Как-то хочется свести все к шутке, или отделаться банальностями наподобие: имеем то, что имеем, или так — каков поп, таков и приход. А что еще делать?
Потому что вокруг фильма «Прорвемся» было столько шума, его так ждали, на него, вполне вероятно, даже возлагали немалые надежды. Например, что он станет в буквальном смысле прорывом к возрождению национального кино.
И вот премьера состоялась, и все этот фильм увидели, и теперь об этом нужно что-то писать.
Ну что ж, работа есть работа. Напишем.
Кстати, относительно писания. Одним из самых главных достоинств проекта его авторы считали именно способ, которым создавался сценарий. Назвали это акцией «Народный сценарий» — из всех регионов люди присылали «сотни писем», в которых описывали собственные истории и предлагали разные сюжетные ходы для будущего фильма. Ход, кстати, не новый: еще в 1970-е в газете «Пионерская правда» напечатали начало фантастической повести и предложили юным читателям дописать продолжение. Я ясно помню, что очень увлекался тогда фантастикой, и писать тоже любил, но к всесоюзному литературному буму так и не приобщился — по-видимому, не верил в успешность подобного коллективизма. И не зря — писатель, который начал повесть, в конце концов сам ее и закончил.
Годы проходят, правительства меняются, но некоторые закономерности остаются нерушимыми. То есть именно сценарий, — драматургия и диалоги — является самым слабым местом «Прорвемся». Довольно быстро события фильма превращаются в настолько бесформенную мешанину, что разобраться в том, кто и как действует, кто куда сбегает и зачем что-то делает или говорит, становится практически невозможно.
Сначала еще намечается какая-то фабула — один из четырех друзей неудачно пытается обокрасть могущественного приступника. Остальные трое включаются в единоборство с «авторитетом», и все это на фоне бурной осени 2004 года, ну и, конечно, ко всему этому добавлено немного любви. А потом — все. Винегрет. И чем дальше, тем больше. Какие-то персонажи откуда-то появляются без каких-либо объяснений, другие неизвестно по каким причинам бесследно исчезают. Ни одна из заявленных сюжетных линий — ни любовная, ни уголовная, ни политическая — не доведена до конца. Поступки действующих лиц под конец становятся просто алогичными и до смешного неуместными. Актерам в этом хаосе сориентироваться тоже, видимо, трудно. И поэтому — ни одной ярко сыгранной роли. Даже блистательный Алексей Вертинский, звезда театра и кино, исполняющий того самого зловещего уголовника по прозвищу Док, кажется, явно не на своем месте. Потому что какой из Вертинского, прошу прощения, злодей? Тем более — провозглашающий абсолютно нелепые проповеди. Понятно, что хотели создать обкатанный голливудским кинематографом образ мафиози-философа, но ведь для этого нужны немного другие слова. И сюжет. И режиссура.
Откровенно говоря, даже не знаю, что еще сказать об этой картине. Оператор Анатолий Сахно поработал, насколько это возможно, хорошо. Открытие — непрофессиональная актриса из Днепропетровска Елена Агошкова (играет Ульяну). А те, кто отвечает за рекламу, — просто виртуозы. Потому что смогли раскрутить проект так, что, несмотря ни на что, он все же будет иметь стабильный спрос у зрителей и по большей части позитивную прессу. А все остальное…
А впрочем, это не вина, а беда наших кинематографистов или тех, кто стремится ими быть. Ведь как еще может выглядеть украинское кино после десятилетий коматозного состояния, тупика и абсолютного, беспросветного кризиса, после того, как не осталось ничего и никого — ни студий, ни мастеров-учителей, ни режиссеров, ни сценаристов?
Это уже даже не руины — это просто яма. Из которой выбираться придется еще очень, очень долго. Вот и пришлось «оранжевым» фильмам стать теми первыми, неуверенными шагами, которые делает тяжелобольной, начинающий возвращаться к жизни. Хилые, неуверенные и неубедительные движения… Но ведь нужно с чего-то начинать.
