Хамство многих «сильных мира сего» из числа депутатов, мэров, бизнесменов, офицеров милиции и просто молодых «мажоров» стало просто-таки общепринятым в современной жизни Украины. Практически каждый день СМИ информируют либо о нападении парламентария на журналиста — мол, зачем лезет с микрофоном к уважаемым людям, — либо о разборках «золотой молодежи» с «лохами», случайно повстречавшимися на пути, либо об «игрушках» милиционеров с неизвестно за что задержанными «простолюдинами». О лексике, которая, по народному выражению, «так и прет» из нуворишей, нардепов и других «крутеликов», я просто молчу. То, что мы видим и слышим на телевизионных ток-шоу, — это еще цветочки, это относительно благопристойный вариант в общем неприличного поведения.
Однако давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Да, нас — наверное, 90% или 95% украинского народа — презирают (нередко уже подсознательно), да, к нам относятся, как к неким «унтерубогим», призванным только обслуживать новейшую «высшую расу», «суперэлиту». Да, мы в глазах публики хорошо известного пошиба — биомасса, перегной на полях их благосостояния, не более того. Но давайте «вынесем за скобки» справедливое возмущение: а кто мы для самих себя?
Как нельзя лучше это показывают так называемые стереотипные, стандартные, рефлекторные формы человеческого поведения, которые не включают сознательных факторов, а работают на уровне автоматизма. И среди этих форм едва ли не самой знаковой является обращение к незнакомцам-согражданам на улице, в публичных заведениях, в транспорте и т. п. Ведь как же общаться без такого обращения?
Как должно было бы звучать в идеале такое обращение? Самое простое, наверное, в академической аудитории: «уважаемые коллеги». Ведь действительно, не только академик с академиком, но и академик с аспирантом — коллеги в общем поиске истины.
Более-менее нормально с этим и в среде идейных единомышленников. «Господин», «друг», «товарищ», — в зависимости от идеологических и мировоззренческих установок. По крайней мере, на уровне внешнего обхождения, на уровне этикета все хорошо, все нормально, все, как в приличных странах.
О военных и говорить не приходится — там общение регламентировано уставом, и довольно строго.
Подчеркиваю, речь идет об обращении к незнакомым людям, пусть и в определенном кругу. А что, когда приходится общаться на улице, в магазине, в автобусе, где, собственно, каждому чаще всего приходится сталкиваться с незнакомцами (они же сограждане украинского государства, т.е. тот самый народ, который так страдает от хамского обхождения «сильных мира сего»)?
Вот тут-то и начинается самое интересное. Восточнее Збруча изредка услышишь: «пані», «пан», «добродійко», «добродію», «вельмишановний». Или хотя бы по-русски — «госпожа», «господин», «уважаемый»... Сплошное «мужчина» и «женщина» — и не поймешь сразу, на каком именно языке. Все! Сплошная биомасса, разделенная только по половым признакам. Хамство, возведенное до уровня повседневной нормы. Хамство, которого большинство не то что не замечает — даже не понимает. А потом еще жалуется на поведение «элиты»...
Эрудиты могут возразить: вот в свое время Маяковский внедрил обращение «девушка» — и тогда это хамством не считалось. Но ведь в тогдашней разговорной практике это означало что-то совсем иное, чем сейчас, это был статус молодой незамужней женщины, за которой могли ухаживать молодые ловеласы.
Честно говоря, обычное в советские времена «товарищ» было лучше, чем нынешние формы обращения (а значит отношения) к согражданам, но это слово (с его древними, еще добольшевицкими историческими корнями) в конце концов так затерлось, так девальвировалось самими же его носителями, так сказать, «товарищами по должности», что когда уже более 20 лет назад на Украинском культурологическом клубе в Киеве недавний политзаключенный Олесь Шевченко на весь зал произнес: «панове!», это имело резонанс взрывчатки. К сожалению, резонанс отзвучал, а слово прижилось только в определенных кругах — либо правых партий, либо уцелевших интеллигентов.
Ну, а революционное и в принципе вполне достойное обращение «гражданка», «гражданин», «граждане» еще в советские времена было отодвинуто на маргинес бытового общения его использованием в милицейско-репрессивной практике. Оно и неудивительно: для тоталитарной системы гражданин — это что-то очень подозрительное, априори достойное разве что немедленного следствия и суда. Те времена вроде бы и прошли, но привычка пренебрегать этим обращением осталась.
Кто-то заметит, что многие наши соотечественники «против господ», поскольку это, мол, чуждая широкому народу форма обращения; мол, пусть это господа так между собой общаются, а мы люди простые, малоимущие, нам это ни к чему. Что ж, существуют такие настроения — и ничего оригинального в них нет. В Британии или США часть простых людей в свое время, скажем, протестовала против того, чтобы к ней обращались «мистер» — слишком обыденным стало грубое обращение с плебсом, так что тот и помыслить не мог себя юридически равным с господами. Но ничего, как-то смогли сломать стереотипы. Вон и в Польше все «паны»; некоторые у нас любят иронизировать по этому поводу. А почему, собственно? В 1990 году ВВП Польши был в два раза меньше украинского, а сейчас — в два раза больше. Уровень жизни и уровень гражданских свобод тоже существенно превышают наши, а почему, собственно? Прежде всего потому, что народ, граждане уважают себя сами и не терпят хамства ни от соседа, ни от министра, ни от полицейского. А кто в мире нас будет уважать, если мы сами относимся к себе, как ко всеукраинской биомассе?
