Оксана Стратийчук (с недавнего времени именуемая Бербека-Стратийчук) — художница с именем или, лучше сказать, со стилем. Ее специально ищут на выставках, узнают с первого взгляда, узнав — шумно радуются. Самое же значительное и несомненное свидетельство того, что имя и свой стиль действительно существуют, в том, что ей — Оксане Бербеке-Стратийчук — подражают — как неосознанно, так и вполне сознательно.
Метаться из стороны с сторону (а тем более, из крайности в крайность) художнице с именем не пристало. Впрочем, создается впечатление, что Оксана Бербека-Стратийчук из тех в себе уверенных и целеустремленных личностей, которые сохраняют полное спокойствие, даже когда (и особенно когда) начинают терять эту самую цель из виду. Во всяком случае, вместо переломов и перегибов — относительно органичное перерастание сюжета в сюжет, образа в образ — одного в другое или даже — в то же самое.
Начало было положено еще на третьем курсе тогдашнего киевского Художественного института. Молодая график взялась за «Грехопадение». Коллеги-сокурсники благоразумно отговаривали и даже — то ли сочувствовали, то ли припугивали: «Двойку» поставят». Дело, правда, не в сюжете (подобные сюжеты тогда уже начинали повально входить в моду) и тем более не в «образном воплощении», а в... наличии (никуда не денешься) двух обнаженных фигур. Это почему-то не то чтобы не запрещалось, но как бы и не поощрялось. Возможно, сыграло свою роль и то, что Ева была изображена в кокетливой шляпке. Впрочем, обошлось без эпатажа — и, кстати, без «двойки». А вот ключ, открывший доселе не иссякшую сокровищницу сюжетов и образов, был найден.
Итак, обнаженные фигуры на фоне экзотических цветов, разрушающихся колонн, условных аркад, не бьющих и бьющих фонтанов, замшелых мраморных амурчиков и т. д., и т. п. Почти сразу же выяснилось, что допускаться в графическую игру будут — за редчайшим исключением — только дамы. Они томятся, скучают, капризничают, в лучшем случае — загадочно мечтают, в любом — ничего не делают. Однако счесть их пугливыми нимфами или вполне безобидными капризницами в духе Ватто — ошибка, которая может стоить жизни какому-нибудь слишком самоуверенному графическому герою. Если уж на то пошло, героини Оксаны Бербеки-Стратийчук — скорее амазонки. Во всяком случае, укрощение диких зверей для них — обычное (и даже не особенно веселое) развлечение, а со Сфинксом и прочими мифологическими монстрами они явно на дружеской ноге.
Подобная графика, конечно, располагает к бумагомаранию — в смысле истолкований. Находили в ней все, что угодно — вплоть до скрытых проблем и комплексов самой художницы — одинокой «сильной женщины». Находили и иронию — а иногда и самоиронию той же «сильной, но одинокой». Однако Оксана Бербека-Статийчук скорее наоборот — убийственно серьезна, во всяком случае — последовательна и логична. Капризничают ее героини, но не она. Парадоксальная многоэтажная ваза, обложенная фруктами и увенчанная тремя героинями, которые сидят и болтают ножками — это (по секрету) авторская вариация на тему реально существующей вазы; вся разница в том, что на настоящей вазе ножками никто не болтает — сидят себе смирненько, как и положено барочным излишествам.
Где-то вскоре после парадоксальных ваз Оксана Бербека- Стратийчук и шагнула в натюрморты. Сначала фантазии на темы хрестоматийных голландских шедевров были чем-то вроде декораций для тех же скучающих ню. Потом натюрморты наполнились собственной фауной. Первыми, однако, появились не инфузории-туфельки, а попугаи — живые, мертвые, запертые в золотые клетки, жизнерадостно размножающиеся, в любом случае — многокрасочные и, в общем, не страшные. Симпатичные хохлатые сирены- сирины тоже никого особенно не устрашали — и главным образом ссорились с попугаями, которые брали верх благодаря численному превосходству («Попугаи съели мой виноград»). О змеях и ящерицах с человеческими ликами или об омаре с человеческими же ногами такого уже не скажешь — как и (в особенности) о черепахе с жутко- спокойной человеческой маской вместо панциря. К тому же фауна натюрмортов становилась все более агрессивной, вегетарианство стремительно теряло свою популярность — и поеданием винограда дело уже не ограничивалось. Иначе говоря, персонажи все с большим и большим удовольствием набрасывались друг на друга — под лукавыми взглядами все тех же дам с высокими прическами и раскрашенными веерами. Впрочем, сама Оксана Бербека-Стратийчук пока не считает натюрмортную тему исчерпанной, а может быть — просто еще не определилась с дальнейшим графическим маршрутом.
Во всяком случае, нынче художница устраивает большую выставку в Детской Академии искусств, где, кстати, сейчас преподает.
