Выход любого фильма Дэвида Линча в наш прокат — это уже немаловажное событие, тем более последнего — «Внутренней Империи». Жаль, что решился на это дело только столичный кинотеатр «Киев». Но и это немало, особенно учитывая то, насколько сложная лента получилась у Линча на этот раз.
«Внутренняя империя» длится почти три часа и имеет весьма сложную, некоторым образом даже запутанную структуру. Здесь есть масса моментов, которые так или иначе напоминают о предыдущем творчестве режиссера, огромное количество специфично линчевских приемов. Главная героиня фильма — известная киноактриса (ее исполняет любимая линчевская актриса Лора Дерн, она, в частности, замечательно сыграла в «Голубом бархате»), снимающаяся в обычной мелодраме. Потом ее заносит внутрь экрана, в чужой фильм, где все развивается по законам кошмарного сновидения. Контрастом этому служат дерзкие уличные девчонки со своим собственным спектаклем. Еще есть таинственные поляки, у которых также не менее таинственные дела; химеричный телесериал с тремя персонажами, имеющими тела людей и головы кроликов; какая-то зареванная красавица, смотрящая все это по телевизору... Одним словом, и визуально, и драматургически фильм нагружен до краев, если не перегружен.
Эффектных моментов здесь хватает. Например, удачный эксперимент с живой съемкой с плеча, убедительно срежиссированные видения главной героини, прекрасная игра практически всего актерского состава. Однако все же не хватает именно целостности и убедительности кошмара, присущих предыдущим картинам Линча, тому же «Малголанд Драйв». Вместо эффектной концовки Линч предлагает самую настоящую мелодраму с ярким светом и закадровым пением. Никакого потрясения, к сожалению.
И все же посмотреть этот фильм стоит. Потому что это все таки, хоть и несовершенный, но типичный Линч — местами завораживающий, местами жуткий, местами странный. А если еще такое увидишь не по телевизору...
Вашему вниманию предлагаем отрывки из пресс-конференции творческой группы фильма «Внутренняя империя» на последнем Венецианском кинофестивале, где Дэвида Линча наградили почетным «Золотым львом» за достижения в киноискусстве.
— У вас впервые снимались актеры из Польши. Как вы оцениваете их работу?
— Они замечательно, замечательно поработали в фильме. Знаете, я с того времени был пять-шесть раз в Польше. Я так счастлив, что встретил их всех.
— Мое любимое телевизионное шоу всех времен — это «Твин Пикс», несмотря на то, что я до сих пор вижу его в кошмарных снах. Могли бы вы поделиться своими мыслями о феномене поп-культуры, коим является «Твин Пикс» даже через 15 лет. И имеете ли вы какое-либо желание снова работать в сфере телевидения?
— Я не понимаю таких вещей... Вы знаете, не было ни одной настоящей логичной причины, почему он достиг такого успеха во всем мире, но так просто произошло, и есть много людей, которые любят старые телевизионные шоу, и это интересно... Но у меня нет никакого желания возвращаться на телевидение.
— Не могли бы вы объяснить присутствие в фильме трех кроликов?
— Нет, я не могу этого объяснить.
— Господин Линч, я вынужден спросить у вас, ввиду некоторой обеспокоенности после просмотра фильма: как вы чувствуете себя в эти дни?
— Спасибо, что спросили. Я чувствую себя очень хорошо.
— Вы все еще рисуете?
— Я до сих пор рисую. Очень люблю рисование. И я попал в фильм из-за рисования. Фильм на самом деле не спасает вашей жизни, но самое большое наслаждение — это окунаться в другой мир, открывать его и делать такие прекрасные фильмы.
— Как вам удавалось находить общий язык в таком разноязычном коллективе?
— Не знаю. Действительно хотел бы объяснить, но фильм, собственно, и становится объяснением. Именно это самая плохая черта пресс-конференций. Речь идет о фильме, а не о словах. И каждый голос — это что-то вроде инструмента. Знаете, можно видеть одну и ту же сцену, и голоса будут более реальными или менее реальными. И далее, в процессе работы, понемногу, понемногу, они становятся тем, чем они есть, и это очень похоже на музыку. Голоса — музыкальные инструменты. То, что они говорят, тоже очень важно, но то, как они это говорят... Это то, что ты говоришь, и как ты это говоришь, и это ощущение, у каждого человека это ощущение личное. Я использую свои ощущения, а Лора и Джастин (исполнители главных ролей. — Д.Д. ) — свои, но мы уже раньше работали вместе. В любом случае, ты начинаешь общаться на личном языке, подобно стенографии, другими словами — даже если раньше ты с кем-то не работал, между вами развивается язык стенографии, и при помощи всего нескольких слов и, возможно, какой- то жестикуляции или каких-то кодовых слов мы очень забавно общались. И все это касается нахождения единственного верного пути. Ты чувствуешь, что он настоящий, когда двигаешься. Вот таким образом оно происходит.
