У каждого города (как и у каждого человека, каждой страны) — своя судьба. Не всегда ее легко «расшифровать»; нередко необходимы, кроме здорового любопытства и интереса к жизни другой, непохожей страны, также острый наблюдательный глаз, минимальная интуитивная память и любовь к истории. В этом случае путешествие во времени и в пространстве будет поучительным и запомнится надолго.
Брюгге, один из красивейших и старейших городов Бельгии (точнее, Фландрии) тоже помнит о неповторимости своей судьбы и по праву гордится ею. Удивительное спокойствие («наш Брюгге чужд суеты» — говорят местные жители), тихие сероватые (а в ясную погоду — синеватые) каналы, прорезывающие город (и лебеди над этой тихой водой!), наконец, редкостное, исключительное обилие аутентичных памятников средневековой культуры (можно утверждать, что Брюгге не очень изменился и в размерах, и в своем облике за несколько последних столетий) — все это превратило старинную резиденцию графов Фландрских и герцогов Бургундских в туристическую Мекку Бельгии и Западной Европы в целом. Получила возможность ознакомиться с городом и наша экскурсионная группа.
У западного въезда в Брюгге стоит небольшой каменный рыцарь с флагом, на котором начертана гордая надпись: «Самый большой из самых маленьких городов Европы» (численность населения города на сегодня — около 170-ти тысяч человек). Любопытный психологический штрих, помогающий лучше понять психологию местных жителей! Интересно также добавить, что в 2002 году Европейский Союз избрал именно этот город культурной столицей Европы (что сопровождалось и солидным объемом финансовых инвестиций, позволивших капитально отреставрировать местные архитектурные памятники). Так что не столь уж он мал, этот «самый большой из маленьких» городов... А встреча с этим «элегическим сном» средневековой бельгийской истории действительно надолго остается в памяти.
Древнейшая история Брюгге берет начало еще в середине IX века (точнее, примерно в 860 году; для сравнения — на землях будущей могучей Киевской Руси приблизительно в ту же пору активно действовали известные нам из летописей князья Аскольд и Дир). Именно тогда граф Фландрии Балдуин I, личность весьма колоритная (в 862 году он похитил у самого французского короля Карла его красавицу дочь Юдифь; а еще граф Балдуин развлекал своих подданных тем, что лично боролся с медведем на главной рыночной площади новозаложенного города — площади Бург), воздвиг крепость на том месте, которое еще жестокие и воинственные викинги называли «bruggia» — место погрузки кораблей. Отсюда происходит и название города. Да, хотя на современной карте Брюгге стоит довольно далеко от побережья Северного моря, но в средневековую старину сюда заходили и морские корабли, в том числе достаточно большие, и здесь был процветающий морской порт! А все дело в широкой и оживленной реке Звин, омывавшей город — именно она позволяла проходить к городу крупным судам. Постепенное же обмеление Звина в XV—XVI столетиях привело, к сожалению, к утрате Брюгге своей былой политической, торговой и военной славы. Грустная и поучительная история...
А слава Брюгге была отнюдь не фиктивной, не искусственно раздутой. Вклад, который внес этот город в историю Европы, нельзя преуменьшать. В XIII веке он являлся крупнейшим торговым центром Старого Света к северу от Альп; всему континенту была известна продукция суконщиков из Брюгге. В XI—XII веках по числу жителей Брюгге превосходил Лондон(!); чуть позднее он стал одним из влиятельнейших членов знаменитого Ганзейского союза — торгового объединения богатых североевропейских городов. Именно здесь открылась первая в мире биржа (еще в XIV веке; само это слово происходит от фамилии здешних влиятельных купцов де Биргов — они же де Бирсы, в XX веке эта семья прославилась в ювелирном и алмазном производстве). Послы двадцати четырех средневековых европейских государств избрали именно Брюгге своей резиденцией. Купцы чуть ли не всех известных в Старом Свете национальностей предпочитали заключать здесь торговые сделки; могущественные, владетельные герцоги Бургундские проводили пышные празднества, в гавани Брюгге на берегах Звина бросали якоря сотни кораблей. Тут плелись фламандские кружева (местные кружевных дел мастера были знамениты не менее, чем суконщики) для всех правящих династий Европы.
Но слава, влияние, купеческое богатство давали горожанам Брюгге, кроме прочих благ, еще и неотъемлемые экономические (имущественные, налоговые, торговые) и политические (выборные, касающиеся защиты личной неприкосновенности) права. Уровень этих прав, нелишне заметить, был одним из наивысших в Западной Европе, ничуть не ниже, чем в тех городах Центральной и Восточной Европы (в том числе украинских), которые издавна были наделены Магдебургским правом. А права необходимо было защищать, отстаивать — вот что важно для понимания истории этой части Европы. Ярчайшее свидетельство тому — знаменитое во Фландрии восстание 1302 года (его часто называют «Заутреня в Брюгге»).
Дело в том, что на богатство Фландрии (как и на личные права ее жителей, уже тогда на 90% горожан — эта цивилизация изначально была в значительной степени городской) уже давно повел «наступление» французский король Филипп IV Красивый, правитель хитрый, жестокий и очень упрямый. В 90-тые годы XIII века графство Фландрское попало в зависимость от парижской власти — вначале номинальную, но очень скоро Филипп Красивый показал свой характер всей Фландрии, гражданам Брюгге в том числе: резкое увеличение налогов, конфискация товаров в пользу королевской казны, размещение гарнизонов отборных королевских войск в основных городах страны, массовые аресты, казни и преследования несогласных... Но, как видно, король Филипп плохо знал характер граждан свободного города Брюгге...
