10 апреля 2011 года исполнится год, как в авиакатастрофе в Смоленской области, вместе со всей польской делегацией, возглавляемой президентом Польши Лехом Качиньским, погибла легендарная «мать польской «Солидарности» Анна Валентинович, наша землячка. «День», № 90-91 от 28-29 мая 2010 года в «...Ее называли «Справедливость» рассказал о судьбе героической украинки. В этой же статье мы хотим напомнить о корнях рода Анны Валентинович.
По линии матери род Анны Валентинович ведет начало на Черкасщине. После разрушения в 1775 году Запорожской Сечи часть казаков подалась за Дунай на земли турецкого султана. По легенде, сечевики, когда должны были приносить присягу султану, перед этим набрав родной земли в сапоги, говорили на присяге: «На чьей земли стоим, тому и служим». Именно таким образом они тайно исповедовали верность родной земле.
Молодой казак Пашковской паланки по каким-то причинам не подался за Дунай и то ли вернулся в свое родное село (это либо возле нынешнего поселка городского типа Цветково в Городищенском районе Черкасской области, либо старинное поселение Цветное в современном Александровском районе нынешней Кировоградской области), то ли нашел там свою невесту, которая жила в том селе. Так или иначе, казаку Пашковской паланки в селе дали прозвище «пашковец», которое и стало семейной фамилией.
У молодой четы родились двое сыновей. Ребята выросли, и их нанял местный пан к себе на службу фурманами, поскольку они были сильные и ловкие, а на фурманов в то время возлагалась также роль охранников пана (своим крепостным пан не доверился, а братья принадлежали к казацкому сословию).
У пана был трудный характер, и угодить ему было нелегко, а недовольство вызвать — запросто. Выражая свое неудовольствие, пан не жалел ни тумаков, ни бранных слов. Старший из братьев, Савва, однажды не выдержал издевательств и, проезжая через лес, собрался задать пану хорошую трепку. Пан попросил пощады, слезно обещал, что больше не будет издеваться над братьями, и, как ни странно, сдержал свое обещание.
Большим уважением к братьям пан проникся после того, как они в пути отбили нападение разбойников. Отныне пан никогда не расставался с ними, поэтому и забрал их в свое имение, которое находилось на территории современного села Поливцы Тучинского (теперь Гощанского) района современной Ровенской области.
Со временем Савва полюбил девушку из соседнего села Коростятин и женился на ней. За верную службу пан подарил ему земельный надел в селе Воронов, где и поселились молодые.
Село Коростятин в свое время было родовым гнездом потомков Северина Наливайко. В этом селе в 1820 году родился отец основоположника современной научной космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского, который утверждал, что ведет род от казацкого предводителя Северина Наливайко.
Жена Саввы Пашковца тоже, наверное, была в родстве с Северином Наливайко, так как своему сыну Федору много рассказывала о нем. А когда у Федора Пашковца в 1868 году родился сынок-первенец, он назвал его Северином. Это был дедушка Анны Валентинович, который говорил своим детям и внукам, что его так назвали в честь героического предка.
Северин Пашковец не ходил в школу по двум причинам: в семье не хватало денег, чтобы платить за учебу, и вечная нужда в рабочих руках, даже детских, чтобы вести домашнее хозяйство. Но тяга к знаниям у Северина была настолько сильной, что, выпытав названия некоторых букв у соседа Гордея, который когда-то служил на флоте и немного знал грамоту, уже остальные буквы выучил по надписям на иконах, которые висели на стенах в светлице, догадываясь об их значении по именам святых, изображенных на образах. А если увидит, что где-то в поле пролетела случайная бумажка с текстом, то мог километры бежать за ней, чтобы поймать и прочитать, что там написано, ведь в те времена печатное слово на селе было диковинкой. Таким образом, благодаря природным способностям Северин настолько овладел грамотой, что потом односельчане обращались к нему за помощью в случае, если нужно было написать какое-нибудь письмо, прошение или заявление. Впоследствии Северин активно содействовал открытию школы в селе Воронов, где за незначительную плату могли учиться грамоте все дети села и даже соседних сел.
Ученые установили, что даже через много поколений у кого-то из потомков могут проявиться некоторые черты далеких предков. Если предположение о родстве семьи Пашковцов с Северином Наливайко верно, то дух Наливайко сполна проявил себя в действиях Анны Валентинович (в девичестве — Анны Любчик). Так же, как ее возможный далекий предок — Северин Наливайко, который свое время потряс сами основы Речи Посполитой и едва не перевернул ее государственные устои, так и его вероятный далекий потомок — Анна Валентинович, по сути, перевернула государственные устои современной Польши.
Анна Любчик родилась 15 августа 1929 года в селе Сенное (ныне Садовое), расположенном неподалеку от села Коростятин. Старое село Сенное было расположено посреди широких сенокосных лугов, раскинувшихся вдоль неглубокого, но всегда полноводного притока реки Горынь, с поэтическим названием Золенка.