— Господин Теру, насколько сильно повлияла на вас робота с Линчем?
Джастин ТЕРУ: — Я думаю, что работа с Дэвидом очень сильно повлияла на меня в плане творчества. Дэвид редко говорит «нет», когда находит творческие вещи, творческие решения. Он, так же, как и вы, стремится открыть, что же произойдет; когда мы утром начинаем работу, невозможно предвидеть, как пройдет день. Дэвид очень хорошо умеет «разминать» сцену и все элементы, которые к ней приобщатся, и способствовать тому, чтобы вещи просто случались. И это, наверное, один из самых ценных уроков, которые я когда-либо получал.
— У меня вопрос к господину Линчу. Фильм прекрасный. И еще мне кажется, что это большая головоломка с большим количеством событий, образующих целое. Я бы хотел поинтересоваться, вы снимали фильм, как это обычно делают, или делали это с определенной свободой, снимая разные моменты в разное время. Если да, я бы хотел спросить у Лоры Дерн, было ли ей тяжело играть в фильме с таким иногда разобщенным сюжетом.
Дэвид ЛИНЧ: — Я снимал абсолютно без всякого порядка, никогда не зная начала. С «Империей» все начиналось самым удивительным образом. Кое-кто из вас знает, что современная наука развивалась как открытие и проверка существования единого поля в основе всей материи и разума. Следовательно, учитывая, что есть такое поле, можно утверждать, что все мы объединены на самом глубоком уровне. Почему в таком случае не может одна идея объединяться с другой, и еще с одной? Сначала я сходил с ума от этого. Но все сценарии начинаются таким образом. Ты можешь иметь замысел сцены, и потом одной мыслью преодолеваешь две трети пути или половину, и в какой-то день все сходится, история проявляется. Это может быть абстракция, может быть какая-то поверхностная или конкретная история. Но так происходит со сценарием, и происходило на съемках, сцена за сценой. И, как я сначала сказал, работали, не ведая, а потом, понемногу, понемногу, все проявлялось.
Лора ДЕРН: — Если бы только я могла сказать правду. Правда в том, что я не знала, кого играла, и до сих пор знаю только наполовину. И я с нетерпением жду просмотра фильма в этот вечер, чтобы узнать больше. Но знаете, это несколько разных героев, которые по-своему становятся одним, таким образом все делалось, как открытие, на протяжении всего процесса. Я тоже была в путешествии, в которое взял меня Дэвид, и не знала, куда мы повернем в следующий раз, что мне, как персонажу, нужно сделать, что почувствовать, и кем я могла стать в следующий раз.
Дэвид ЛИНЧ: — И мы говорили и говорили.
Лора ДЕРН: — Мы говорили и говорили.
Дэвид ЛИНЧ: — И я думаю, вы все согласитесь, что Лора Дерн делает то, чего — во всяком случае на мой взгляд — до этого никто не делал. Я никогда раньше не видел, чтобы одна актриса переживала в одном фильме такое большое количество прекрасных изменений и так много необыкновенных моментов. Она необыкновенная. Очень люблю с ней работать.
— Я бы хотел услышать ваши мысли по поводу «Золотого льва» за жизненные достижения, а также ваши уверения, что после присуждения этой награды вы не перестанете снимать фильмы.
Дэвид ЛИНЧ: — Очень приятно услышать такие слова. Я думаю, что уже это говорил. Кинофестивали празднуют кино, и это так важно, что есть такой прекрасный кинофестиваль здесь, в Венеции, который имеет прекрасную историю, и столько прекрасных людей были на нем... Мне оказали очень большую честь, присудив эту награду, и это так странно: только вчера мне было 19 лет, а сейчас я получаю «Золотого льва».
— Господин Линч, это еще один шедевр, мы уже привыкли. Я увидел — возможно, это было только мое личное впечатление — во «Внутренней империи» чувство самоиронии, более отдаленное от предыдущего творчества. Возможно, это был способ отдаления от самой сильной мысли, которая может изменить восприятие реальности.
— Я точно знаю, о чем вы говорите. То, к чему подключаешься в следующий раз, может оказаться настолько удивительным! Это чудо кино — как мы можем попадать из одного места в другое, и возможности относительно выбора куда поехать довольно безграничны, и как мы можем себя видеть и находить себя там — вот что побуждает меня к движению.
