В столичном эпицентре художественных выставок — на Андреевском спуске — в галерее «Совиарт» демонстрируется проект яркого представителя современной нефигуративной живописи Владимира Будникова.
Слова самого художника о том, что он возвращался к белому цвету, как к «своему», могут служить эпиграфом к новой экспозиции. Оставаясь в границах белого, автор словно намеренно ни разу не проговаривается о физической природе этого цвета, как известно, состоящего из всех семи цветов спектра. Поэтому так наивно-непринужденно проникают в молекулярную структуру колорита тональные оттенки, еще более подчеркивающие диктатуру белизны.
Утвержденный профессионализм Владимира Будникова позволил ему отказаться от композиции, ограниченной пространством не только станковой картины, но и монументальных плоскостей. Осознанно подключаясь к бесконечности процессов рождения и роста, происходящих во Вселенной, художник как бы входит в общий ритм пульсации самопроизводства первоосновы бытия.
Естественно, что столь глобальное восприятие пространства живописи несовместимо ни с одной реальной поверхностью, которая может предложить себя живописцу для материализации его идеи. И не имея возможности зафиксировать живописный слой на основе воздушной среды, художник вынужден оправдать себя перед зрителем понятием «пейзажа».
В определенном смысле пейзаж в нашем восприятии тоже бесконечен. Достаточно вспомнить быстро меняющиеся, но не заканчивающиеся ландшафты, которые можно наблюдать из окна поезда или автомобиля. Кажется, что именно их горизонтальной протяженности композиционно обязаны некоторые из работ Владимира Будникова.
Освобождая поверхность холста от материальной нагрузки живописи, художник дает возможность основе жить собственной жизнью, незамутненной глухим, непроницаемым красочным слоем. Легкое прикосновение кисти подобно мимолетности поэтической мысли или тонкому узору нотных знаков, или непринужденному росчерку иероглифа. Однако, любые ассоциации с Востоком возможны лишь на уровне восприятия того отточенного мастерства, с каким движется по поверхности кисть мастера. Ощущая себя исключительно в контексте западной живописной традиции, Владимир Будников отклоняет какие бы то ни было восточные реминисценции. Даже любимая им в графике рисовая бумага является не следованием традиции, а поиском новых возможностей высказывания. Оценивая воздушность фактуры бумаги, художник включает ее в систему собственного «пейзажного» мировоззрения.
Избегая повествовательности, Будников нарушает даже традиционные приемы экспонирования живописи. Прерывая горизонтальное и вертикальное движение холстов, он компонует их определенными блоками, тем самым не давая зрителю возможности увлечься банальным прочтением экспозиции. Да и сама идея пейзажности проглядывает с большей очевидностью в таком расположении полотен. Мы словно открываем одно за другим окна в изысканно-белый мир будниковского пейзажа, окружающий нас и показывающий в каждом новом окне еще один свой лик.
Принимая без спора авторскую позицию относительно того, что перед нами именно пейзаж, мы начинаем догадываться, что это пейзаж Настоящего Отечества, к пространствам которого подсознательно устремлен каждый настоящий мастер.
