Два года назад Евгений Гинзбург — известный кино- и телережиссер, автор знаменитых телебенефисов, фильмов «Рецепт ее молодости», «Остров погибших кораблей» и многих других, академик Академии российского телевидения попал в неприятную историю. Еженедельник «Собеседник» опубликовал большой аналитический материал под названием «Секс за деньги». Статья о «темных сторонах жизни» общества была проиллюстрирована фотографией... режиссера с его супругой — известной тележурналисткой, работающей на канале «Культура». Поначалу Евгений Александрович хотел подать в суд, потом махнул рукой…
На Международный фестиваль телевизионных программ «Бархатный сезон» очаровательная пара приехала вместе с сынишкой, который на корабле чувствовал себя, как дома: очень живой мальчик беспечно «прожигал жизнь» в компании с еще одним юношей — 4-летним Жориком Быстряковым, сыном известного композитора.
Наше интервью с Евгением Александровичем мы провели в почти боевой обстановке: участники фестиваля были заперты в каютах ростовской таможней, а мы в полном одиночестве беседовали на уютных диванчиках кормового бара. При этом нервные таможенники неоднократно предлагали нам разойтись по каютам. «Сейчас», — лучезарно улыбаясь, говорил Гинзбург, но с места не трогался. «Свой человек», — тихо радовалась я.
«Я — ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ ЦИНИК — ПЛАКАЛ НАД ЧУЖОЙ ПРОГРАММОЙ 50 МИНУТ»
— Евгений Александрович, журналистам положено привирать, так сказать, «по штату»: красиво не «свистнуть» — историю не рассказать. Но жизнь творческих людей всегда ведь связана с какими-то мифами и легендами. И часто эти истории они сами и придумывают...
— Ну, сам-то я историй о себе никогда не сочинял — не склонен, знаете ли, к этому. Но всю жизнь сталкивался с какими-то россказнями и слухами обо мне. Например, когда-то мне частенько при встрече говорили: «Здравствуй, наконец ты вернулся!» Оказывается, многие считали, что я прожил некоторое время за границей… Таких историй было много, но я человек в достаточной степени ироничный, чтобы принимать это близко к сердцу.
— Как член жюри на фестивале вы должны отсмотреть около 200 телепрограмм. Утомительно?
— Ну, занятие это нелегкое: некоторые программы, как телезритель, я бы ни за что не стал смотреть. Но все равно безумно интересно. Есть просто потрясающие работы. Но, к сожалению, не все владеют ремеслом. Особенное уважение вызывают ребята из региональных телестудий: работать на такой технике и в таких условиях, работать не «благодаря», а «вопреки» — это сегодня подвиг. Во время просмотра одного фильма (кстати, снят он именно региональной телестудией) я все 52 минуты ловил себя на том, что у меня непрекращающимся ручьем текут слезы. Представляете себе, я — телевизионная сволочь, телевизионный циник и волк — плакал 50 минут?! И сделана она, между прочим, за 2 копейки.
— А у вас есть свои приоритеты, образцы на телевидении?
— Я очень любил, например, программу покойного Ворошилова «Что? Где? Когда?». Вместе с ним, к сожалению, умерло целое направление в телевизионном искусстве. Я всегда считал его режиссером-первооткрывателем, которому не было равного на телевидении. Его потрясающие программы «Аукцион», «А ну-ка, парни!» и, конечно, самый грандиозный проект «Что? Где? Когда?» — это уже история отечественного телевидения. Причем, история с большой буквы.
— И все же, мне кажется, вам ближе всего тема музыкального вещания. Как вы думаете, почему сегодня на телевидении нет достойных музыкальных программ?
— Отвечу вам как настоящий еврей — вопросом на вопрос: а откуда взять критерии в их создании? На кого равняться? На российский шоу-бизнес?! Он не просто в кризисе, его не существует! Знаю, что представители российского «шоу-бизнеса» очень успешно зарабатывают деньги у вас, в Украине. Вот мы приехали с вами сейчас в Ялту и увидели на набережной афиши все тех же придурков, творчество которых Россия уже не «ест». У вас они зарабатывают капитал, который потом успешно всю зиму тратят в Москве — создают новые бездарные программы и клипы. Есть, конечно, среди них и небесталанные артисты. Тот же Филипп Киркоров — способный человек, но он давно остановился в своем развитии: для зарабатывания денег вполне достаточно того уровня, на котором он застыл. И вообще, российский шоу-бизнес в гораздо большей степени криминализирован, нежели украинский.
«УБИВАТЬ МЕНЯ НЕ ЗА ЧТО! ГРАБИТЬ ТОЖЕ НЕЧЕГО — Я НИЩ!»
— Резкие вещи говорите, Евгений Александрович…
— А чего мне бояться? Убивать меня не за что, грабить тоже нечего — я нищ! А на мое мнение в общем всем плевать. Так что если будете равняться на наш шоу-бизнес, далеко не уедете. И примеры тому уже есть. Ваша популярная в Москве Верка Сердючка — чудовищна! То, что делает этот талантливый артист — стыдно, базарный уровень.
— Должна заметить, что многим и в Киеве творчество Андрея Данилко нравится…
— Наташа, я понимаю ваши намеки: все имеет право на существование, рынок и прочее. Пусть так! Но тогда дайте и нам возможность работать! Нам — это тем, кто может и хочет удовлетворить запросы ДРУГОГО зрителя!
— Скучаете по кино?