Сенное впервые упоминается в 1455 году в «Словаре староукраинского языка» как такое, где ярко выражен говор людей Волынского Полесья. Кроме густых лесов, почти со всех сторон окружающих Сенное, вокруг села было много болот. Каждое из них имело свое название: Марьяновское, Полинино, Попово, Дьяково, Захарково, Жуково, Талахово, Шинкарево, Бараница. Село состояло из хуторов — Марьяновка, Гребень, Лоза, уголков — Новоселка, Котлянщина, Жуковщина, урочищ — Лысуха, Вильшиняк. Везде в этих местах стояли усадьбы крестьян. Из-за этого центральная часть села Сенное долгое время не была густозаселенной. В одной из этих усадеб на хуторе Марьяновка родился автор этой публикации — Николай Пашковец.
Волей судьбы эти места миновали и татаро-монгольское нашествие, и татарские набеги, но в 1596 году близ села, неподалеку от болот Бараница и Марьяновка в направлении села Поливцы произошла большая битва между войсками Северина Наливайко и отборными полками короля Речи Посполитой Сигизмунда ІІІ Вазы. После боя казаки своих павших боевых побратимов похоронили на холме у села Коростятин, где и насыпали высокие курганы.
В сентябре 1939 года умерла мать Анны Любчик (девичья фамилия — Пашковец) Приська Севериновна, оставив после себя шестерых детей. Анна была третьим ребенком в семье, после брата Ивана (от первого мужа матери — Алексея Сущука) и старшей сестры Ольги. Семья Любчиков, будучи многодетной, очень бедствовала во время войны. Поэтому двенадцатилетнюю Анну отдали служанкой в дом польского пана Мунтика Телесницкого, который служил на Бабинском сахарном заводе. Работала Анна тяжело и без жалованья — за одни харчи.
Как сложилась дальнейшая судьба Анны Валентинович, как ее, без разрешения родителей, вывезли в Польшу и как она оказалась лидером независимого польского профсоюза «Солидарность», речь идет в уже упоминавшейся статье Николая Пашковца и Ярослава Пляса «...Ее называли «Справедливость».
Анна Валентинович не решилась установить связи со своей родней в Украине, чтобы не повредить родным из-за своей оппозиционной деятельности в Польше. Но все равно репрессии не обошли семью Пашковцов. Родной дядя Анны Валентинович — Дмитрий Северинович (отец автора этой публикации) был осужден на десять лет заключения, а его семья, жена и пятеро малых детей, вывезена в Сибирь.
Анну Валентинович трижды арестовывали, а во время арестов проверяли семью в Украине. Однажды, в 1981 году, как раз во времена зарождения «Солидарности», ее отца Назара вызвали в КГБ и, ничего не объясняя, внезапно спросили: «Где ваша дочь Анна?» «Учится в школе», — ответил старик Назар. Следователь удивился, но быстро сообразил, что у Назара, наверное, есть младшая дочь, которую он тоже назвал Анной — в память об исчезнувшей, которую уже поминали в церкви. И спросил: «А у вас не было еще дочери Анны?» «А! Вы о той спрашиваете. Пропала где-то она. Польский пан забрал ее с собой», — сказал Назар. «Так вы ничего не знаете о ней?» — спрашивал следователь. «Нет, ничего. А может, вы что-то о ней знаете?» — с надеждой в голосе спросил старик. «Нет, нет. Мы ничего не знаем. Можете идти», — быстро ответил следователь. Так и не суждено было отцу Назару узнать, что жива его дочь Анна, одна из одиннадцати его детей.
А много лет спустя, в 1996 году, на кладбище, обняв его могилу, Анна Валентинович со слезами на глазах говорила: «Простите меня, отец, что не вернулась раньше, не разыскала вас. На то были разные причины. Недоля развела нас навеки, но я знаю, что вы искали меня. Я рада и счастлива от встреч с родными. А Бог помог найти дорогу к родовому гнезду, к заветному счастью через полстолетия».
Польская правительственная делегация должна была принять участие в траурных мероприятиях памяти польских офицеров, расстрелянных палачами НКВД весной 1940 года в Катыни (Катынский расстрел).
Тело Анны Валентинович во время катастрофы обгорело только частично, поэтому родные ее сразу опознали. Даже сама дата смерти Анны Валентинович окутана какой-то мистической вуалью, а возможно, и Божьим знаком предостережения. Ведь последним днем жизни Северина Наливайко стало 11 апреля 1597 года — первая пятница после Пасхи, а последним днем жизни Анны Валентинович стала близкая к дате казни Наливайко календарная и церковная дата — 10 апреля 2010 года, утро первой субботы после Пасхи. С учетом астрономических отклонений, накопившихся за четыреста лет, которые отделяют эти трагические события, смерть Наливайко и Валентинович, возможно, случились в одной орбитальной точке — как в космическом измерении, так и в сакральном толковании. Недаром, как рассказывала в свое время родным Анна Валентинович, еще перед вывозом в Польшу ей, еще маленькой девочке, очень четко снилась икона какого-то святого. Через много лет в костеле в Гданьске она увидела эту икону — то был образ святого Патрика. Не был ли это первый знак Божий смиренной душе, избранной для свершения великого подвижничества? И что же тогда предвещает второй поданный знак, о чем он предостерегает?
