ТОЛЬКО НЕ «ИНТЕРКОНТИНЕНТАЛЬ»
После недели в пакистанском Пешавари я — в Кабуле. Ночевать в гостинице «Интерконтиненталь», несмотря на хорошую здесь охрану и несколькометровые блокпосты, я не стал. Прислушался к советам знающего человека. В Кабуле многие люди считают, что те, кто живет в шикарных гостиницах, поддерживают деньгами Карзая. Поэтому, проживая там, легче можно стать мишенью талибов. Боевики не раз уже обстреливали «Интерконтиненталь» из ракет...
Маленькая вилла за бетонной стеной, где живут сотрудники «Каритас Германия» — между прочим, замечательные люди — показалась мне местом более спокойным. Правда, двух афганцев, охранявших нас, немка-шефиня, большая крашенная блондинка в полувоенном наряде цвета хаки, застала среди ночи спящими, и на следующее утро вызывала на «ковер». Оба оправдывались, что засыпают из-за того, что днем работают еще на другой работе — надзирателями в кабульской тюрьме. Оба краснели. Возможно, еще потому, что отчитываться и оправдываться им приходилось перед женщиной.
ПОХОРОНЕННАЯ В КАБУЛЕ
Кабул трещит по швам под нажимом людей, которые стремятся сюда попасть, а околицы быстро превращаются в дебри. В городе трудно обнаружить, кто есть кто. Власть боится, что вместе с беженцами в столицу могут проникнуть талибы. Враг здесь — понятие относительное. В их число попасть можно достаточно легко. Чтобы захватить чей-то земельный участок или отомстить бывшему обидчику, чиновник может надеть на вас ярлык талиба или подбросить наркотики.
Среди моих соседей по комнате, помощников из Европы, оказались и те, кто убежал сюда после серии нападений на юго-востоке страны. В комнате на стене висит фотография их коллеги из Франции — 29-летней Бертины. Несколько лет тому назад талибы застрелили ее в самом центре Кабула. Рассказывают, что мужчина с ружьем средь белого дня подошел к ее автомобилю и без всяких эмоций застрелил Бертину и тяжело ранил афганца-шофера. Француженка была влюблена в Афганистан и работала по призванию сердца. Вот и осталась она здесь навсегда. Ее, «неверную», похоронили на одном из кабульских кладбищ...
ПЛЮСЫ И МИНУСЫ
Жизнь продолжается. В Кабуле и дальше работает много международных организаций. Но все имеет свои плюсы и минусы. Именно из-за этих организаций стоимость жилья пошла так стремительно вверх, что за красивые особняки некоторые западные организации соглашаются платить по 10 тыс. долларов в месяц. Неправительственные организации из европейских стран пытаются наладить в афганской провинции работу своих филиалов и быт сотрудников. Они постоянно сталкиваются с одной и той же проблемой. Работники этих организаций хотят, чтобы местное население не путало их с подразделениями НАТО, а потому не желают размещаться вблизи военных контингентов. Но, с другой стороны, эти же сотрудники в случае угрозы для их жизни не могут обойтись без помощи западных военных.
ПЕРВАЯ ВЗЯТКА
Днем афганская столица кажется безопасным местом. Но свой украинский паспорт я на всякий случай оставил на «явочной квартире». Понимая, что врать некрасиво, я все-таки решил выдавать себя, если прижмет, за австрийца. Кстати, тоже по совету опытного человека. Потому что здесь многие не забыли советскую интервенцию, а украинец я или белорус — нет разницы. Нас помнят как советских, а всех советских называли и называют россиянами.
Ночь в Кабуле — сплошная темнота. Столице время от времени не хватает электрики. Гостиницу «Интерконтиненталь» мне все-таки пришлось посетить. Батарейки в фотоаппарате внезапно сели, нужно было раздобыть новые. Вышел из гостиницы, расположенной на высоком холме, и увидел, что внизу, в метрах четыреста от него, там, где расположена военная база, садится вертолет. Джипы, военные санитарные машины — все указывало на то, что что-то случилось. Незаметно для охранников (они загляделись на вертолет) я перелез через бетонное ограждение и через несколько минут оказался у военной части. Инцидент оказался достаточно прозаичным. Американский солдат, упав с лестницы, сломал себе ногу. Вертолет с раненым полетел. Джипы с немцами и американцами выехали, и я понял, что я в результате один на один остался с местным персоналом, одетым в странную зеленоватую форму. Через два часа «беседы» со мной мы нашли общий язык, но мое любопытство стоило мне 100 долларов. Моя первая в жизни взятка...