Утром 15 мая 1302 года жителей Брюгге разбудил звон соборного колокола. Это и послужило сигналом к массовому, яростно жестокому и отлично подготовленному восстанию против чужеземной власти («заутреня в Брюгге»). Не щадили не только солдат королевского гарнизона, но и их жен и детей — в живых не оставляли никого. Оккупанты были полностью истреблены. Понятно, что Филипп IV Красивый пришел в ярость и послал элитное войско, сформированное из дворянской рыцарской конницы, чтобы примерно покарать бунтовщиков. Недалеко от Брюгге, под Кортрейком, состоялась решающая битва. Руководители восстания оказались неплохими стратегами: они заманили рыцарскую конницу врага в глубокое труднопроходимое болото, где рыцари короля, со всей их доблестью и прочими боевыми достоинствами, были совершенно бессильны... Из конницы Филиппа Красивого выжил лишь каждый десятый.
Понятно, что по высшему счету силы противоборствующих сторон были все-таки неравны: король Филипп был одним из наиболее могущественных властителей Европы того времени, он унизил и целиком подчинил своему влиянию даже Папу Римского. Поэтому рассчитывать на успех в длительной, затяжной борьбе фламандцам было трудно. Однако настойчивость и энергия «мятежников», их готовность пойти до конца позволили им, после ряда новых походов и столкновений, заключить спустя два года, в 1304 году, мирное соглашение с Парижем, причем на достойных условиях, гарантировавших достаточный уровень автономии и внутренней самостоятельности края. Очень характерно, что на центральной площади Брюгге (Grote Markt, как называют ее горожане — эта та самая бывшая площадь Бург, где граф Балдуин когда-то боролся с медведем) стоит большой памятник двум вожакам «заутрени в Брюгге». Этот памятник простоял там уже не одно столетие — вопреки разнообразным изменениям политической конъюнктуры. И это — тоже одно из свидетельств бережного и уважительного отношения бельгийцев к своему прошлому, пусть нередко кровавому, жестокому (далеко не тиха, как видим, история Брюгге!), но их единственному прошлому, которое уже никому не дано изменить, однако можно — и необходимо — его понять, осмыслить и «преобразить».
Поистине, Брюгге прошел непростой исторический путь, знал взлеты, падения, оглушительную славу и времена глухого забвения. Менялись правители, господствующие династии, снимались и заново водружались различные государственные флаги над городской ратушей (графов Фламандских — королей французских — герцогов Бургундских — императоров Священной Римской империи — испанской короны — династии Габсбургов — наполеоновской империи — королей Голландии)... Бывали остродраматические эпизоды: так, когда в 1494 году император Максимилиан, прибывший с визитом в Брюгге, наотрез отказался подтвердить традиционные «вольности» славного города, возмущенные жители восстали, арестовали монарха, заточили его в одну из местных крепостных башен, а в качестве «доходчивого аргумента» каждое утро его величеству демонстрировались на площади перед башней отрубленные головы его сторонников... Довольно скоро император, желающий поскорее обрести свободу, был вынужден пойти на уступки.
Но не следует забывать, что «след» этого города в истории относится прежде всего к сфере культуры. Так, именно здесь жил и творил легендарный Ян Ван Эйк (XVI век), великий художник, изобретатель новой быстро высыхающей масляной краски, которой и по сей день пользуются живописцы во всем мире. Это была революция в искусстве — теперь мастера могли смешивать краски на палитре, получая невероятное разнообразие цветов и оттенков. К тому же, новые краски оказались светоносными: тонкая пленка масла, застывая на поверхности краски, одновременно отражала падающий на картину свет и как бы вбирала его в себя. Достаточно скоро новая техника стала традиционной для большинства стран Европы.
А сегодня — после всех штормов, бурь и потрясений истории — в городе царит величественная тишина. И покой (удивительным образом его не нарушают толпы туристов, без которых уже давно невозможно представить себе Брюгге). И — белые стайки изящных лебедей, парящие на редкостно красивых брюггских каналах. И — суровые, изящные соборы в стиле фламандской готики. И — веселые карнавальные церемонии: процессия «Блиндекен», когда в знак благодарности за победу над французами в 1302 году по городу с музыкой, фейерверками и танцами идут тысячи людей, несущие 36-фунтовую праздничную свечу; День Вознесения, когда горожане в средневековых бархатных и шелковых одеждах забираются на помосты, на которых под звуки трубачей и передвижных курантов разыгрываются библейские и исторические сцены; Праздник брюггских медведей, когда в предрождественские дни множество мужчин и женщин под музыку, песни, веселые шутки и танцы храбро ныряют в холодную воду каналов!
Потом карнавалы проходят, и над каналами «бельгийской Венеции» (так называют Брюгге) снова устанавливается прежняя тишина. Но, слушая эту тишину, не следует забывать, что именно здесь, в Брюгге, родился неустрашимый защитник свободы Тиль Уленшпигель...
