительные выводы относительно какой-то «мести» и тому подобном не к лицу Коммунистической партии.
— Давайте о «лице КПУ» поговорим более подробно. Судя, в частности, по передовице в послесъездовском номере газеты «Коммунист», Компартия считает себя «партией будущего». Однако на партийном съезде, например, делегатов моложе 30 лет было, если не ошибаюсь, всего несколько человек. Да и вашим электоратом считаются люди преимущественно пожилые. С кем же ваша партия собирается идти в завтрашний день?
— Я не совсем согласен с той характеристикой, которую дают нашей партии СМИ — с точки зрения как внутрипартийных проблем, так и влияния КПУ на формирование общественного мнения и сознания. Сегодня членов партии старше 60 лет у нас, по последним статистическим данным, до 40%. Растет количество тех, кому от 30 до 40, — их в Компартии сейчас уже процентов 15—20, и я говорю об этом с гордостью, потому, что это результат, в том числе и нашей работы. Наметилась и тенденция активного притока в КПУ студенческой молодежи, особенно ребят, приехавших учиться в столицу из регионов: таких у нас сейчас 5—7%. Все это дает мне право утверждать, что КПУ по- настоящему заявила о себе как партия серьезная, современная, имеющая четкие идеологические и организационные ориентиры.
— Однако от ярлыка «ортодоксов и догматиков» вы еще не избавились...
— Получается, СМИ специально умолчали о решении нашей Всеукраинской конференции, где было четко сказано: да, произошла трансформация общества. И партия, работающая в условиях многоукладности экономики, признает эту многоукладность. А это ключевой вопрос. Да, мы с чем-то согласны, а с чем-то — нет. Поэтому мы сегодня и предлагаем защищать в этих условиях интересы как отдельного гражданина, так и государства. У нас есть и кадровый потенциал для решения этих проблем. Да, мы прагматики в некоторых вопросах, — но этот прагматизм основан на реалиях, с которыми мы сталкиваемся. Если нужен сегодня государству переходной период, чего мы, как партия, понимающая, что происходит, не отрицаем, — так давайте определим ключевые направления и этапы реформирования, государственные ресурсы и возможности, степень готовности общества к этим реформам и т. д. Почему сегодня китайцев никто не критикует за то, что у них коммунисты при власти?
— Потому, что у них экономические реформы идут, причем довольно успешно...
— Между тем, в нашей бывшей стране именно коммунисты первыми заявили о необходимости реформирования экономики и указали, как это нужно делать. Поэтому к истории, я считаю, надо относиться с глубочайшим уважением, и, давая оценки с высоты сегодняшнего дня, хотя бы иметь представление о том, что было тогда... Хотел бы также заметить, что только наша партия сегодня в комплексе, скажем так, ведет борьбу за независимость Украины.
— Допустим, после парламентских выборов вам предоставится возможность влиять на формирование как парламентского большинства, так и правительства. Вы готовы взять на себя ответственность за происходящее в стране?
— Да, мы готовы. Я вот встречался с послом Канады — по его просьбе. И он мне задал тот же вопрос: вы готовы? А потом спросил, с чего мы начнем. Мы, говорю, гарантируем, что у нас не будет коррупции. Будут решены вопросы, имеющие отношение к этапности и стабильности реформирования экономики. Почему, к примеру, кредитная процентная ставка в США — 3%, в Японии — 1%, а в Украине — 40%? Если мы положим конец формированию в банковской структуре спекулятивного капитала и уничтожению промышленного, — разве это повредит обществу?
— Вы говорите, что Компартия «в комплексе» борется за независимость Украины. Как вписывается в эту борьбу такое образование как, например, ЗУБР — объединение «За союз Украины, Белоруссии и России»?
— Скажите, характерны ли сегодня для нашего земного шарика интеграционные процессы? Отдельные страны ищут те формы межгосударственных контактов, которые были бы им экономически выгодны, и потом реализуют их в определенные союзы как договоренности по принципиальным вопросам. На примере Аргентины мы видим, что, оставаясь один на один с какой-либо навязываемой ему извне программой, государство рискует погубить свою экономику и лишиться независимости. Идем дальше. Почему никто не выступает против декларируемого Украиной движения в Евросоюз? А ГУУАМ, инициатором создания которого является наша страна, — он ведь, если уж на то пошло, тоже предусматривает определенные обязательства государства перед государством, то есть какие-то ограничения!.. Значит, вопрос не в том, в союзе или нет, а в том, какой союз выгоднее. Говоря о необходимости защищать отечественного товаропроизводителя, создавать новые рабочие места, в том числе — и для тех пяти миллионов украинцев, которые сегодня болтаются за пределами Украины в поисках куска хлеба, мы должны, по-видимому, задаться вопросом: где искать выход? Европа не пустит нас к себе с нашей продукцией, это всем давно понятно. Год понадобился, чтобы понять, например, что не с ЕБРР нужно было решать вопросы финансирования достройки блоков на Хмельницкой и Ровенской АЭС, — с Россией надо было их решать! Кому непонятно, что нефть, без которой сгниет зарытая в землю труба «Одесса— Броды», нужно было искать не на нестабильном Ближнем Востоке, не в Азербайджане, продавшем всю свою нефть на пять лет вперед? Много у нас альтернативных источников энергоносителей и т. д.? Так кто же тогда больше защищает наши национальные интересы? Вместо того, чтобы негодовать по поводу строительства Россией трубопровода в обход Украины, следует спросить самих себя: а что мы сделали, дабы Россия была заинтересована в капитальном ремонте ныне действующих трубопроводов, перекачивающих станций и т. д.? Надо не уничтожать в интересах Деркача Николаевский завод по производству турбин, а кооперироваться с Россией, которой эти турбины нужны для газоперекачивающих станций и кораблей на воздушной подушке. А время и практика уже покажут, каким должен быть этот союз, и с какими полномочиями. Кстати, известно ли вам, что Европа сейчас использует фактически ленинскую концепцию союза? Да, у нас имела место деформация идеи, чрезмерная централизация и т. д., — я этого не отрицаю. Но Европа сегодня убирает внутренние границы, создает общие силы безопасности, общий рынок, единую денежную единицу? Создает. Почему же мы от столь прогрессивного пути отказываемся?