ВЕЧНАЯ ИСТОРИЯ О КУРИЦЕ И ЯЙЦЕ
Женщин в городе почти нет. Коллега из Финляндии Нина вынуждена ходить по городу, закутавшись в платок, и к этому она уже привыкла. Но она никак не может смириться с отсутствием женских туалетов на улицах. Нина даже обращалась с этим вопросом к местным политикам. «А зачем туалеты, если женщины по улицам не ходят?» — ответил, шутя, какой-то деятель. «Но женщин на улицах не будет, если вы не построите для них туалеты!» — раздраженно отрицала Нина. Вечная история о курице и яйце...
Всюду горы мусора, ржавые железяки, штукатурка. К склону холма на околице Кабула прислонились лачуги, меньше курятников. Здесь живут никому не нужные вдовы. У них нет ни работы, ни «субсидий». Разве что только — попрошайничать. Я долго всматривался в этот гнетущий холм, в закутанных во все выцветшее женщин. Одна из них тянула наверх в свое «ласточкино гнездо» воду.
Изредка все же видишь стайки одетых в паранджу женщин. Они похожи на движущиеся снопы соломы или на кур, которые, как за петухами, безропотно идут за своими мужчинами. Зато видишь мужчин, которые прогуливаются друг с другом, держась за руки. Мужское общество с гомоэротичным привкусом. В воздухе агрессивность. Наверное, подобное чувствуешь в мужской тюрьме...
Был в сельской школе. Школ здесь, благодаря президенту Карзаю, открыли много, но их все-таки не хватает. Часто занятия проводят в три смены. Трудно в школах девушкам. Сторонники старого режима нападают на них. Особенно в селах. Женское образование для кое-кого здесь все еще равносильно порнографии.
ОПИУМ ДЛЯ НАРОДА И ЗАГРАНИЦЫ
Насколько религия является опиумом для народа — пусть решают сами афганцы. Другое дело — опиум настоящий. Он является средством выживания и стал второй настоящей религией. Западные благодетели поневоле тоже делают афганцам медвежью услугу. Раздавая народу мешки привезенной сюда муки, они не только спасают голодных, но и провоцируют падение цен. Стоимость муки на афганских рынках снижается, и крестьяне, чтобы остаться на плаву, увеличивают посевы мака.
Маковое поле, как мне рассказывали, более прибыльное, чем пшеничное — раз в пятьдесят. Правда, при посеве или уборке урожая можно наступить на советскую или американскую мину. Обезвреживание одной мины стоимостью в три доллара обходится налогоплательщику долларов в 800, а крестьянину может стоить жизни или оторванной ноги.
По настоящему проблемой наркотиков обеспокоены лишь англичане и американцы. Англичане больше потому, что вывезенный из Афганистана опиум оказывается в Лондоне, а американцы — потому что на полученные от продажи наркотиков деньги враги (талибы) могут снова ополчаться. За доставку «товара» здесь часто расплачиваются оружием, а успехи в сокращении производства опиума небольшие. Львиная доля наркотика оказывается в бывшем Союзе. Главные ворота — Таджикистан, граница которого с Афганистаном тянется на 1400 километров. Среди наркокурьеров немало женщин, в последнее время это в основном вдовы, которые зарабатывают таким образом на жизнь себе и детям.
НА ПРОЩАНИЕ
За день до отлета в Пакистан ночевал под Кабулом у худого безногого учителя. Закутанная в длинную чадру жена хозяина время от времени появлялась, подливала нам чай и убегала. Восточное гостеприимство в буквальном понимании этого слова. Говорили на английском языке, немного по-русски. Аслан когда-то учился в Минске. Разговаривали до полуночи при керосиновой лампе и зашторенных окнах о политике и о банальном. Интервенция американцев, по мнению учителя, освободила Афганистан. В отличие от Ирака... В Афганистане американцам и их союзникам удалось склонить чаши весов на свою сторону. Хотя и при советской интервенции, по его словам, было не все плохо, особенно в отрасли народного образования. Возможно, сказал он это из вежливости?
