Все-таки интересная это вещь — закономерности человеческого восприятия окружающего мира! Иногда, казалось бы, крайне хаотические, «лоскутные», отрывочные, вынужденно — в силу обстоятельств — ограниченные впечатления все же каким-то удивительным образом умудряются складываться в определенную (конечно, мозаичную, неупорядоченную) картину. А случается и такое: огромный объем внешней информации осмысливается, казалось бы, системно, спокойно, неторопливо, нет того беспощадного давления времени и событий, которые являются настоящим наказанием небесным для современного человека, — однако все же целостная картина почему-то не складывается. Что здесь имеет значение? Случайное совпадение непредсказуемых факторов? Или, возможно, многое определяет близость, сердечная важность, осознанная глобальность темы, вокруг которой, собственно, и группируются впечатления человека-путешественника?
Лишь 5 дней — количество времени мизерное — было отведено нашей туристической группе на молниеносное, «спринтерское» посещение нескольких уголков Польши и Германии. Двух стран, которые представляют противоречивую, грандиозную, таинственную для слишком многих украинцев, и при этом такую привлекательную Европу (несмотря на поражающее количество взаимно опровергающих характеристик: Европа для нас и безукоризненный эталон, и историческая Отчизна родной нации; и конкретное воплощение того ненавистного некоторым нашим согражданам сытого «золотого миллиарда», который существует, по их мнению, исключительно за счет ограбления других континентов; и очаг высоких технологий наивысшего мирового уровня, и много чего другого — безгранично многого...). Сколько впечатлений может вместить память за эти пять дней? Попробуем, хотя бы коротко, о них рассказать.
Разнообразные пейзажи, панорамы, реалии Кракова (символического «города Дракона», ведь, как рассказывается в старинной легенде, древняя столица Польши возникла тогда, когда был побежден и убит этот уродливый хищник, терроризировавший жителей Кракова); соляных рудников города Велички (о них нужно хотя бы коротко рассказать); одной из мировых столиц — Берлина; Потсдама, прославленного своими дворцами и достопримечательностями; Майсена — родины европейского фарфора; Дрездена — жемчужины Саксонии и всей Германии... Каким может быть общий знаменатель всего увиденного? Возможно, стоит пойти вот каким путем: сначала коротко рассказать о некоторых деталях, а затем (тоже — вынужденно — очень коротко) коснуться этого «общего знаменателя».
Бытовые детали... Их значение многие из нас склонны преуменьшать, а зря: речь идет о реальной, живой, если не единственной, «ткани» жизни, которую эта жизнь во многом цементирует и определяет. И вот что характерно: существуют суровые, жесткие требования к упорядоченности жизни. Ко внешней: действуют реальные, а не декларативные запреты на курение в любых общественных местах — штрафы поражающие; на «залихватское» распитие алкогольных напитков, к числу которых, между прочим, однозначно причисляется и пиво; на «роскошную» вечеринку на лоне природы, например, где-то в пригородном лесу — потому что за неубранные «плоды» вечеринки неминуемо получишь такой штраф, что несколько лет будешь рассчитываться с родным государством. Ко внутренней: поражает историческая преемственность пути нации, материализованная во всех этих славных соборах, домах, узеньких улочках, материализованная, не в последнюю очередь, еще и тем, что воскресное посещение Службы Божьей для того же поляка является органической, как дыхание, традицией, а не внешним побуждением. Можно сделать и более категорический вывод: рационалистический уклад жизни для европейцев стал, причем уже достаточно давно, не сомнительной прихотью, а неминуемой максимой — пусть далеко не всегда приятной. Этот уклад можно коротко сформулировать так: гражданин является абсолютно и полностью свободным до тех пор и в той мере, пока эта его свобода не ограничивает право и свободу других людей. Здесь уже вступают в силу ограничения (или запрещения!), которые, в отличие от нашей практики, реально исполняются.
Реалии народовластия. Бундестаг — высший законодательный орган могучей Германии — с полным основанием называют «открытым домом». За вход в парламент ничего платить не нужно, людей пропускают в здание абсолютно свободно, если нет каких-то общегосударственных мероприятий. Когда любой посетитель проходит мимо здания Бундестага, он — благодаря современным стеклянным фасадам — может увидеть, что делается за письменным столом того или иного депутата или его сотрудника. «Публичность — такая же неотъемлемая составляющая демократии, как воздух для дыхания», — постоянно утверждают немецкие официальные лица. Посетители и журналисты, находясь в пленарном зале на разделенной на шесть частей трибуне для зрителей, могут в непосредственной близости наблюдать за парламентскими дебатами.