Ей исполнилось 80 лет, она болела и все реже наведывалась в гости к своей многочисленной родне на Ровенщине, которую она вновь обрела через 53 года разлуки с родной землей. После себя оставила сына Януша (1952 года рождения), внука Петра (названного в честь святого Патрика) и внучку Касю. Накануне гибели она звонила Николаю Пашковцу и ждала его в Гданьске, говорила, что должна многое ему рассказать. Встреча планировалась на конец апреля 2010 года, но судьба распорядилась иначе, и мы уже никогда не узнаем, о чем хотела рассказать своему брату Анна Валентинович.
Вот что пишет Маргарита Шимчик-Карнасевич из Кракова: «Все, кто погиб в катастрофе президентского самолета, заплатили самую высокую цену за память о Катыни. А мир не должен был никогда узнать о Катыни. «У семей жертв забрали право на публичный траур, на оплакивание и достойное увековечение своих близких. Земля скрыла следы преступления, а ложь должна была стереть его из человеческой памяти», — это должен был сказать президент Республики Польша Лех Качиньский. Хотел также поблагодарить за то, что родственники убитых и другие отважные люди верно хранили эту память, защищали ее и передавали следующим поколением поляков. Сохранили ее на протяжении периода коммунистических правительств и передали гражданам свободной, независимой Польши. Поэтому всех их, а особенно катынские семьи, мы должны поблагодарить.
Но он не сказал этих слов. Не долетел. В катастрофе уцелел лишь найденный после трагедии венок, который президент планировал возложить на катынском кладбище. К этому венку и к воротам аэродрома, где произошла катастрофа, начали приходить россияне — из Смоленска и других городов. Тысячи россиян. Большинство из них узнали о Катыни впервые. Мы, поляки, всегда будем помнить о катынской трагедии, которая произошла 70 лет назад, и трагедию 10 апреля 2010 года».
Будем помнить и мы, украинцы, об этих трагедиях, ведь они затрагивают и нас, так как это больше никогда не должно повториться в мире.
Смерть Анны Валентинович — тяжелая утрата для двух государств: Польши и, конечно, Украины, к сближению с которой она в последнее время реально стремилась. Возможно, именно об этом она хотела поговорить со своим братом, чтобы донести свои мысли и надежды до украинского народа.
Один из основателей движения «Солидарность» Богдан Лис, в 1970—1980-х годах бывший убежденным противником коммунистического строя, а сегодня примкнувший к оппозиции правым силам в Польше и входящий в парламентский клуб (фракцию) «Левица и Демократы», так вспоминает об Анне Валентинович: «Я знал ее с 1968 года, так как ходил с ее сыном в школу. И не думал, что наши пути пересекутся так удивительно — во время забастовки в «Солидарности». В самом деле, Анна Валентинович, особенно в самый напряженный период — перед стачкой в августе 1980 года и в ее начале, была основным действующим лицом, поскольку работники верфи восстали тогда, когда ее уволили с работы. С одной стороны, это была очень скромная, теплая личность, а с другой, когда возникала проблема, угроза, боролась, как львица. Она не боялась выйти впереди толпы и сказать коммунистическим функционерам все, что о них думает. Не соглашалась на мелкие уступки в отношении этих людей».
В августе 2010 года прошло 30 лет с начала забастовок в Гданьске, с которых началась «Солидарность». Над Вислой юбилей почти не отмечали, однако известно, что лучшим памятником «Солидарности» является свободная и демократическая Польша. Так пусть же будет вечная память этой женщине, заложившей краеугольный камень в демократическое развитие Польши, и пусть ее героическая подвижническая жизнь станет известна всей Украине, ибо она всегда чувствовала себя дочерью Украины так же, как чувствуют себя украинцами наши родственники в Южной Америке, проживающие в далекой Аргентине: в Буэнос-Айресе, в Паране, в Мендосе и в провинции Мисьйонес, куда уехали в поисках лучшей доли две родные сестры матери Анны Валентинович со своими многодетными семьями, еще во времена польского господства в Западной Украине.
Одним из доказательств торжества правды Анны Валентинович стало то, что именно ее — легендарную польскую оппозиционерку, а не Леха Валенсу, 13 декабря 2005 года (в 24-ю годовщину введения военного положения в Польше) Американский фонд жертв коммунизма в Вашингтоне наградил медалью Свободы Трумэна — Рейгана (Presidential Medal of Freedom), которую она приняла из рук президента США Джорджа Буша. Такие медали за борьбу с коммунизмом в свое время получили Елена Боннер, Витаутас Ландсбергис и Вацлав Гавел.
Тогда же усилиями польской диаспоры в США в городе Чикаго был устроен музей Анны Валентинович (Anna Walentynowicz Apartments), который она открывала лично.
