В то время как мы при помощи новой киевской власти угробили наш единственный Международный театральный фестиваль «Київ травневий» (а при власти старой накрылось медным тазом «Березілля»), в Москве на протяжении двух месяцев проходит Международный театральный фестиваль имени Чехова. Мало того, что мы не можем себе позволить провести в Киеве театральный форум такого масштаба, так еще нас и на Московский фестиваль не зовут. Не потому что не любят. Просто нам там нечего показать. Нет у нас в стране режиссерских имен, которые бы органично вписались в один ряд с именами Питера Брука, Филиппа Жанти, Робера Лепажа, Пины Бауш, Роберта Стуруа, Темура Чхеидзе…
Плохим утешением в этой ситуации может служить, разве что, убежденность, что у нас еще есть пока хорошие актеры. Но и те, как они того не заслуживают, не востребованы, а поэтому, как и ненужные своей стране, талантливые режиссеры при первой возможности (исключение составляет разве что Богдан Ступка) «сваливают» за границу. Как это сделал в свое время Валерий Ивченко, которому среди прочих его коллег по БДТ театральная Москва аплодировала на Фестивале имени Чехова в спектакле Темура Чхеидзе «Мария Стюарт» Фридриха Шиллера. Путешествие Большого драматического театра из Петербурга в Москву совпало с назначением Чхеидзе на должность худрука прославленного коллектива. Критикам, наблюдающим за детищем Георгия Товстоногова много лет, это представляется вполне обоснованным — режиссер, мало того что земляк Георгия Александровича, так еще и не испортил проложенную им борозду классического русского театра, в котором обеспеченный хорошим актерским ансамблем психологизм сочетается с выразительной сценической формой.
В «Марии Стюарт» режиссер вместе с художником Георгием Месхишвили создал на сцене образ мрачного мира, в котором борьба за власть возобладала над всеми прочими человеческими страстями. Вслед за Шекспиром, объявившем Данию тюрьмой, постановщики превратили в тюрьму и Англию — высокие черные кабинеты власти столь мрачны и изолированы от мира, сколь и место заточения Марии Стюарт. Впрочем, понятно, что речь идет не об Англии и не об ее королевах, которые не могли поделить между собой корону. Чхеидзе поставил спектакль о том, что власть — это тяжкое, непосильное бремя, цепи, которые влачит по жизни человек, будучи даже не в состоянии понять, что он является не властителем, а рабом. Рабом, заложником политической ситуации. Рабом своей алчности и жажды власти. Рабом вечно недовольной, митингующей толпы и коварных советников (среди которых в спектакле БДТ выделяется «черный кардинал» лорд Берли в исполнении Валерия Ивченко).
Марию Стюарт играет Мария Патракова, молодая актриса, впервые получившая столь ответственную роль. Ее молодость, красота, независимость от чужого мнения, умение извлекать из жизни удовольствия лишь усиливают мрачную неудовлетворенность, взбалмошную капризность судорожно хватающейся за ускользающие годы и власть Елизаветы. Но самое главное, что отличает английскую королеву, замечательно сыгранную Мариной Игнатовой от ее шотландской соперницы, так это страх — она больше боится потерять трон, нежели жизнь Мария, приговоренная к смерти. Этот страх и неуверенность в своей правоте очеловечивает Елизавету, к которой испытываешь не меньшую жалость, нежели к взятой под стражу по ложному обвинению Марии.
В спектакле много сильных сцен, но об одной из них невозможно умолчать. Встретившись по наущению любовника с гордой шотландской королевой, Елизавета не только жадно пожирает глазами несломленную соперницу, но даже тайно обнюхивает ее — что же находят в ней мужчины? За что часть народа хочет привести ее на английский трон? За несколько минут Игнатовой удается передать всю «философию» борьбы за власть — какими бы благими намерениями не прикрывались политики, ими в их борьбе движет заурядна человеческая зависть.
