Был такой затертый временем стереотип старой советской пропаганды, осмеянный в одной из классических кинокомедий: «Нью-Йорк (Марсель, Стамбул... — список менялся совершенно произвольно) — город контрастов». Но бывают в жизни ситуации, когда, в самом деле, трудно удержаться и не прибегнуть к этой еще многим памятной формуле. Ибо город, о котором пойдет речь, действительно поражает своими контрастами. Одновременно мрачный, хмурый — и безудержно веселый, даже какой-то бесшабашный, заслуживший по праву титул «второй столицы» («не первого, но и не второго города») Германии — и при этом очень баварский, специфически баварский, еще и сейчас далеко не растворившийся в общенемецком «котле»; центр распространения одной из самых страшных идеологий в истории человечества (именно в Мюнхене Гитлер начинал свой кровавый путь!) — и пример глубокого и искреннего национального раскаяния, внутреннего разрыва с жутким прошлым (хотя и сейчас этот город, да и Бавария в целом — регион довольно консервативный, точнее сказать, не любящий всяких политических крайностей) — таков Мюнхен. Добавим еще, что перед нами — «самая католическая» по духу из всех столиц германских земель; пестроты вероисповедания, присущей многим немецким провинциям, здесь нет: практически 100% жителей этих мест — католики, очень, кстати, гордящиеся тем, что и новый Папа Римский Бенедикт XVI — тоже их земляк.
Разумеется, чтобы хоть сколько-нибудь глубоко понять такое сложное, многогранное, глубоко вросшее корнями в национальную почву явление, как Мюнхен, нужно пробыть здесь достаточно долго. Заметки, здесь публикуемые — это не более чем «моментальный снимок» впечатлений человека, которого удивили и захватили контрасты Мюнхена, попытавшегося как- то разобраться в них.
Уже за 50 — 70 километров до Мюнхена, если ехать по автостраде («автобану») с севера, со стороны Вюрубурга, начинает постепенно ощущаться присутствие чего-то специфически альпийского (в его баварском варианте): то ли воздух становится чуть свежее — сказывается близость гор, а может быть, появляются первоначальные, пока робкие признаки «южного колорита» (право, не знаю, как точнее выразиться; вещь это — неуловимая, довольно трудно осязаемая: тут и куда более «улыбчивое» солнце, и яркие краски ландшафта, освобождающегося от северной сдержанности)... И, более того, с каждым километром как-то четче и яснее думается: пока наш автобус достигает наконец Мюнхена, успеваешь (контурно) вспомнить главные этапы многовековой истории города.
Столица Баварии возникла на берегах небольшой речки Изар, на землях, которые в эпоху Средневековья принадлежали епископу Отто фон Фрайзингу (уже в начале XII века тут возникло первое поселение ремесленного люда). Следует заметить, что именно через эти земли проходили торговые пути из Баварии и лежащего южнее весьма влиятельного тогда Зальцбурга в Европу. Само же название города происходит от «мёнх» — монах; и в самом деле, в XII —XIII веках и позднее монастырей, а следовательно, и священнослужителей здесь хватало. Датой основания города традиционно принято считать 1158 год. Вскоре местный владетельный феодал Генрих фон Лёве, решив за что-то наказать своих строптивых вассалов, живущих в этих живописных предгорьях Альп, явился сюда с лихим войском, побил и посек изрядное количество народа, а вдобавок разрушил старый мост через реку Изар. Но спустя не столь уже продолжительное время Фридрих II Барбаросса, император Священной Римской империи, наказал фон Лёве за неоправданную жестокость и передал эти земли семейству Виттельсбахов. Именно Виттельсбахи впоследствии стали правящей династией баварских королей, которая внесла ощутимый вклад в культурное и политическое развитие этой провинции (в то время самостоятельного королевства).
Особенно популярен здесь, в Баварии, был и остается Людвиг I Виттельсбах (вступил на престол в 1824 году), личность весьма яркая и незаурядная. Именно он нормализовал отношения Баварского королевства с остальными германскими государствами (а было их, как известно, одно время более 300, учитывая крохотные княжества и курфюршества!), отстроил Мюнхен, укрепил престиж королевской власти в целом. Почему Мюнхен — и это отмечают почти все наблюдатели — еще и сейчас наиболее «итальянский» город Германии? А дело в том, что еще в 1810 году, поехав с молодой женой в Италию, Людвиг (тогда принц) был очарован своеобразной красотой и богатством архитектуры этой страны и придал нескольким популярным мюнхенским улицам (одна из них названа в его честь: Людвигштрассе) «итальянский» облик (плоские карнизы, «разделенные» окна со ставнями, витражи), несвойственный другим немецким городам. Потому-то Мюнхен называли введением в Италию.
О Людвиге I (помнят здесь и его любимого придворного архитектора Конрада Гартнера) можно говорить долго. Этот король перенес в Мюнхен университет и возвел для него новое здание, построил множество новых музеев (естественных наук, исторический, военного дела). Но в историю Германии и Баварии король и поэт Людвиг вошел, пожалуй, прежде всего благодаря романтической истории своей любви. В 1846 году Людвиг I (не только любимец баварцев, но, прежде всего, коронованная особа!) страстно влюбляется в испанскую певицу Лолу Мониц, прибывшую в Мюнхен на гастроли. Эту певицу, женщину броскую и красивую, известную, однако, своим эксцентричным поведением, «не приняли» в народе. Студенчество (а затем и официальные круги вплоть до членов правительства) требовали удалить Мониц из страны. А тут еще наступила эпоха великих европейских революций 1848 года! Людвиг I, не выдержав всех этих потрясений, отрекся от престола в пользу сына; а после этого он прожил еще 15 лет. Известно его откровенное признание: «Если бы я не был рожден королем — я был бы профессором». Этот монарх совсем не соответствовал духу баварской воинственности (одним из символов которой может служить, к примеру, триумфальная арка в честь победы баварского воинства над Наполеоном, встретившая нас при въезде в Мюнхен).