Реалии судопроизводства и независимости судов. Рассказывают такую легенду (многие немцы считают, что это не миф, а самая настоящая правдивая история). Когда знаменитый прусский король Фридрих ІІ начал строить в Потсдаме элегантный дворец Сан-Суси во французском стиле (это было 250 лет назад), ему начала мешать... не очень большая старинная мельница — она лишала монарха возможности построить сооружение по своему усмотрению. Фридрих приказал владельцу мельницы убираться прочь и очистить желаемую землю, однако тот категорически отказался выполнить королевский приказ даже за весьма приличную денежную компенсацию. Фридрих собирался вытурить подданного прочь с помощью силы, однако тот напомнил ему, что имеет законное право обратиться в суд. Судьям же мельник заявил буквально такое: «Эта мельница принадлежала еще моему прадеду, она досталась мне в наследство, причем досталась совершенно законно. Кроме того, сооружение королевского дворца истощает землю и воздух, а это очень плохо влияет на работу моей мельницы и лишает меня доходов. И, в конце концов, сам король гарантировал своим подданным право на справедливый суд». Итог дела был более чем поучительным: посоветовавшись, судьи приняли решение в интересах «маленького немца», и его величество ничего не мог поделать.
Реалии трудовых традиций и изобретательства. Огромное впечатление произвело посещение Майсена — средневекового (хочется сказать, «кукольного», «музейного») местечка, основанного еще в ХІ столетии. Всеевропейскую славу Майсену принесла технология производства фарфора, разработанная и воспроизведенная (впервые на Старом Континенте) ровно 300 лет назад. Йоганн Битгер, фарфоровых дел мастер, человек исключительного упорства, опыта и силы воли, три года был фактически закрыт в майсенском средневековом замке «Альбрехтсбург» (тогдашний курфюрст Саксонии Август Сильный поклялся не выпускать его из-под ареста, пока Битгер не создаст промышленные образцы фарфора не хуже китайского, секрет которого в те времена строго оберегался). И Мастер выполнил приказ своего властелина, достигнув взлелеянной в мечтах цели летом 1710 года, после трех лет безумных, напряженных поисков. Сейчас в центре Майсена — суперсовременная фарфоровая мануфактура, и туристы имеют возможность детально ознакомиться со всеми стадиями производства фарфора — невероятно кропотливого, исключительно штучного и трудоемкого (отсюда — и соответствующее качество изделий).
Соляные рудники «Величка» близ Кракова. Один из самых известных объектов соляной промышленности Европы, соль здесь добывали с XVI века. Это — бесценное достижение материальной культуры Польши и Восточной Европы в целом, единственная в мире непрерывно действующая (со времени средневековья и доныне) шахта добычи соли. В 1978 году шахты были включены в официальный Список мирового культурного и естественного наследия ЮНЕСКО. Наша группа спустилась на глубину 135 метров, мы видели уникальную часовенку святой Кинги (покровительницы шахтеров — соледобытчиков), где все компоненты — от удивительных скульптур и до алтарей, пол и потолки — построены исключительно из соли. Глубина расположения часовни — 103 метра под землей; она считается жемчужиной мирового туризма. Незабываемы и подземные соляные озера, на их дно бросают монеты «на счастье».
А теперь (приведя несколько небольших фрагментов из увиденной нами «европейской мозаики») хотелось бы, пусть бегло, высказаться об уже упоминавшемся «общем знаменателе» европейскости. Ведь, если верить заявлениям украинских власть имущих (прошлых и нынешних) о том, что европейская интеграция является основополагающим, магистральным направлением внешней политики Украины — то большое значение приобретает момент ясной определенности и четкости критериев самой европейскости. О чем же, собственно, идет речь?
Наши политики, эксперты, журналисты часто отмечают то, что чуть ли не основным, фундаментальным признаком «европейскости» является такая черта, как толерантность. Исчерпывается ли этим суть дела? Личное впечатление автора этих строк: толерантность европейцев имеет свои пределы, эта толерантность заканчивается там, где один свободный гражданин прямо или опосредованно зарится на свободу другого свободного гражданина. Здесь уже вступает в силу стройная система европейских «табу» и запретов, и запреты эти являются действенными и буквальными: курить в общественных местах запрещено, и это действительно серьезно... Поэтому, может, к критерию европейской толерантности стоит прибавить еще Ответственность и Закопослушность — в первую очередь относительно действующей власти? В этой связи такие «красивые», «чеканные» лозунги, как, например, «построить Европу в Украине» (это провозглашают те, кто с давних времен уже ее построили, только для себя, и далеко не всегда в Украине), являются явно недостаточными — из-за своей подозрительной демагогичности и нескрываемого пустозвонства (что или кто мешал этим панам еще 20, хотя бы 10 лет назад реально начать эту работу — по обустройству приличных дорог и туалетов?).
А предыстория (и предпосылка!) европейской толерантности, равно как и профессионализма, и честности, и других прекрасных добродетелей является намного более жесткой (и более жестокой), чем можно видеть поверхностным взглядом. Нам рассказывал гид в Берлине, как средневековые короли и курфюрсты воспитывали честность у своих подданных: за любую кражу, даже мелкую кражу селедки, виновного привязывали к позорному столбу, и каждый прохожий мог сделать с ним все что угодно, на свое усмотрение... Недемократично? Негуманно? Несомненно! Но вот в чем дело: по улицам Берлина вы можете ходить сейчас даже ночью без малейшего страха; и если оставите свой велосипед (любимый вид транспорта) без присмотра на несколько часов — не сомневайтесь, его не украдут; потерянные кошельки обычно возвращают в полицию в целости и сохранности, а деревья на улицах тщательно пронумерованы. Присмотр, понимаете ли.
