В детстве Ирина прилежно училась игре на фортепиано, а желание петь формировалось главным образом под впечатлением от фильма с участием Марио Ланца. Хотя при первом посещении оперы в пятом классе она даже заснула на «Хованщине».
На сцене оперной студии Киевской консерватории Ирина дебютировала в партии Лизы Бричкиной в опере Кирилла Молчанова «А зори здесь тихие…». Тогда проходил всеукраинский конкурс оперных студий. И вдруг за день до выступления дирижер Георгий Стрелецкий объявил: «Решено показывать оперу целиком, а не отрывок, но оркестровой репетиции не будет». Можно себе представить волнение, охватившее тогдашнюю первокурсницу. Всю ночь Ирина провела «в обнимку» с клавиром. Ведь предстояло без дополнительной подготовки пропеть в два раза больше материала, включая сложнейшую сцену гибели Лизы, в которой она тонет в болоте. Когда на следующий вечер Ирина вышла выступать, ей показалось, что она оглохла и не слышит музыки. Перед глазами видела только руку дирижера, благодаря которой и был успешно пропет весь спектакль. Работу студентов высоко оценило жюри: она даже заняла первое место на конкурсе. Экстремальный дебют стал настоящим шоком для певицы. После этого у нее на целую неделю совсем исчез голос. Но вскоре вполне привычным стало не только выходить на сцену, но и петь без оркестровой репетиции…
Мало кто знает, каким был путь Ирины к одной из ее самых излюбленных партий — вердиевской Виолетте. Поначалу ей говорили, что эта партия в киевской Опере традиционно исполняется колоратурными сопрано, и ей петь в «Травиате» не стоит. Впервые Семененко спела Виолетту три года назад в Баку. О дебюте ее предупредили за три месяца. Мизансцены пришлось осваивать в Киеве, причем в ударных темпах, заручившись поддержкой Валентины Реки. Вместе с Ириной в Баку поехал тенор Александр Дьяченко. Киевским певцам там был оказан прекрасный прием, но предупредили, что у них нет суфлера. В финале спектакля Ирина почувствовала, что забывает итальянский текст! Что делать? И тут на помощь пришли коллеги, они начали сами суфлировать ее партию!
Ирину Семененко заслуженно считают непревзойденной Чио-Чио-сан. В киевском спектакле «Мадам Баттерфляй» героиня убивает себя, совершает харакири, зайдя за ширму, публика при этом видит только сползающий по шторке ширмы белый шарф. Но Ирина находила это решение неубедительным. Ведь Чио-Чио-сан — у себя дома, ее уход — своеобразный вызов, ответ Пинкертону. В течение пяти лет Ирина порывалась уговорить режиссера изменить эту мизансцену. После смерти Ирины Александровны Молостовой, когда спектакль был передан Валентине Реке, Ирина решилась на смелый эксперимент. В финальной сцене она поступила совсем не так, как задумано режиссером. Вышла из-за ширмы и, пройдя к авансцене, заколола себя бутафорским кинжалом, сидя спиной к публике. Правда, о своем решении пришлось предупредить партнера Андрея Романенко. На следующем спектакле она повторила этот финал, но уже в присутствии режиссера. Возмущению не было предела — сразу после окончания спектакля Ирина выслушала немало упреков в творческом «самоуправстве». Но когда Ирина вышла на общий поклон, то при ее появлении зал взорвался восторженными, неистовыми аплодисментами. Такой исход смягчил гнев режиссера, и уже через несколько минут Валентина Река примирительно сказала: «Но финал все равно нужно еще доработать».
Однажды на гастролях в спектакле «Риголетто» в знаменитом дуэте Джильды и Герцога тенор неожиданно забыл текст и вместо пения смотрел безумными глазами на Ирину, сжимая ей руки. Певице пришлось самой допевать весь дуэт, нежно пожимая руки партнеру и всеми средствами давая ему понять, что все, мол, в порядке, не волнуйся.
Вообще же, поддержка коллег на сцене — основополагающий компонент успеха любого спектакля. Иногда Ирина, отвернувшись спиной к залу, прямо на сцене тихонько говорит партнеру: «Как ты хорошо поешь! Какой ты красивый! Как здорово взял высокую ноту!». Это происходит в считанные секунды и скрыто от слуха и взора зрителя, но стоит ли говорить, как воодушевляется любой оперный герой-любовник, слыша от партнерши такие слова во время исполнения своей арии! От такой поддержки выигрывают все — спектакль становится настоящим праздником и для публики, и для исполнителей.
Не секрет, что Семененко отдает дань и неакадемическому жанру. Она исполняет песни из мюзиклов, а «в жизни», кстати, всегда не прочь спеть народную песню — настоящим народным «открытым» звуком… Снято несколько клипов и телеконцертов различных песен, исполненных в дуэте с Михаилом Дидыком. Но в цеху наших эстрадников она выглядит «белой вороной». Многие наши «звезды» не привыкли работать «вживую» и не рискнули бы без фонограммы спеть даже в таком небольшом и акустически благоприятном зале, как зал Национальной филармонии. Есть совместные планы о творческом сотрудничестве и Ириной Сказиной и с ансамблем «Джаз-экспромт».
О чем сегодня мечтает Семененко? Например, спеть в дуэте с Элтоном Джоном или с Уитни Хьюстон. Скажете, фантазии? Как знать... прима Оперы готовит новый сольный концерт под названием «Мои мечты». Собирается выступить в редко звучащей опере Пуччини «Сестра Анжелика» в филармонической постановке.