— Не просто скучаю, а зверею! Я, простите, как застоявшийся жеребец в стойле. Между прочим, когда я работал над последним фильмом, мой продюсер пытался меня убедить, что не нужно снимать Куравлева, Джигарханяна, Русланову: дескать, они свое отыграли и никому не нужны. Ну не бред ли?! Зато они с удовольствием тратят деньги на дешевые сериалы во имя какого-то мифического рейтинга. Это же можно регулировать. Да и скажите мне: что такое успех? То непристойное, что нам сейчас демонстрируют первый и второй каналы?! Если это так, то во имя чего это все происходит? Во имя саморазрушения?
АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ
Несмотря на жалобы, Евгений Гинзбург продолжает снимать кино и активно работать на телевидении. Недавно он снял комедийный сериал о жизни безработного актера «Мамуко». Изначально в главной роли планировался известный грузинский актер Мамука Кикалеишвили — ведь в сценарий, написанный Александром Миндадзе, вошли автобиографические моменты покорения столицы этим актером. Но год назад он ушел из жизни, и Гинзбургу пришлось ехать в Тбилиси — искать другого исполнителя. Им стал Михаил Джоджуа. Надо сказать, что Гинзбург тяжело переживал смерть Мамуко: «Для меня он был не просто актером, которого я любил снимать. Он был моим другом, и, конечно, отрешиться от его образа было трудно».
А недавно этот ветеран телебенефисов и мюзиклов снял «Обыкновенное чудо-2002». Так называлось новогоднее шоу, которое представил в начале этого года популярный в России телеканал ТВЦ.
— Неужели вам настолько некомфортно в нынешней ситуации?
— Дело даже не в этом! Я не хочу функционировать в качестве памятника прошлых побед, некоей пафосной статуи. Я — не статуя! Мне всего лишь 57 лет, у меня молодая жена и 3 года сыну. Я полон сил, хочу жить, работать и побеждать. И я буду это делать! По натуре я — гладиатор.
«Я НЕ ВСЕХ СПОНСОРОВ ЗНАЮ В ЛИЦО — И, МОЖЕТ, ЭТО К ЛУЧШЕМУ…»
— Сейчас Москву захлестнула новая волна мюзиклов — «Метро», «Нотр-Дам», «Норд-Ост» и т.д. Как вы думаете, с чем связана эта новоявленная мода?
— Все очень просто. Театральные продюсеры давно поняли, что постановка таких мюзиклов — достаточно выгодный бизнес. К сожалению, в московском варианте это очень плохо — либо по музыке, либо по исполнению, а по режиссуре — в большинстве случаев вторично. Такими вещами я заниматься никогда не буду.
— Чем же вы будете заниматься в ближайшее время?
— Сейчас у меня новый проект. Вместе с композитором Александром Басилаевым (когда-то мы с ним делали «Свадьбу соек») мы собираемся делать свой мюзикл в Цирке на Вернадского. Деньги есть. Их дали люди, которые верят в нас и которым я безумно благодарен… (задумчиво) …Я не всех знаю в лицо... (еще задумчивее) ...Может, это и к лучшему? Ну что вы смеетесь? Просто не хочется разочаровываться.
— Что ж, наличие денег решает многое.
— Не всегда. В нашем случае возникла проблема с руководством Цирка. Они пока «думают», предоставлять ли нам помещение. Говорю — и у меня мурашки по коже. Я не понимаю. Ведь их цирк, как и все цирки в стране, находится в кризисном состоянии, а я им предлагаю зрелище, на которое все будут покупать билеты! Но, тем не менее, его руководство раздумывает… Так что переговорный процесс идет. Помещение на Вернадского — это не мой каприз, а необходимость: мне нужно пять манежей, кони, слоны, вода и прочее. Хочу сделать зрелище для семьи — пап, мам, бабушек, дедушек, детей! Но ничего, я человек терпеливый, приученный жизнью ждать.
— Я тут как-то в кулуарном разговоре услышала, как вы говорили о Путине: «Я люблю своего президента». Правда?
— Клянусь вам, он мне нравится. Мне нравится, что он молод, что ходит на лыжах, что активен. Он некрасив — да, но в нем есть некое мужицкое обаяние и сила, которые мне импонируют.
— И Ельцина, небось, любили?
— Не иронизируйте! Как его не любить? Он задушил коммунизм, перегрыз глотку этой гидре. Да, дальше было плохо, но главное-то было сделано! Вообще, с «любовью-нелюбовью» к власть имущим — штука сложная. Я не люблю нашу интеллигенцию, которая несет в себе все черты советской интеллигенции. За чрезмерную любовь к власти. Потому что не люблю прихвостней и негодяев, которые умудряются оказаться в нужное время в нужном месте. Но мне кажется, Путин не приветствует попытку нашей творческой интеллигенции и журналистики создать новый миф.
— Не любите журналистов?
— Увы! Простите меня, не люблю. Хотя и понимаю, что не все, как говорится, одним миром мазаны — есть честные и талантливые. Но общий уровень сегодня вы и сами отлично знаете какой.
— Хорошо, а что же любите, Евгений Александрович?
— Семью свою люблю — жену Нару, сына Сашу, общение с ними успокаивает меня, расслабляет. Люблю талантливых людей. Джаз — моя давняя страсть. Счастлив, что появилась счастливая возможность смотреть лучшие фильмы мирового кино. Дома собралась серьезная коллекция фильмов, и я горжусь ею.