И снова о контрастах. Ярким их примером может быть знаменитая Одеон-плац — площадь, связанная с «итальянским» влиянием на Мюнхен (именно здесь можно увидеть лоджию, сделанную по образу и подобию флорентийской площади Синьории), являющаяся своего рода воротами города (Мюнхен часто называют «городом четырех ворот»), площадь, где издавна находились историко- военные мемориалы в честь Вреде (полководца времен 30-летней войны в Германии XVII века) и Шмидта (полководца эпохи Наполеона). Нацисты, ловко играя на национальных чувствах людей, устроили здесь «пост №1» (именно отсюда начался известный «пивной путч» Гитлера и именно здесь, по заявлению Геббельса, «пролилась первая кровь борцов»).
И наконец, главная загадка истории Мюнхена: почему и как могло случиться, что именно этот культурнейший город стал в 20-е годы прошлого века тем «змеиным яйцом», из которого вылупилась человеконенавистническая идеология нацизма? Сознательно реализовывался реваншистский проект, делалось все для того, чтобы, играя на великодержавных и реваншистских чувствах масс, планомерно культивировать в них, массах, яростную жажду «сильной руки», Великого Диктатора, который раз и навсегда наведет порядок, вернет немцам попранное чувство национальной гордости и истребит столь глубоко сидящий в людях (в «среднем» обывателе!) Великий Страх. Вождь научит ничего не бояться (не бояться совести, морали — это главное!), и потому за ним стоит идти. А тот факт, что при этом необходимо будет истребить определенное количество врагов (их укажет Вождь), не столь уж важен. Один из кошмарных контрастов Мюнхена: красивейший католический собор Святого Михаила стоит всего лишь в каких-то ста метрах от старого здания баварского управления полиции, где в 30-е годы размещалось гестапо (здание сохранено)...
А соборы Мюнхена удивительно красивы. И собор Михаила, и собор Святой Бригиты, и доминиканская церковь Театинер-Кирхе (одна из первых церквей в стиле барокко в Германии и Европе). Интересно, что во всех здешних соборах очень много лепки (а не живописных работ, как в Италии, несмотря на ее ощутимое влияние). Местные жители в своеобразном «баварском» стиле то ли в шутку, то ли всерьез говорят: «Мы очень любим свое прошлое, разочарованы в настоящем и ненавидим будущее». Что касается «разочарования» в настоящем, то, судя по веселому нраву большинства современных мюнхенцев, любящих жизнь, вряд ли о нем можно говорить. А вот что касается любви к прошлому, то оно тут чувствуется буквально на каждом шагу. Духом старого доброго прошлого (к тому же с «римским» колоритом) веет от очень многих домов-ветеранов и исторических памятников Мюнхена; почти на всех домах в старой, центральной части города стоят римские цифры с обозначением на латинском языке года их постройки («Аnno 1456»...). Это именно мюнхенская специфика, ведь подобное трудно увидеть в других частях Германии.
История Мюнхена — это и история Возмездия. Город заплатил страшную цену за «коричневые десятилетия» своего прошлого; он был практически полностью разрушен налетами американской и английской авиации в 1944 — 1945 годах. И тем более впечатляет как быстрота, с которой Мюнхен был восстановлен из руин, так и глубокая степень очищения от груза страшных лет (вспомним тут великое слово «Покаяние», оно, как уверен автор этих строк, могло бы во многом изменить и духовную ситуацию в Украине...). Только в старом центре города я насчитал пять мемориальных табличек с надписями, повествующими о том, что здесь, в таком-то доме жил погибший в застенках гестапо участник антифашистского сопротивления (фамилия). Есть ли в Киеве подобные таблички в память борцов с нашим тоталитарным режимом?
Очень не хотелось бы все сводить к политике. Мюнхен — это и знаменитая, красивейшая площадь Марненплац с прославленной на всю Европу «чумной колонной» (в средние века чума, усиленная не очень здоровым тогда здешним климатом, нещадно косила город, и мюнхенцы соорудили эту колонну, отдав ее под защиту весьма чтимой здесь Богоматери). Колонна привлекает даже абсолютно безразличного к красоте туриста четырьмя маленькими сугубо баварскими фигурками — талисманами (их тут называют «путти»), предохраняющими людей от четырех зол: голода, войны, болезней и неверия. Это и старые, но тщательно реставрируемые, в прекрасном состоянии огромные здания судов (показатель отношения общества к «юстиции», то есть к справедливости), на которых — без исключения — высечена латинская надпись-напоминание судьям: «Помни о хлебопеке!» (когда-то, еще в ХIII веке, невинный хлебопек был несправедливо осужден к смертной казни...). О Мюнхене можно говорить много. Это — и крупнейший спортивный центр (здесь проходила Олимпиада 1972 года, омраченная, к сожалению, памятными многим терактами), и мегаполис с очень развитым научным и промышленным потенциалом. Это, наконец, город, официально поддерживающий дружеские и партнерские отношения со столицей Украины. Но лучше всего, пожалуй, просто в Мюнхене побывать.
