К извечным мечтам человечества принадлежит желание летать. Оно вроде бы и осуществилось, но все равно смущает как что-то ненастоящее, потому что воображение исчерпать невозможно. Видимо поэтому эта тема интересует не только «технарей» относительно разных авиаконструкций, а и художников, интерпретирующих эмоциональную сторону всего, что касается полетов (во сне и наяву).
Вспомните, как свидетельствует литература и кино, какой бурной была реакция на первые попытки авиаторов оторваться хотя бы на несколько метров от земли. Это меняло устоявшиеся представления сознания «вверх ногами». Недаром одновременно с техническим переворотом создавался творческий авангард, мысль поднималась к новому пониманию цвета и формы.
Не прибегая к другим факторам появления таких творческих явлений, вспомните и о том, какой распространенной была тема авиации ( и все же — не полетов) в советские времена. Тоталитаризм, где только мог, подчеркивал мощь стальных крыльев, нервов и мышц.
Новая творческая генерация Украины также оказалась не безразличной к воплощению заветной мечты человечества. Тем более, что в этом году мы отмечали 100 лет авиации, где наша страна не плетется в хвосте. С каким же настроением художники подошли к юбилею? Об этом можно было узнать (или лишь догадываться) на выставке «День авиации» в галерее «Дім Миколи».
Первое, что бросается в глаза, как только зайдешь в зал — отсутствие патетики, что на изобразительном языке означает отсутствие ярких, огромных, ура-излучающих произведений. Однако работ много, хотя и небольших, довольно разнообразных по технике и внутренней выразительности. Объединяет их куратор Никита Кадан, пригласивший участвовать своих коллег-студентов, и благодаря чему проект продемонстрировал позицию одного поколения.
Вот летит над головой скульптурная работа «Авиатор» Г. Киселевой, в фигуре которого с кафкианским ужасом объединяются черты насекомого (с крыльями одного из первых самолетов) и человека в пиджаке, модном 100 лет тому назад. «Парашютист» В. Харкевича, сделан в виде куклы и также подвешен на веревке, — совсем не человек, а жареная курица, одет как и положено парашютисту, в очках, куртке и т.д. Коллаж с бумажным детским самолетиком — в работе Т. Ковача. Тяжелая серьезность — это не только «дурной тон» в современном искусстве, а, по-видимому, и то, что мешает адекватно ориентироваться в мире.
Живопись М. Кадана «Праздник воздухоплавания» изображает семью на отдыхе. Папа и мама аж задрали головы, рассматривая в вышине воздушный шар, а маленький мальчик смотрит на зрителя, как будто рассуждая, в каком веке ему посчастливилось родиться. Их желтые загорелые тела неопределенной формы, что как будто расползаются, кажется, вообще бы могли существовать без каких-либо мыслей, только наслаждаясь пляжем.
В картине И. Михайлива «Одинаковый ритм семидневной недели» (а разве бывает неделя иная?) человеческая глупость также на первом плане, а где-то там за крышами в небе висит (или летит?) старомодный прямоугольнокрылый самолет. Внешне эта работа стилизует футуристические мотивы 20-х годов ХХ века, но вызывает, скорее, ностальгически-ироничные чувства.
Подобные чувства вызывает и «малярная орнитология», по определению куратора, то ест работы, на которых изображен прообраз самолета — птицы или даже ангела (кто ж его знает, с чего все началось?) «Птица» К. Гнилицкой нарисована с убийственным натурализмом, то есть что-то черно-серое с крыльями, что никогда не взлетит. А вот у красных ангелов И. Михайлива, играющих на музыкальных инструментах, наоборот, много шансов попасть на небо.
«Вітряк» Я. Коломийчука, «Гарбузяна куля» Д. Рубана или «Гуцул» Т. Ковача, возможно, и не собираются летать, однако добавляют воздухоплаванию сугубо национальный колорит, что также неплохо.
Черно-белые фото Г. Оборской «Авиатриптих» действительно посвящены истории авиации. А вот цветные фотоработы Л. Наконечной привязаны к этой теме свободной ассоциацией, они насыщены воздухом и солнечным светом, а легкие тени намекают только на пролетающий где-то в небе самолет или вертолет.
Выставка во многих отношениях интересная. Судя по намерениям молодежи, она не собирается строить будущее на лживом пафосе, а будет изобретательной настолько, насколько это возможно в прагматичном обществе.