— Петр Николаевич, считаете ли вы, что тот факт, что признание Конституционным Cудом запрета Компартии незаконным совпало с началом очередной избирательной кампании, является простым стечением обстоятельств?
— Возможно, какие-то технологии кто-то и закладывал, — это, кстати, лишний раз свидетельствует о том, что у нас в государстве доминирует указное право, а не конституционное...
— Какие вы имеете в виду технологии?
— Например, кто-то пытался в начале избирательной кампании создать в нашей партии внутренние проблемы. Уверяю вас, ничего из этого не выйдет. Быть может, в планах было поддержание одноименных партий, созданных при помощи административного ресурса: КПРС, КПУ обновленной, так называемой: допустим, они заявят, что теперь считают себя преемниками Коммунистической партии Украины. Вы, возможно, не знаете, насколько сильным было давление на судей, — я вынужден был и Плюща Ивана Степановича просить не вмешиваться в эти дела...
— То есть парламент давил?
— Нет, я обращался к нему лично как к председателю. Я и Президенту об этом говорил.
— А может ли, по вашему мнению, реабилитация КПУ означать, что власть считает, скажем так, удобным именно с лидером коммунистов конкурировать во втором туре и следующих президентских выборов?
— Думаю, следующие выборы снова расставят все акценты. Мы уже доказали, что есть такая партия, и что она пользуется реальной поддержкой. Другое дело, что между первым и вторым турами предыдущих президентских выборов были развешены однозначные ярлыки: один кандидат — Добро, другой — Зло. И никто даже не усомнился в их правильности... К сожалению, накануне тех выборов нам не удалось объединить всех, кто является или считает себя представителями левого движения. Однако мы и впредь будем делать все от нас зависящее для объединения тех, кто заинтересован в демократическом государстве, защищающем в первую очередь интересы человека и предоставляющем всем своим гражданам равные возможности. Мы всегда пойдем на такой диалог с другой политической силой, который принесет пользу Украине. Но мы никогда не пойдем на диалог с подтекстом, — взять ту же акцию «Украина без Кучмы». Сегодня они нас обвиняют: вот, мол, коммунисты тогда не поддержали, и Кучма остался при власти. Но скажите, пожалуйста, в чем я был не прав, когда предлагал — и правым, и левым — четко сказать людям, на каких принципах мы объединяемся и с какой целью? Не захотели даже слушать! Вместо этого Лукьяненко мне сказал: «Петро Миколайович, ви не хвилюйтесь, ми замість Кучми оберемо Ющенка президентом...»
Поэтому главный вопрос будущих выборов — это вопрос, перестанут ли некоторые политики быть продажными манипуляторами, и станут ли придерживаться четких принципов и четких идеологических концепций.
— К вопросу о ситуации внутри партии: КПУ идет на выборы монолитной структурой?
— Да.
— То есть довольно резкое выступление на последнем съезде лидера крымских коммунистов Леонида Грача не свидетельствует о наличии в Компартии своего рода внутрипартийной оппозиции?
— Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что все попытки разыграть карту якобы существующих разногласий между мной и Грачом, — средствам массовой информации нужна какая-то интрига, это понятно, — обречены на провал. По одной простой причине: партия — это живой организм. Каждый имеет право отстаивать свою точку зрения — для того, чтобы партия была еще чище, здоровее, а результаты ее деятельности — еще весомее. И высказывания Леонида Ивановича именно этим и мотивированы. Да, из-за дефицита информации в обществе есть такие настроения: дескать, и коммунисты не все сделали. Но насчитывалось бы нас в Верховной Раде не 113, а 300, — гарантирую вам, что законодательное пространство было бы совершенно иным. Вот Леонид Иванович и выразил свою обеспокоенность, и я его в этом плане поддержал. И мы ценим такую позицию. Поэтому там не было расхождений и противоречий, — там было общее, продемонстрированное публично, желание добиваться большего, — такую задачу мы перед собой ставим.