Будь на то моя воля, я бы всех политиков и прочих властолюбцев просто таки обязал посмотреть эту «Марию Стюарт», а уклоняющихся отправил бы на спектакль под конвоем. Может быть, кто-то из них, испытав катарсис и осознав тщетность своих попыток обрести счастье во власти над другими, занялся бы настоящим, полезным для себя и общества делом. И тогда, чем черт не шутит, к радости украинского народа и его доброжелателей само собой разрешился бы политический кризис.
Коллектив БДТ на сцене МХТ имени А. П. Чехова сменила аргентинская танцевальная труппа под названием «Диего Ромай Компании». В мюзикле «Тангера» («Любовь и смерть в Буэнос-Айресе») мелодраматический сюжет о борьбе мафиози и портового грузчика за обладание женщиной используется лишь как повод для того, чтобы показать не только опасную для личной свободы, но и для жизни порабощающую красоту аргентинского танго. Эта жаркая, отчаянная пляска смерти здесь является главным языком спектакля (режиссер Омар Пачеко, хореограф Мора Годой). Артисты столь искусно и страстно танцуют, что публика прощает постановщикам и мелодраматическую заурядность самой истории, и вызывающий эротизм спектакля, который смущает самим фактом присутствия на столь прославленной драматической сцене. Насладиться в погожий летний вечер мастерски исполненным танго, прибывшим из самого Буэнос-Айреса, — все равно, что посмаковать суши, только что доставленным из Японии, или выпить текилы, прилетевшей в сию секунду из Мексики. Вкус в этом случае усиливает осознание подлинности, аутентичности продукта.
Впрочем, не всякий фестивальный продукт, пусть на нем даже стоит знак высшего театрального качества, пришелся москвичам по вкусу. Например, на спектаклях мирового режиссера номер один Питера Брука, которые игрались в небольшом зале Центра имени Вс. Мейерхольда, были свободные места. «Великий инквизитор» по «Братьям Карамазовым» Ф. Достоевского и «Сизве Банзи умер» по пьесе южноафриканских авторов Атолла Фугарда, Джона Кани и Уинстона Нтшона обескураживают своей простотой. В обоих спектаклях на площадку выходит всего по два актера, подлинность существования которых и искренне рассказанные ими истории с помощью хорошей театральной игры для режиссера являются самодостаточными. Публика же этой простотой и искренностью не довольствуется, она жаждет ярких, изобретательных зрелищ. Эту ее потребность сполна удовлетворил на Фестивале французский постановщик Филипп Жанти, вместе с Мэри Андервуд сотворивший впечатляющее шоу под названием «Край земли», которое восхищает не только режиссерской фантазией и красивыми картинками, но и мастерством театральных инженеров.
Седьмой Чеховский фестиваль будет радовать публику до конца июля. Так что у не ведающих никаких препятствий в своей любви к искусству сцены театралов еще есть возможность успеть, например, на спектакли одного из выдающихся режиссеров современного театра Робера Лепажа, который привозит из Канады четыре свои работы. Канадский театр представлен на Фестивале также постановками Мари Шуинар — центральной фигуры современного канадского танца, необычным театрально-цирковым спектаклем «Дождь» в постановке Даниэле Финци Паска и спектаклем Дина Гилмора Chekhov’s shorts по мотивам рассказов А. П. Чехова. Москвичей также ждут встречи с работами Пины Бауш и Деклана Доннеллана, со спектаклями из Германии, Японии, Тайваня.
В московскую программу, которая представляет иностранным гостям Фестиваля завоевания русского театра, вошли лучшие спектакли этого и предыдущего сезонов: «Самое важное» в Театре- мастерской П. Фоменко (постановка Евгения Каменьковича), «Рассказ о семи повешенных» в Театре-студии п/р О. Табакова (режиссер — Миндаугас Карбаускис), «Король лир» в «Сатириконе» с Константином Райкиным в главной роли (режиссер — Юрий Бутусов), «Трамвай желание» (режиссер Гергиета Яновская) и «Нелепая поэмка» по Ф. Достоевскому (режиссер — Кама Гинкас) в ТЮЗе и другие. Хоть московские критики и любят жаловаться на отсутствие ярких театральных событий в их столице, при желании в театрах Белокаменной есть что самому посмотреть и другим показать.
